Вот уже несколько недель Эйнсли пребывала в приподнятом настроении. Она с самого начала была убеждена, что забеременела, и вела наблюдения за деятельностью своего организма с волнением ученого, который следит за ходом эксперимента в пробирке. Она проводила в кухне гораздо больше времени, чем обычно, проверяя, не хочется ли ей соленого или кислого и не кажется ли ей, что пища меняет вкус. О своих открытиях она незамедлительно сообщала Мэриан, - чай, например, стал горчить, яйца отдавали серой. Она становилась на кровать Мэриан, против туалетного столика, чтобы поглядеть в профиль на форму своего живота: у Мэриан было большое зеркало. Слоняясь по квартире, она постоянно мурлыкала что-то себе под нос; наконец однажды утром ее вытошнило в кухонную раковину - и она пришла в восторг. Можно было уже показаться гинекологу, и вот вчера Эйнсли, перепрыгивая через ступеньки, радостно влетела в квартиру, размахивая конвертом: результат анализа подтвердил беременность.
Мэриан поздравила ее; несколько месяцев тому назад она приняла бы это известие более сухо - ведь ей пришлось бы решать связанные с ним проблемы, например, где будет жить Эйнсли (поскольку "нижняя дама", конечно же, не потерпит в своем доме беременной женщины), и что будет делать сама Мэриан, и стоит ли ей угрызаться из-за того, что она бросает Эйнсли, а если ничего не менять, то как справиться со всеми сложностями и затруднениями, неизбежными в условиях совместной жизни с незамужней матерью и ее новорожденным ребенком? Но теперь эти проблемы отпали, и Мэриан могла вполне искренне порадоваться за Эйнсли. Ведь она, Мэриан, выходит замуж и тоже нарушает свой договор с Эйнсли.
Звонок Слэнка раздосадовал Мэриан, ей не хотелось вмешиваться в чужие дела. Судя по его встревоженному тону, Эйнсли ему что-то сказала, но что именно? Мэриан решила вести себя по возможности сдержанно. Конечно, она выслушает Лена (у нее просто не было выбора, уши-то не заткнешь - хотя что нового он может ей сообщить? Его роль в этой истории окончена). Но этим и ограничится. Мэриан чувствовала свою беспомощность в сложившейся ситуации и злилась: если уж Лену захотелось поговорить, пусть бы и говорил с Эйнсли. Пусть Эйнсли сама ему все объясняет.
Она съела еще одну ложку арахисового масла; масло противно прилипало к нёбу. Чтобы убить время, она пролистнула еще несколько страниц поваренной книги, пока не дошла до главы "Моллюски и ракообразные". Она прочла о том, как чистить креветок (кому это в наши дни придет в голову покупать свежие креветки?) и как готовить суп из черепахи. С некоторых пор у нее появился интерес к черепахам, какой-то странный интерес. По книге полагалось сперва держать живую черепаху в картонном ящике или в клетке в течение недели, ухаживать за ней и кормить мясным фаршем, чтобы ее организм очистился. Постепенно черепаха начнет привыкать к вам и ползать за вами по кухне, как ленивый, но верный спаниель, и тогда в один прекрасный день надо положить ее в кастрюлю с холодной водой (где, несомненно, она с удовольствием будет плавать и нырять) и поставить кастрюлю на медленный огонь. Вся процедура походила на казнь первых мучеников-христиан. Какая жестокость! Что только не делают на кухне во имя приготовления пищи! Но если отказаться от этого, придется обречь себя на суррогаты в целлофановых, пластикатовых, картонных упаковках. Заменители? Или те же трупы, только замаскированные? По крайней мере эти трупы были обработаны кем-то другим умело и заблаговременно.
Внизу позвонили. Мэриан напряженно вслушивалась: она спустится вниз лишь в случае крайней необходимости. Донесся неясный шум шагов и стук двери: "нижняя дама" не дремала. Мэриан вздохнула, захлопнула книгу, бросила ложку в раковину, предварительно облизав ее, и завинтила крышку на банке с маслом.
- Привет! - сказала она Лену, когда он вошел в квартиру. Лицо у него было совсем белое, он запыхался и вообще выглядел больным. - Проходи, усаживайся. - И так как было только половина седьмого, она спросила: - Ты обедал? Приготовить тебе что-нибудь?
Ей хотелось угостить его, хотя бы сэндвичем с беконом и помидором. С тех пор как ее собственное отношение к еде стало таким сложным, ей, как это ни странно, доставляло удовольствие наблюдать, как едят другие.
- Нет, спасибо, - сказал он, - есть я не хочу. Но, может, у тебя найдется что-нибудь выпить? - он прошел в гостиную и плюхнулся на диван, словно так обессилел, что ему было уже невмоготу нести собственное тело.
- У меня есть только пиво. Годится?
Она пошла в кухню, открыла две бутылки и вернулась с ними в гостиную. Стаканов она не взяла. Лен - ее старый приятель, зачем разводить церемонии?
- Вот спасибо! сказал он и поднес к губам приземистую коричневую бутылку. Было что-то детское в том, как он обхватил губами бутылочное горлышко. - Ох, как мне хотелось пить! - сказал он, ставя бутылку на кофейный столик. - Ты, наверно, в курсе дела?
Мэриан глотнула пива, прежде чем ответить. Пиво было фирмы "Лось" - она купила его из чистого любопытства. Вкус у него был точно такой, как у других сортов.
- Ты имеешь в виду ее беременность? - спросила она своим обычным тоном. - Да, конечно.
У Лена вырвался стон. Он снял очки и прикрыл глаза рукой.
- Господи, я совершенно болен, - сказал он. - Я чуть не умер, когда услышал об этом. Я позвонил ей, чтобы пригласить на чашку кофе, потому что она избегала меня после той ночи - вполне понятно, для девушки это большое потрясение, - но такое услышать я никак не ожидал. Весь день даже работать не мог. Я повесил трубку, недослушав, не знаю, что она обо мне подумала, но я просто не выдержал. Она же еще совсем дитя! Никогда в жизни со мной такого не случалось. Будь на ее месте какая-нибудь баба, я бы плевал, большинство баб заслуживает неприятностей, все они стервы, но Эйнсли, такая юная!.. А самое страшное - не могу даже вспомнить, как это получилось! Мы зашли сюда выпить кофе, я чувствовал себя погано, на столе было виски, и я нализался. Я добивался ее - этого я не отрицаю, но такого финала все ж таки не ожидал, то есть я не был к нему готов, иначе вел бы себя осторожней. Кошмар! Что же мне теперь делать?
Мэриан молча наблюдала за ним. Эйнсли, значит, не успела ничего объяснить ему. Что же ей делать - попытаться показать Лену, как был завязан этот невероятно сложный узел? Или подождать и предоставить Эйнсли объясниться с ним самой - что вообще-то было бы правильней?
- Я не могу на ней жениться, - жалобно сказал Лен. - Мне и мужем не хочется быть - я слишком молод, чтобы жениться; а уж сразу стать и мужем, и отцом - это ни в какие ворота не лезет. Ты можешь меня представить в этой роли?
Он издал какой-то булькающий звук и снова взялся за бутылку.
- Роды, - сказал он еще тоньше и жалобнее, - роды меня страшат. Это омерзительный акт. Я не могу вынести даже мысль, - тут его передернуло, - что у меня может быть ребенок.
- Но ведь рожать придется не тебе, - сказала Мэриан.
Лен повернул к ней свое искаженное, умоляющее лицо. Мучительно было видеть этого страдальца с растерянными глазами, лишенными привычной брони из стекла и пластмассы, и вспоминать, каким он был балагуром, умницей и весельчаком.
- Мэриан, - сказал он, - попробуй с ней поговорить. Если бы только она согласилась на аборт, я оплатил бы все расходы.
Он еще отхлебнул пива; Мэриан смотрела, как ходит вверх-вниз его кадык. Она не представляла себе, что Лена можно до такой степени расстроить.
- Боюсь, Эйнсли не согласится, - сказала она осторожно. - Видишь ли, вся штука в том, что она хотела забеременеть.
- Что?..
- Она сделала это намеренно. Она хотела забеременеть.
- Ерунда! - сказал Лен. - Ни одна женщина этого не хочет! Намеренно - ни одна!
Мэриан улыбнулась: его простодушие и наивность были ей приятны. Хотелось усадить его к себе на колени и сказать: "А теперь, Леонард, пришло время и тебе узнать, откуда на самом деле берутся дети!"
- Ты не в курсе дела, - сказала она. - Как ни странно, многие действительно делают это намеренно. Если хочешь знать, это сейчас модно, а Эйнсли много читает и следит за модой; в колледже она увлекалась антропологией. Она считает, что ребенок необходим женщине для реализации своего женского начала. Но ты не расстраивайся, от тебя больше ничего не потребуется. Ты свое дело сделал. Она хотела ребенка, а не мужа.
Лен плохо соображал, о чем она говорит. Он надел очки, поглядел на Мэриан через них и снова снял. Потом, не говоря ни слова, выпил еще пива.
- Так она кончила колледж! Как это я не догадался! Вот что получается, когда женщине дают образование! - сказал он саркастически. - Она только набирается идиотских идей.
- Не знаю, не знаю, - сказала Мэриан не без резкости, - некоторым мужчинам образование тоже не идет впрок.
Лен сделал гримасу.
- Ты, конечно, намекаешь на меня? Откуда же я мог знать? Ты-то мне ничего не сказала, а еще друг называется!
- С какой стати я должна была учить тебя жить! - возмутилась Мэриан. - Но из-за чего ты теперь расстраиваешься? Я тебе все рассказала; как видишь, от тебя ничего не требуется. Она все берет на себя. Поверь мне, Эйнсли сама сумеет обо всем позаботиться.
Отчаяние, в котором пребывал Лен, уступило место гневу.
- Стерва! - пробормотал он. - Втянула меня в историю…
На лестнице раздались шаги.
- Ш-ш! Это она, - сказала Мэриан. - Постарайся взять себя в руки!
Она вышла в крошечную прихожую, чтобы встретить Эйнсли.