Беспокоюсь все сильнее и сильнее. На всякий случай ставлю стакан на стол, чтобы не уронить на пол.
- Ну, не молчи…
Леа набирает полную грудь воздуха.
- Ладно… Помнишь, в больнице я шутила, что, пройди пуля выше и о контрацепции можно было бы не беспокоиться?
- Да!
Какие приятные воспоминания! Нет, погоди-ка, мы же тогда не предохранялись… Рядом со мной падает снаряд.
- Ты что…
- Вот именно.
- Когда ты узнала?
Леа опускает глаза в тарелку.
- Вчера. Купила тест, и он показал положительный результат. Ну, как положительный… В смысле получился плюс, но какой-то неотчетливый, на минус похож. Вот и решила на всякий случай анализы сдать. Чтобы наверняка. И вот перед финальным прослушиванием мне позвонили из клиники и сообщили результаты.
- Ну и время выбрали… Как нарочно.
- Да нет, почему? Очень кстати, мне ведь надо было сыграть женщину на грани истерики. Прослушивание как в тумане прошло, а когда вернулась домой, позволила себе собственную мини-истерику.
Ах, вот из-за чего Леа на самом деле переживала! Ловко же она меня провела. Настоящая актриса, ничего не скажешь. Неудивительно, что ей роль дали.
- Что ж ты сразу не сказала? - спрашиваю я, взяв ее руку в свою.
- Мы ведь гостей ждали. А потом Фермина сболтнула, что магазин скоро закроют, не могла же я на тебя еще и это обрушить. Господи, я же в тот вечер шампанское пила! И о чем я только думала? Я ужасный человек!
- Ты не ужасный человек, ты прекрасный человек. Ты зашибенный человек! Просто на тебя слишком много всего навалилось за один раз.
Некоторое время Леа глубоко дышит, и кажется, это ее слегка успокаивает.
- Думаю, мы оба согласны, что сейчас не самое подходящее время для беременности. Мне дали первую роль, тебя, того и гляди, уволят. Кто знает, как у нас все сложится?
- Как это - кто знает? - переспрашиваю я. - В каком смысле?
Есть в этой фразе что-то смутно угрожающее. Как в человеке с винтовкой посреди улицы. Леа намекает, что мы… э-э… расстаемся? Как это вообще возможно: минуту назад беспечно уплетал за обе щеки картошку, а теперь весь мой мир рушится буквально на глазах?
- У меня же карьера, - произносит Леа. - Наконец удача улыбнулась, а тут это… Ну не могу я себе позволить на год из кино уйти!
- Ты на что намекаешь? Я, кажется, никуда не убегаю. Да и не могу - загранпаспорт лет сто как просрочен, даже в Боливию не пустят. Надо новый получить, но на это время уйдет. А пока придется сидеть здесь, всячески тебе помогать и поддерживать.
- Господи, какие же мы оба дураки, - качает головой Леа. - Весь этот незащищенный секс. Ну почему, почему я была так уверена, что точно не забеременею?
- Не вини себя. Наверное, вам в восьмом классе на половом воспитании показывали тот же дурацкий фильм, что и нам. Полная муть. Сначала две фигурки из палочек стоят друг напротив друга. Потом появляется клякса с подписью "сперма" и ползет через весь экран прямо к схеме матки. Ни тебе эрекции, ни полового акта. Совершенно неправдоподобно. До пятнадцати лет думал, что мокрицы - это сперма, которая до фаллопиевых труб не добралась - заблудилась, с кем не бывает. По этому фильму получалось, что женщина может забеременеть от мужчины, который в сорока футах от нее стоит. В общем, непорочное зачатие. Страшно себе представить, что бы тогда в переполненных вагонах делалось. А когда узнал правду, был ужасно шокирован.
- До съемок ничего предпринять не успею, - рассуждает Леа. - График слишком плотный. Теперь, когда снялась в рекламе и роль в сериале получила, мне полагается профсоюзная медицинская страховка. Когда поженимся, тебе такую же оформим.
- Можно вопрос, просто из любопытства? У твоего папы, случайно, оружия нет?
В первый раз за два дня Леа искренне улыбается.
- Нет. В прошлом году родители отдыхали в Вегасе и ходили в тир, где из автомата стрелять можно. Так старина Джордж снял автомат с предохранителя раньше времени и прострелил себе ногу. Так что на этот счет можешь не беспокоиться.
- И вообще не может быть, чтобы за один год два разных человека попытались отстрелить мне яйца. Сама подумай, вероятность мизерная!
- Ну да, - задумчиво соглашается Леа. - Один к пяти, не больше.
- Спасибо, милая.
- Когда увидела этот плюсик, сама тебя пристрелить захотела. Но, с другой стороны, твоей вины здесь только половина, животное похотливое.
- Так что ты собираешься делать?
- Обращусь в клинику, как только съемки закончатся. Надеюсь, ты не против?
Создается впечатление, что Леа не волнует, против я или нет. Решение уже принято. И возражать - не мое дело… Хотя почему не мое?.. Одно дело, когда речь идет о каком-то абстрактном ребенке, и совсем другое - если о нашем общем, моем и Леа. Разница колоссальная - все равно что читать в газете про то, как в кого-то стреляли, и пережить это самому. Вот и тут оставаться сторонним наблюдателем невозможно.
- Нет, не против.
- Точно? - спрашивает Леа. - Мы ни разу не говорили о детях. Вообще-то я хочу детей, просто сейчас… время неудачное…
- Понимаю.
Неудачное - это еще мягко сказано. Причем для всех нас.
Глава 27
Прощание Леа с магазином проходит очень трогательно. Леа рассчитывала просто отработать дневную смену и потихоньку выскользнуть за дверь, но остальные этого допустить не могли. Мать Тереза испекла торт в виде мотка кинопленки с надписью "Удачи!". Все, кто смог прийти, устроили в комнате отдыха пышные проводы.
Сотрудники скинулись и заказали копию статуэтки "Оскар" с табличкой "Лучшей исполнительнице роли менеджера". Сначала Леа держалась молодцом, но потом не выдержала и в момент прощания расплакалась навзрыд.
- Ну что вы, успокойтесь, деточка, - утешает Эбенезер, на груди которого Леа, собственно, и рыдает. - Не стоит так за нас переживать. Мы справимся, какие бы усилия для этого ни потребовались.
Уиллард красноречием не отличается.
- Будешь играть Женщину-кошку, прихвати для меня деталь от бэтмобиля. Ну, или там зеркало. Во круто будет!
Олдос принял увольнение Леа особенно близко к сердцу. Последние пять дней ходил за ней по пятам, будто щенок, боящийся, как бы его из дома не выгнали. Мы с Леа всю неделю объясняли ему новые обязанности. Завтра Олдос в первый раз попробует сам открыть магазин. Я уже морально приготовился, что в семь тридцать меня разбудит звонок из охраны. Олдос забудет отключить сигнализацию, и вообще будет вести себя как типичный грабитель.
- Не волнуйся, Олдос, - всхлипывает Леа, вытирая щеки. - Мы и дальше будем общаться. Дождаться не могу, когда познакомишь с Симоной.
- На выходных в "Престиже" показывают все серии "Берлин-Александерплац", - отвечает Олдос. - Симона очень хочет посмотреть. Уверен, она будет рада, если вы, ребята, составите нам компанию.
Леа улыбается.
- Спасибо за приглашение, только у меня очень плотный график… Но ничего, что-нибудь придумаем.
Стараюсь подавить облегченный вздох. Пятнадцать с половиной часов Фасбиндера - это уже перебор. Хуже могут быть только пятнадцать с половиной часов закадровых комментариев в исполнении Олдоса. Он из той породы, которую в кино вечно тянет поболтать. Нет, не подумайте, Олдос не вопит на весь зал, но, если ему придет в голову какая-то мысль, он сразу наклонится к тебе и незамедлительно ею поделится. Увы, знаю по опыту - вынужден был вытерпеть длиннейшую философскую тираду, из-за которой пропустил значительную часть фильма "Сияние чистого разума".
Занудство Олдоса навело меня на мысль: надо изобрести более щадящую версию газового баллончика - от надоедливых типов. Не настолько мощную, чтобы полностью их дезориентировать, но пусть хотя бы заткнутся и молча смотрят кино. Разве они не за этим пришли?..
Наконец Леа прощается со всеми, и мы отправляемся домой, чтобы по-быстрому принять душ и переодеться перед ужином в "Энрико".
- Ну, как настроение? - спрашиваю я, когда устраиваемся за моим любимым столиком возле камина.
- Ты знаешь, неплохое, - со вдохом отвечает Леа. - Но страшновато. Правда, в хорошем смысле - волнительно и интересно, что произойдет дальше. Мне будет их не хватать.
- Даже Лолиты? И Матери Терезы?
- С Матерью Терезой мы как раз очень хорошо поладили, несмотря ни на что. Тут как в семье - у всех есть родственник со странностями. Главное - запомнить, на какие темы лучше разговор не заводить, и все будет нормально. А насчет Лолиты ты прав. Психопатка слабоумная, иначе не скажешь. Теперь я больше не ее начальница, а значит, могу говорить что думаю.
- Я до сих пор ее начальник, а позволял себе обзывать Лолиту и похлеще.
- И долго ты собираешься там оставаться? - спрашивает Леа.
- В каком смысле?
- В смысле, даже если магазин не закроют, пора подумать о будущем и заняться наконец тем, чем хочется.
Попал. Чего угодно ожидал, но не этого. Рассчитывал на приятный вечерок в непринужденной обстановке. Посидим, поболтаем, будем вспоминать забавные случаи в магазине. Про беременность, конечно, ни полслова - в конце концов, все уже обсудили и решили. Не думал, что рискую оказаться в центре внимания. Мысленно приказываю своим войскам покинуть зимние квартиры и занять оборонительную позицию.
- О каком таком будущем? Чего мне хочется?
- Извини, я перед тобой виновата, - отвечает Леа. - Кому угодно помогала - и Эбби, и Олдосу, а про тебя совсем забыла. А ведь ты больше всех нуждаешься в помощи.
- А с этого места поподробнее…
- Нет, не в такой помощи, как они. Но я прочла твою книгу. Она замечательная! Когда отказали в одном издательстве, ты не пробовал отправлять ее в другие?