Джордж подошёл и сбросил свой мешок на соломенный тюфяк, служивший матрасом. Заглянул в ящик–полку и взял с неё маленькую жёлтую жестянку.
- Что это за хреновина? - обратился он к старику.
- Почём я знаю, - пожал плечами тот.
- Написано, мол, хорошо убивает вшей, тараканов и прочую живность. Что за кровати ты хочешь нам подсунуть, а? Нам в штанах не нужна никакая живность.
Старый работяга зажал метлу подмышкой и освободившейся левой рукой взял жестянку. Внимательно изучил этикетку.
- Я тебе так скажу, - произнёс он наконец, - последний парень, который спал на этой кровати, был кузнецом, чертовски симпотный был парняга, и чистёха, каких мало. Он то и дело мыл руки, даже после еды.
- В таком разе как же вышло, что он нахватался насекомых? - в Джордже постепенно поднималась злость. Ленни положил свой узел на соседнюю койку и уселся. Он разинув рот наблюдал за Джорджем.
- Я тебе так скажу, - ответил старик. - Этот кузнец, его звали Уайти, был тот ещё чудак - он вечно сыпал вокруг эту штуку, хотя никаких клопов и в помине не было, - так, на всякий случай, понимаешь? Сказать, чего он ещё делал? Не поверишь, он чистил варёную картошку и даже выковыривал любое тёмное пятнышко, прежде чем сожрать! И если в яйце попадалась красное - тоже выскребал. В конце концов он из–за жратвы и ушёл - не устроил его тутошний харч. Вот такой чудак был. Чистёха одним словом. По воскресеньям всегда оденется в чистое, даже если никуда не собирается. Веришь–нет, даже галстук на шею нацепит. И сидит потом в бараке, весь такой в чистом и при галстуке.
- Что–то не верится, - скептически изрёк Джордж. - Из–за чего говоришь он рассчитался?
Старик положил жестянку в карман и потёр щетинистые седые усы.
- Ну, он… просто ушёл да и всё, как обычно уходят. Сказал, что, мол, харчи тут никуда не годятся. Да просто хотел место сменить, я так думаю. Но он ничего другого не высказал, только про харчи помянул. Просто однажды вечером сказал: давай, грит, подобьём бабки - ну, как всегда говорят, коли хотят рассчитаться.
Джордж приподнял свой тюфяк и заглянул под него. Потом наклонился и тщательно проинспектировал дерюгу. Ленни немедленно повторял каждое его действие на собственной кровати. Наконец Джордж, кажется, удовлетворился осмотром. Он развернул свой узел, достал и положил на полку бритву и кусок мыла, гребешок и пузырёк с пилюлями, мазь и кожаный напульсник. Потом застелил койку одеялами.
Старик сказал:
- Думаю, хозяин будет с минуты на минуту. Он и правда шибко осерчал, когда утром вы не явились. Прибежал - мы как раз завтракали - и говорит: где эти чёртовы новенькие? Мавру с канюшни тоже всыпал.
Джордж расправил складку на кровати и уселся.
- Всыпал мавру с конюшни? - переспросил он.
- Ну да. Конюх–то у нас - нигер.
- Нигер, говоришь?
- Ага. Нормальный, вообще–то, парень. Только у него спина скрюченная - лошадь его лягнула. А хозяин всегда задаёт ему трёпку, коли сердится. Но мавр этим не заморачивается, плевать он хотел. Он читает много. В комнате у него книги, их и читает.
- А хозяин у вас как? - спросил Джордж.
- Да ничего, нормальный мужик. Временами ему крышу сносит, а так ничего. Знаешь, чё он удумал на Рождество? Притащил галлон виски прямо сюда и говорит: пейте на здоровье, парни. Рождество, грит, всего раз в году бывает.
- Ух ты чёрт! Целый галлон?
- Точно, сэр. Господи, твоя слава, уж мы и гульнули! Нигеру тоже дозволили прийти. Один скотогон, Смитти его зовут, плюгавый такой, всё поддевал нигера. У него это хорошо выходило, правда. Ну и сцепились они в конце концов. Ребята не дозволили Смитти пинаться, так что конюх ему хорошо наподдал. Смитти тогда сказал, что если б ему дозволили молотить ногами, он бы нигера уходил насмерть. А ребята говорят, мол, у нигера–то спина кривая, так что всё, мол, по справедливости. - На минуту старик предался приятным воспоминаниям. Потом продолжал: - После этого ребята отправились в Соледад и уж оторвались там по полной. Я с ними не поехал - нынче–то я уж не такой горячий, как бывало.
Ленни как раз закончил застилать свою кровать. Деревянная щеколда снова поднялась, дверь открылась, и в проёме возник невысокий коренастый человек. На нём были джинсовые брюки, фланелевая рубаха, чёрный расстёгнутый жилет и чёрный же пиджак. Большие пальцы его были засунуты за брючной ремень по обе стороны от квадратной стальной пряжки. Голову его покрывала грязно–коричневая стетсоновская шляпа, а сапоги на высоком каблуке и со шпорами давали понять, что это не какой–нибудь простой подёнщик.
Старик уборщик бросил на вошедшего быстрый взгляд и зашаркал к двери, потирая свои седые усы.
- Эти парни только пришли, - сказал он и проскользнул мимо хозяина за дверь.
Хозяин шагнул в комнату коротким и быстрым шагом толстоногого человека.
- Я писал "Мюррею и Рэди", что мне нужны два человека к сегодняшнему утру. Трудовые при вас? - Джордж достал из кармана трудовые книжки и протянул хозяину. - Однако, вины "Мюррея и Рэди" тут нет - в трудовых так и написано, что вы должны приступить к работе сегодня утром.
Джордж смотрел вниз, на свои ноги.
- Чёртов водитель автобуса отправил нас не в ту степь, - сказал он. - С десяток миль впустую протопали. Он говорит, вот здесь вам лучше всего сойти. Ну, мы и сошли. И никого не нашлось подвезти нас утром, как назло.
Хозяин прищурился.
- Пусть так, но мне–то пришлось послать на зерно двумя человеками меньше. А вам теперь всё едино нет смысла выходить на работу до обеда. - Он вытянул из кармана учётную книжку, открыл её там, где между страниц был заложен карандаш.
Джордж многозначительно взглянул на Ленни, и Ленни кивнул, давая понять, что помнит уговор. Хозяин послюнявил карандаш.
- Твоё имя?
- Джордж Милтон.
- А твоё?
Джордж сказал:
- Его зовут Ленни Смолл.
Имена были записаны.
- Значит, так… - хозяин закрыл книжку. - Сегодня у нас двадцатое, полдень двадцатого. Где вы раньше работали, парни?
- В районе Уида, - ответил Джордж.
- Ты тоже? - повернулся хозяин к Ленни.
- Да, он тоже, - ответил за Ленни Джордж.
Хозяин шутливо погрозил Ленни пальцем.
- Этот парень не очень–то говорлив, а?
- Что правда, то правда, но зато он чертовски хороший работник. Силён, как бык, - сказал Джордж.
Ленни улыбнулся и повторил:
- Силён как бык.
Джордж нахмурился, и Ленни понуро опустил голову, стыдясь своей забывчивости.
Хозяин вдруг сказал:
- Послушай, Смолл! - Ленни поднял голову. - Что ты умеешь делать?
Ленни в панике посмотрел на Джорджа, моля о помощи.
- Он сделает всё, что вы ему скажете, - заговорил Джордж. - Из него выйдет отличный погонщик скота. Он может таскать мешки с зерном, может управляться с культиватором. Он может что угодно, только дайте ему попробовать.
Хозяин повернулся к Джорджу.
- Тогда почему бы не дать ему попробовать ответить самому, а? Ты не темнишь ли, парень?
Джордж пожал плечами.
- Не, ну я не говорю, что он шибко сметливый малый - чего нет, того нет. Я говорю, что он чертовски хороший работник. Может на раз поднять тюк в десять пудов весу.
Хозяин медленно сунул книжку в карман. Потом вернул большие пальцы за ремень и прищурился.
- Ты его продаёшь?
- Чего?
- Я говорю, чего это ты так бодаешься за этого парня? Может, ты забираешь у него деньги?
- Нет, конечно! С чего вы взяли?
- Просто я никогда не видел, чтобы один парень так старался для другого. И я просто хочу знать, в чём твой интерес.
Джордж сказал:
- Он мой… двоюродный брат. Я обещал его старушке–мамаше, что буду заботиться о нём. Его лягнула лошадь, когда он был ещё ребёнок, - прямо в голову. Нет, он в порядке, вы не думайте. Просто он не шибко сметлив, вот и всё. Но может делать что угодно, только скажите.
Хозяин повернулся уходить.
- Ладно, видит бог, чтобы грузить мешки с ячменём, много ума не надо. Но не пытайся меня надуть, Милтон. Я буду наблюдать за тобой. Почему вы ушли из Уида?
- Сделали всю работу, - быстро ответил Джордж.
- А что была за работа?
- Ну, мы… мы рыли сточную канаву.
- Хорошо. Но не пытайся одурачить меня, ничего у тебя не выйдет, я видал и не таких ушлых ребят. После обеда пойдёте с бригадой на зерно. Они там подбирают ячмень у молотилки. Так что пойдёте с бригадой Ловкача.
- Ловкача?
- Ага. Погонщик, длинный такой. Увидишь его за обедом.
Он резко повернулся и пошёл к двери, но прежде чем выйти, оглянулся и бросил на двух мужчин долгий взгляд.
Когда звук его шагов затих, Джордж повернулся к Ленни.
- Так–то ты выполняешь обещание, да? Ты должен был держать хлебало закрытым и не мешать мне говорить с хозяином. Чёрт, мы едва не потеряли работу.
Ленни с несчастным видом пристально рассматривал свои руки.
- Я забыл, Джордж.
- Ага, ты забыл. Ты всегда забываешь, а мне приходится отдуваться. - Джордж тяжело опустился на койку. - Теперь он с нас глаз не спустит. Теперь нам надо держаться настороже и не делать никаких промашек. Научись, в конце концов, держать хлебало закрытым, Ленни!
Он угрюмо замолк.
- Джордж.
- Чего тебе ещё?
- Никакая лошадь не лягала меня в голову, Джордж, правда же?
- А было бы чертовски здорово, если б лягнула, - зло сказал Джордж. - Это бы всех избавило от кучи хлопот.
- Ты сказал, что я твой двоюродный брат, Джордж.