– Как, и я тоже буду висеть на кресте?
– Конечно, раз ты Сын Божий, то ты тоже должен в итоге висеть на кресте. От этого никуда не уйти, и ты должен заранее приготовить себя к крестным мукам, которые, впрочем, не будут слишком долгими и мучительными.
– А когда это будет, когда я взойду на свой крест, окончив свой путь на этой земле?
– Тебе заранее скажут, когда твое время придет, – с грустью ответил ему ангел, – я сам тебе возвещу об этом. А пока закончи свой земной крестный путь, и соверши хотя бы под конец жизни что-то хорошее. Оставь по себе память в этом городе, сооруди здесь что-то полезное, построй школу, или, к примеру, водокачку, поскольку в этой местности, насколько я могу судить, не очень много свежей воды. Соверши, одним словом, богоугодное дело, чтобы Отец твой небесный окончательно простил тебя и принял в свои объятия.
– Совершить в этом городе что-то хорошее? – Переспросил у ангела К. – Построить здесь школу или водокачку для подачи воды? Но это очень плохой город, и люди здесь очень плохие и злые! Это, можно сказать, центр мирового зла, и я не очень ошибусь, если предположу, что где-то внизу, под городом, в тайных и мрачных пещерах, давным-давно поселился сам дьявол!
– Дьявол поселился в душах многих людей, – возразил Виктору ангел, – но твое замечание насчет этого города тоже не лишено здравого смысла. Люди здесь действительно злы и жестоки, но это лишний раз доказывает необходимость создать здесь что-то хорошее, и на века оставить по себе добрую память.
– А ты считаешь, что моя водокачка простоит здесь века?
– Водокачка или дамба в заливе, а может быть, школа для особо одаренных детей, – это решать только тебе, поскольку ты Сын Божий, и в твоей власти совершить любой поступок на этой земле. Можешь также не думать о тех средствах, которые придется потратить на сооружение водокачки или дамбы в заливе – они у тебя, разумеется, будут. Это, то есть средства, презренное и никчемное золото, вообще не должно волновать тебя, поскольку его, как всегда, полно под ногами, словно грязи, или песка на берегу этого моря. Прощай, мы увидимся с тобой еще один раз, – тогда, когда придет твое время, и ты навсегда покинешь этот мир, чтобы навечно воссоединиться с пославшим тебя Отцом!
– Взойдя на свой крест?
– Да, взойдя на свой крест!
– Хорошо, ангел, – ответил ему К. – Я буду ждать твоего возвращения!
Ангел, ответивший Виктору на его вопросы и поставивший точки во всех его раздумьях, исчез, и К. после некоторых колебаний стал строить в Аркадии водокачку, ибо воды здесь действительно не хватало. Деньги на ее сооружение сразу же нашлись, причем их было так много, что Виктор даже основал в городе специальный Фонд для особо одаренных детей, на которых смотрел с особенной грустью, ибо его собственный ребенок, воспитывавшийся в деревне, давно умер, а других детей он не прижил. Умерла в психиатрической лечебнице и Марта, дожив всего до тридцати четырех лет, и Виктор остался совершенно один, чувствуя, что и его срок тоже скоро придет. Он торопился построить свою водокачку, хоть и сталкивался с повсеместными трудностями и злобой, и даже откровенным саботажем, так что его водокачку неоднократно поджигали, а один раз даже пытались взорвать. "Директор водокачки идет, директор водокачки идет!" – кричали ему на улице дети, думая, что они его обижают. Глупые, они даже не подозревали, насколько ему это было приятно! Наконец, когда водокачка была построена, и город получил возможность в избытке пользоваться свежей водой, которая по специальным трубам доставлялась из чистых горных родников, Виктор К. почувствовал, что его время пришло. Он сделал на этой земле все, что мог, он был одновременно и грешным человеком, и Сыном Божьим, он прошел предназначенный ему крестный путь, и был готов к тому, чтобы отчитаться за этот путь перед своим Отцом. Как-то утром, сидя на веранде своего одноэтажного дома в обществе красивой лохматой собаки – единственного друга, который остался у него на земле, – сидя на веранде своего дома, и любуясь на необыкновенно красивый рассвет, а также на стоящую вдали водокачку, он увидел рядом с собой белого ангела. Ангел был необыкновенно красив, перья его блестели в лучах заката, словно вылепленные из драгоценного алебастра, и взгляд его больших глаз был устремлен на К.
– Пора, – сказал ему, не переставая улыбаться, ангел. – Твой Небесный Отец ждет тебя.
– Можно, я выпью напоследок стакан собственного вина, которое всегда пью в особо торжественных случаях? – спросил у ангела К.
– Конечно, – ответил ему ангел, – пей свое вино, только делай это быстрее, потому что крест, на котором ты скоро повиснешь, уже вколочен в землю, и палачи ждут тебя с нетерпением, сжимая в руках молотки и тяжелые железные гвозди!
– Тогда я не буду затягивать свой уход, – сказал ангелу Виктор, и, налив из кувшина в стакан терпкое выдержанное вино, выпил его небольшими глотками, в последний раз с любовью взглянув на пылающий в небесах рассвет и потрепав рукой что-то почувствовавшую и начавшую скулить собаку.
– У меня только одна просьба, – допив вино, и поставив стакан на стол, сказал ангела К. – Можно, собака умрет вместе со мной? Она не сможет жить одна, и будет мучиться, отказываясь от еды и питья.
– Можно, – сказал, не переставая улыбаться, ангел. Он стал уже таким ослепительным и белым, как снег горних небес, что на него было страшно смотреть. – Да свершится все, что должно было свершиться, и да придут к концу все нити этой истории, которая закончилась так славно, как никакая другая история в мире!
Он коснулся своей рукой плеча К., а потом дотронулся до его внезапно задрожавшей собаки, и оба они упали бездыханными на пол веранды небольшого одноэтажного дома. После этого ангел взмыл вверх, и, сделав прощальный круг над непрерывно работающей водокачкой, исчез в зените и алой крови продолжающего пламенеть и набирать силу рассвета. А местные жители, нашедшие через некоторое время мертвого Виктора К., а также его околевшую собаку, долго недоумевали, как же такое могло случиться? Они похоронили обоих – и директора водокачки, и его собаку – в одной могиле, хоть это и было против церковных правил, но для благодетеля города, решившего вопрос со снабжением свежей водой, настоятель местной церкви после некоторых колебаний сделал исключение. Он не говорил никому о том, что об этом исключении его лично просил явившийся ему посреди храма белый ангел, которому батюшка, разумеется, не смог отказать. Проповеди его после этого в церкви были особенно проникновенны и полны сострадания к ближнему, и на них стекалось множество народа, и даже приезжали паломники из других отдаленных мест. А водокачка, построенная Виктором К., простояла в городе несколько веков и в итоге оказалась здесь самым старым зданием, поскольку все остальные старинные постройки разрушились, и осталась стоять только она. Так закончился скандальный роман Обломоффа.
Опять (Оск.)
Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек! Я Айзек!