Сам он поднялся с места, чмокнул подошедшую к нему женщину в щеку и со словами "привет, дорогая" представил ее присутствующим:
– Знакомьтесь, моя жена, Маргарита. Прошу любить и жаловать.
Переводчица перевела, испанцы закивали головами и удивленно затараторили между собой. Маргарита кивнула всем сразу без особых любезностей. Алексей Евсеич пододвинул жене свой стул, помог ей снять шубу и усесться, распорядился подать приборы. Официант уже принес стул для него самого. Маргарита тем временем оглядывала людей за столом цепким, сканирующим взглядом. Мужчины ее не интересовали. Испанка, тающая в объятиях своего соседа, подозрений у нее не вызывала. Переводчица, сидящая на другом конце стола и смотрящая на Маргариту честными, горящими любопытством глазами, тоже. Все ее внимание было приковано к Татьяне.
На испанской стороне стола продолжалось веселье. А на русской наступило гробовая тишина. Алексей Евсеич напряженно что-то обдумывал. Антон Ильич сидел в замешательстве. С Маргаритой Викторовной он был знаком и знал, что шутки с ней плохи. Татьяна тоже была в растерянности. Она перестала есть и сидела, не издавая ни звука, осматриваясь в новых обстоятельствах. За спиной Алексея Евсеича стоял охранник и ждал распоряжений. Напряжение росло.
Тишину нарушила Маргарита.
– Леш, а что меня не спрашиваешь, откуда я узнала про вас? Как вас нашла?
– Рит, не начинай.
– А я тебе скажу, я просто по тебе соскучилась. И решила сделать сюрприз. Думала, ты обрадуешься. Или я вам помешала?
– Я так не говорил.
– А что вы такие невеселые? У вас, вообще, все нормально?
– Рит, у нас все нормально. У нас все отлично. Мы завершили сделку, все подписали. Сидим вот с людьми, общаемся. Отмечаем.
– Ну-ну отмечайте. Веселитесь. И я с вами повеселюсь. Ты мне скажи, кто тут кто. Антона я знаю. А это с ним кто?
Алексей Евсеич замялся. Он потянулся к бутылке с минеральной водой, налил себе в стакан и жадно выпил. Антон Ильич и Татьяна сидели не шелохнувшись. Маргарита внимательно смотрела за всеми тремя, затем обратилась к Антону Ильичу:
– Антон, скажи мне…
Антон Ильич приподнялся на стуле, приложил руку к груди и, поклонившись, пробормотал:
– Здрасьте, Маргарита Викторовна. Очень рад видеть. Как долетели?
Тут Антон Ильич поймал на себе гневный взгляд Алексея Евсеича и понял, что сморозил глупость.
Маргарита, строго глядя на Антона Ильича, спросила, указывая глазами на Татьяну и чеканя каждое слово:
– Антон, я спрашиваю, кто это?
– Это… Тат… Татьяна.
– И..?
Антон Ильич не знал, что сказать. На выручку пришел Алексей Евсеич, который твердым голосом произнес:
– Она с ним.
Маргарита повернулась к мужу и удивленно посмотрела на него:
– И с каких это пор Антон своих баб на переговоры возит?
Алексей Евсеич хотел сказать что-то в ответ, но не успел. Татьяна выскочила из-за стола и ринулась из зала. Алексей Евсеич посмотрел на Антона Ильича и выразительно показал глазами, мол, вставай и иди за ней. Антон Ильич нерешительно поднялся, еще раз посмотрел на начальника, тот вскинул брови и качнул головой в сторону выхода. Затем обернулся к жене:
– Поешь. Голодная, небось, с дороги. Еда здесь вкусная.
Кстати, ты знаешь, в гостинице столько народу, что я живу в обычном номере.
– Да ты что?
– Да, обычный маленький номер. Тебе не понравится. Но я же не знал, что ты приедешь.
Приятного аппетита, поклонился Антон Ильич Маргарите Викторовне, кивнул Алексею Евсеичу мол, я все понял, уже ухожу, распрощался с испанцами, глядевшими на все происходящее с некоторым изумлением, и наконец вышел.
За дверями его ждал охранник Алексея Евсеича, который огорошил его новостью:
– Антон Ильич, у нас с вами пять минут. Надо проверить, чтобы из ваших вещей ничего не осталось в номере.
– В каком номере?
– В вашем, бывшем. Теперь вы живете в другом номере. Вещи мы уже перенесли.
– Как перенесли? Куда?
– В люкс.
– В какой люкс?
– Вместо Алексея Евсеича.
– А как же…
– Алексей Евсеич будет жить в вашем номере.
– А как же Татьяна?
– Она остается в люксе.
Антон Ильич остолбенел, и охраннику пришлось подтолкнуть его к дверям лифта.
– Идемте, времени мало.
Открыв дверь нового номера, Антон Ильич попал в просторную прихожую с нарядным диванчиком с изящными ручками, зеркалом во всю стену и свежим букетом цветов в большой вазе. По обе стороны отсюда располагались комнаты. Двери в них были открыты, и Антон Ильич видел справа от себя гостиную с развевающимися у окна занавесками. Там у балкона спиной к нему стояла Татьяна и курила, выдыхая дым в приоткрытую форточку. Она смотрела на море.
Дверь слева вела в спальню. Там стояла широкая кровать, ровно заправленная покрывалом. Однако в комнате царил беспорядок. Ящики в тумбочках у кровати были наспех прикрыты, дверцы шкафа настежь распахнуты, а его содержимое перевернуто верх дном. Висело много пустых вешалок, какая-то одежда сползла вниз, лежала на полках и валялась рядом, на креслах. Антон Ильич приблизился к спальне, заглянул внутрь и убедился, что его вещей там не было. Тогда он осторожно прошел в гостиную. На диванчике, сваленные в кучу лежали его вещи, рядом стоял чемодан. Одежда лежала стопкой, как будто кто-то старался сложить ее аккуратнее, но не сумел. Здесь же, вперемешку с рубашками, белыми майками и трусами, лежали его ботинки с носками внутри, папка с документами, бритвенный станок и туалетные принадлежности.
При виде этой картины Антон Ильич горько вздохнул. По инерции он вытащил из стопки помятую рубашку, расправил ее и повесил на спинку дивана. В этот момент в дверь постучали. Татьяна, стоявшая напряженно как натянутая струна, обернулась. Антон Ильич, решив, что должен ее опередить, пошел открывать. Это был охранник. Он проскользнул в прихожую, закрыл за собой дверь и, понизив голос, произнес:
– Алексей Евсеич приказал девушку ни шаг от себя не отпускать. Завтра утром с ней вы улетаете домой, билеты я вам занесу.
– Но я же завтра должен…
– Здесь деньги на расходы.
Он вложил в руку Антона Ильича карточку.
– Вань, а может, я все-таки в другой номер?.. По соседству?.. – с надеждой в голосе прошептал Антон Ильич.
– Нет, нельзя, – отрезал тот и так же быстро вышел.
Антон Ильич вернулся в комнату. У него сердце сжалось от боли при виде своей зубной щетки, застрявшей внутри ботинка, и придавленного вещами любимого галстука, который он всегда бережно сворачивал улиткой и укладывал в специальную коробку. Он не знал, за что хвататься, как привести в порядок свои вещи и куда их уложить. В этом номере он чувствовал себя чужим, и места для него здесь не было. Но надо было что-то делать. Может, позвонить в службу уборки номеров, пусть пришлют кого-нибудь? Хотя, соображал Антон Ильич, как они смогут навести порядок? Нет, придется самому как-то обустраиваться, найти себе место в шкафу и перенести вещи. Надо спросить у Татьяны… И почему он должен у нее спрашивать? Разве он по собственной воле очутился здесь? С другой стороны, и она в этом не виновата. Жила себе спокойно, и вдруг как снег на голову свалился он, посторонний мужчина, со своим ворохом вещей. От этих мыслей Антон Ильич снова тяжело вздохнул. Как все запуталось! Что вообще ему делать с этой Татьяной? И что значит "ни на шаг не отпускать"? Сторожить он ее должен, что ли? Зачем карточка? Для чего ему деньги на расходы? Какие расходы? Он что, в ресторанах с ней кутить будет?
Его размышления прервала Татьяна. Она затушила сигарету в пепельнице и решительно двинулась к нему. Увидев выражение ее лица, Антон Ильич совсем погрустнел. Сейчас начнет скандалить, понял он.
– Вы пойдете со мной? – строго спросила она, делая акцент на слове "вы". – Или мне позвонить Алексею?
– Нет-нет, не надо звонить.
– Так вы идете?
– Куда?
– Оплачивать. У меня отложены покупки в "Английском дворике", осталось только оплатить и забрать. Мы должны были пойти с Алексеем.
– А вещи? – растеряно произнес Антон Ильич, указывая на груду своих вещей.
– Надо идти быстрее, они закрываются через час.
Она прошла в прихожую, достала из шкафа свою куртку и стала одеваться, как будто вопрос уже был решен.
– Идемте скорее, здесь рядом.
Магазин, в который привела Татьяна, был действительно недалеко от отеля, посередине центральной улицы. Однако, в отличие от остальных магазинчиков, маленьких и уютных, какие обычно бывают в европейских городках, "Дворик" оказался современным трехэтажным торговым центром, огромным по местным масштабам. Здесь в открытом пространстве соседствовало множество товаров различных марок. Посетителей в этот час не было.
Татьяна бегом взобралась по эскалатору на второй этаж и попросила подъехавшего вслед за ней Антона Ильича подождать ее у кассы. Сама же опрометью кинулась к вешалкам и принесла на кассу несколько вещей. Антон Ильич решил было, что это и есть ее покупки, но ошибся. Татьяна снова нырнула в ряды с одеждой, затем направилась в примерочные с грудой вещей наперевес, и Антону Ильичу стало ясно, что выйдет она оттуда еще не скоро.