Катя огляделась и увидела сапог.
– Вот он, – сказала она слабым голосом.
– Какой, к чёрту, сапог? Тебе отлежаться надо.
– Мне нужен сапог, – уже твёрдо сказала она.
– Да ради Бога, вот твой сапог. – Володя нагнулся, чтобы подать его жене.
– Нет! – закричала она. – Я сама!
От этого крика Раб отскочил от сапога, как ошпаренный.
– Я просто помочь тебе хотел. Ты же только что в обмороке была, куда тебе наклоняться?
– Я сама, – твёрдо сказала Катя. Она, качаясь, подняла сапог и прижала его к груди.
– Пойдём, я тебя в спальню отведу, – предложил муж и подал ей руку.
– Пойдём, – тихо ответила Катя.
– Что, так с сапогом в обнимку и пойдёшь?
– Так и пойду.
Правой рукой ухватившись за руку мужа, а левой прижимая к себе сапог, она пошла в спальню.
– У тебя точно с головой не всё в порядке, – ворчал Владимир, ведя её в спальню. – То деньги проституткам раздаёшь, то на работу их устраиваешь, а теперь этот сапог…
– Оставь меня в покое, мне отдохнуть надо.
– Ты знаешь, а ведь ты права. Тебе действительно надо отдохнуть. Давай-ка закончим всё с похоронами, и я отвезу тебя куда-нибудь на море. Ты просто очень устала. Я понимаю, эти частые посещения психушки… Тут действительно свихнуться можно.
Владимир уложил жену на кровать.
– Ну ладно, отдыхайте здесь вместе с сапогом, а я пойду распоряжусь, чтобы служанка одежду отцу приготовила.
Даже смерть отца не заставила директора отложить все свои дела и остаться дома. Непосвящённый человек вообще не мог догадаться, что у директора какие-то неприятности. Он, как всегда, был строг, суров и непроницаем для других. Проведя совещание и распустив сотрудников, он, как обычно, оставил в кабинете одного Стаса.
Достав из кармана листок бумаги, директор положил его на стол.
– Что это? – спросил Стас.
– Номер мобильного телефона. Вычисли и убери.
– Не понял?
– Что тут непонятного? Вычислить по этому номеру владельца телефона и убрать.
– Да, но…
– Никаких но! Убрать!
Телефонный звонок прервал их беседу. Раб, недовольный тем, что ему помешали, резко сорвал с аппарата трубку.
– Да! – рявкнул он.
Неожиданно его тон резко изменился. Он встал и заискивающим голосом произнёс:
– Да, хозяин. Конечно, хозяин. Хорошо. Естественно, деньги – товар ненадёжный. Их может сожрать инфляция. Да, хозяин. Я и сам хотел вам это предложить. Слушаюсь, хозяин.
Раб повесил трубку и посмотрел на Стаса.
– Да, вот ещё что. Все денежные средства мы будем переводить в недвижимость. Подбери мне коттеджи на Чёрном море. Когда подберёшь, я их посмотрю.
– На вас будем оформлять, или на фирму? – спросил Стас.
– Тебе какое дело, на кого я буду оформлять? Твоё дело предложить.
– А как насчёт этого, – Стас показал листок с телефонным номером.
– Я же тебе всё сказал. Или тебе непонятно?
Катя дождалась, когда муж ушёл на работу, проводила служанку, которая повела сына в гимназию и пошла в свою комнату. Она открыла шкаф и достала оттуда сапог. Катя извлекла из сапога кассету и вставила в магнитофон. На экране вначале появилась рябь, но потом стали проявляться очертания какой-то комнаты. Катя увидела квартиру, в которой ходили какие-то неизвестные молодые парни. Двери квартиры открылись и на пороге появился Владимир. Он держал за руку её. Оператор дал картинку крупным планом, и Катя увидела своё лицо. Оно было какое-то неестественное, неживое. Она где-то уже видела такие лица, но никак не могла припомнить, где. Вдруг она вспомнила. Она видела их в психиатрической больнице, когда навещала Николая Ивановича.
Владимир провёл Катю в комнату и поставил прямо против объектива.
– Раздевайся, – скомандовал ей Владимир.
Катя послушно разделась догола.
– А теперь ложись. Сейчас мы тебе устроим первую брачную ночь! – услышала она голос мужа.
Катя легла на стол, а Раб широко раздвинул ей ноги.
– Раб, а тебя снимать? – услышала Катя чей-то голос за кадром.
– Снимай, снимай. Эта кассета для нас, так сказать, для истории, а для продажи мы отдельно снимем, – ответил голосу Раб.
Раб спустил брюки, подошёл к ней и….
Катя не верила своим глазам. Её разум отказывался понимать то, что происходило на экране. Она больше не могла смотреть это. Но и не смотреть она тоже не могла.
– Тьфу ты, чёрт, – снова услышала она голос мужа. – Кровью меня испачкала.
– Так она что, девица? – опять раздался голос за кадром.
– Слушай, Раб, ты что, болтать сюда пришёл? Давай скорее, нам ведь тоже хочется, – услышала она ещё один голос.
– Не переживай, здесь на всех хватит, – засмеялся Раб.
Потом были ещё двое. После того, как последний насытился, он спросил:
– Раб, ты будешь ещё?
– Нет, мне нельзя. Теперь для продажи заснять надо, без меня.
– Ну, тогда ты, – предложил тот же голос другому.
– Я что, автомат? Надо передохнуть немного. А ты что, торопишься?
– Серый по городу этого придурка водит, нашего звонка ждёт, – снова заговорил Раб. – Давайте пропустим по стаканчику, и за работу.
Дальше на экране кроме Катиного тела ничего не было видно. Вероятно, камера была закреплена и не управлялась оператором. Слышны были только голоса.
– Слушай, Раб, а я слышал, ты жениться на ней собрался? – спросил кто-то.
– Да, а что?
– Для чего же ты всё это устроил?
– Как раз для этого и устроил. Она, видите ли, другого полюбила, теперь разлюбит.
– А тебе не жалко её? – опять спросил тот же голос.
– А что её жалеть? Тебе приятно было?
– Конечно.
– Ну, значит и ей хорошо.
Все трое громко расхохотались.
– А потом, она всё равно ничего помнить не будет, – продолжил Раб.
Дальше голоса были неразборчивы. Слышался смех и звяканье стаканов. Но вот опять прозвучал голос Раба.
– Ну что, бойцы сексуального фронта, восстановили свои силы?
– Мало-мало есть, – послышалось в ответ.
– Тогда за работу! Я звоню.
– Серый, это я, Раб, тащи жениха, у нас всё готово.
Послышалась какая-то возня, и на экране вновь появились знакомые персонажи.
– Начинайте, – скомандовал Раб, – а я этот секс-фильм из другой комнаты через зеркало досмотрю.
Всё повторилось, только без Раба.
Неожиданно прозвучал звонок. Хлопнула входная дверь, и на экране появился Дима.
– Смелее, студент, заходи, – послышался незнакомый голос.
– Что, студент, рот раскрыл, – крикнул кто-то. – Групповухи никогда не видел?
– Нет, – еле выговорил Дима.
– Вот и прекрасно, значит, не только увидишь, но сам попробуешь.
– Нет уж, спасибо.
– Зря ты отказываешься, – снова сказал незнакомый голос. – У тебя же завтра свадьба. Ну что ты, желторотым птенцом хочешь на брачном ложе оказаться? Это ещё хорошо, что я тебя увидел сегодня, как раз перед свадьбой из тебя мужчину сделаем. Ты знаешь, прощаются с холостяцкой жизнью не только парни, девушки тоже приходят проститься.
– Давай, студент, не стесняйся, – опять послышался голос Катиных истязателей. – И нам заодно поможешь. Вон видишь, красавица, мы уже каждый по два раза её, а ей всё равно мало.
– Вот-вот, про неё и речь, – подбадривал Диму тот же голос.
Катя увидела, как она медленно приподняла голову и волосы, рассыпавшись по сторонам, открыли её лицо.
– Дима, – слабым голосом проговорила Катя.
Дальше на экране всё завертелось, задёргалось, послышались непонятные звуки, и запись оборвалась.
Катя сидела неподвижно перед чёрным экраном с искаженным от ужаса лицом. Из глаз ручьём текли слёзы. Она сжала в кулаки свои волосы и тихо завыла. Не заплакала, а именно завыла. Так воют волки, которые попали в капкан. Они, потеряв все силы, уже не пытаются вырваться на свободу, не зовут свою стаю на помощь, они тихо воют, и как будто говорят сами себе, что жизнь окончена и спасти их не сможет даже чудо.
Катя медленно поднялась с кресла и вышла из комнаты. Через мгновение она снова вернулась с верёвкой в руках. Неожиданно она остановилась и заговорила сама с собой.
– А Дима? Он же вырастет таким же рабом? Нет, это не выход.
Она подошла к телефону и набрала номер.
– Катя, это я, Катя Андреева. Ты оказалась права. Я относительно мужа. Надо что-то придумать. Давай встретимся с тобой. Сейчас я занята похоронами, у него отец умер, а после похорон я позвоню тебе.
Катя положила трубку, прошла в комнату, убрала верёвку на место и вытащила кассету.
– Раб должен быть в кандалах, – сказала она сама себе. – Надо найти способ, чтобы их надеть.
Похороны Николая Ивановича проходили тихо. В больнице кроме Кати и Владимира никого не было. Машина с чёрной полосой подъехала к моргу и санитары погрузили в неё гроб.
– Отпевать будете? – спросил водитель.
– Нет, – ответил Владимир.
– Да, – сказала Катя.
– Зачем, он же не верил? – удивился Раб.
– Я думаю, что в конце верил.
– Когда это он верил?
– Когда в больнице лежал.
– В больнице он сумасшедшим был.
– Это мы здесь все сумасшедшие, – ответила Катя.
– Хочешь отпевать, давай отпевать, мне, собственно, всё равно.
– Ну так что, решили, куда везти? – снова спросил водитель.
– В церковь вези, – ответил Раб.
Машина поехала в церковь. Катя и Раб сидели около гроба и молчали.
– Неужели из родни никого не осталось? – спросила Катя мужа.