Мэриан не знала, что сказать. В том, как Клара говорила о своем муже, звучало самодовольство, которое смутило Мэриан; в нем была сентиментальность любовных историй из женского журнала. Мэриан чувствовала также, что Клара пытается наставлять ее, и это еще больше сбивало с толку. Бедная Клара! Уж кому-кому, но только не ей давать советы другим! Какие уж тут советы, когда она так влипла: трое детей в ее-то возрасте! Питер и она, Мэриан, подходили к своей будущей жизни более трезво. Если бы Клара спала с Джо до брака, у них все сложилось бы гораздо удачнее.
- Я считаю, что Джо - замечательный муж, - сказала Мэриан великодушно.
Клара рассмеялась. И вдруг сморщилась от боли.
- О, черт! Болит в самых неподходящих местах! Нет, неправда: на самом деле ты думаешь, что мы с Джо - дураки и неумехи и что ты бы спятила, если бы пожила в таком хаосе. И ты не можешь понять, как это мы с Джо до сих пор не возненавидели друг друга!
Тон у нее был вполне добродушный.
Мэриан начала возражать, в душе укоряя Клару за то, что та пустилась в откровенности. Но в эту минуту медсестра просунула голову в дверь и объявила, что время визита истекло.
- Если захочешь повидать ребенка, спроси у кого-нибудь, где они лежат, - сказала Клара, прощаясь. - Ты увидишь их через стекло. Они все совершенно одинаковые, но тебе укажут моего, если ты попросишь. На твоем месте я бы не пошла - смотреть не на что. Новорожденные дети похожи на красные сморщенные сливы.
- Тогда я, пожалуй, подожду, - сказала Мэриан.
Она вышла в коридор, думая, что Клара - совершенно неожиданно - оказалась чем-то озабочена; это было особенно заметно, когда она несколько раз тревожно сдвинула брови. Но чем именно озабочена Клара, Мэриан не могла понять, а гадать ей было недосуг; она чувствовала, что избежала какой-то опасности, радовалась тому, что она не Клара.
Пора было подумать о вечере. Сперва перекусить в ближайшем ресторанчике; тем временем давка в транспорте поубавится, и можно будет заскочить домой за бельем. Что взять? Пару блузок, что ли? Или юбку со складками? У Мэриан имелась такая юбка, и ее как раз надо было выгладить. Но уже в следующую минуту она решила, что юбка, пожалуй, не подойдет; да и гладить ее слишком трудно.
Ближайшие несколько часов обещали быть такими же напряженными, похожими на скрученную спираль, как середина дня, когда сперва позвонил Питер, и они долго обсуждали, куда пойдут обедать, - пожалуй, даже слишком долго; а потом ей пришлось позвонить ему и сказать: "Мне очень жаль, милый, но у меня неожиданно переменились обстоятельства, давай отложим нашу встречу, хорошо? На завтра?"
Он рассердился, но вынужден был сдержаться - ведь накануне он проделал с ней то же самое. Правда, ее "обстоятельства" были совсем не служебного характера: ее планы изменил неожиданный телефонный звонок. Голос в трубке произнес:
- Говорит Дункан.
- Кто?
- Парень из прачечной.
- А, это вы! - теперь она узнала его голос, звучавший более напряженно, чем прежде.
- Простите, что я напугал вас в кино, но вам ведь до смерти хотелось узнать, что я ем.
- Да, действительно хотелось, - сказала она, поглядев на часы, а потом на открытую дверь помещения миссис Боуг. Разговор с Питером уже отнял у нее довольно много служебного времени.
- Это были тыквенные семечки. Я пытаюсь бросить курить, и они мне очень помогают. Есть чем рот занять. Я их покупаю в зоомагазине, вообще-то это птичий корм.
- Вот как, - сказала она, чтобы заполнить наступившую паузу.
- А фильм был поганый.
Мэриан подумала, что телефонистка наверняка подслушивает - это было в ее правилах. Интересно, как она отнесется к такому разговору - явно не служебному.
- Мистер… Дункан, - сказала Мэриан как можно официальнее, - видите ли, я нахожусь на службе, и нам не разрешается подолгу разговаривать по телефону, во всяком случае - по личным вопросам.
- А! - сказал он. Он был явно обескуражен, но даже не пытался найти выход из положения.
Она представила себе, как он стоит с трубкой в руке - мрачный, с запавшими глазами, - молча ждет ее следующей реплики. Она не понимала, зачем он звонит. Вероятно, ему необходимо общаться с ней, хотя бы по телефону.
- Но мне хотелось бы поговорить с вами, - сказала она приветливо, - только в более удобное время.
- Да, - сказал он, - честно говоря, я в этом нуждаюсь. Прямо сейчас. То есть мне нужно… нужно что-нибудь гладить. Я перегладил все, что имелось в доме, даже кухонные полотенца. Вот я и подумал, нельзя ли мне прийти к вам и выгладить что-нибудь для вас.
Глаза миссис Боуг были устремлены прямо на нее.
- Конечно, можно, - сказала она деловым тоном. Потом вдруг подумала, что произойдет катастрофа - почему, она еще не осознала, - если этот человек встретится с Питером или Эйнсли. Кроме того, неизвестно, какая буря разразилась в квартире после того, как она на цыпочках вышла утром на улицу, предоставив Лену выпутываться из сетей порока, пленивших его за дверью, украшенной его собственным галстуком. В течение дня Эйнсли ей не звонила - а это могло быть в равной мере как добрым, так и дурным знаком. И даже если Лену удалось спастись, гнев "нижней дамы", не сумевшей излить свое возмущение на виновника происшествия, мог легко обрушиться на голову ни в чем не повинного гладильщика как на представителя всего мужского сословия.
- Не прийти ли мне к вам с вещами? - спросила Мэриан.
- Конечно, так будет лучше. Ведь я смогу пользоваться своим собственным утюгом, а я к нему очень привык. Гладить чужими утюгами как-то не с руки. Только, пожалуйста, поторопитесь, мне очень срочно, до зарезу, хочется гладить.
- Хорошо, я приду сразу после работы, - сказала она, стараясь, с одной стороны, успокоить его, а с другой - убедить своих сослуживиц в том, что она назначает деловое свидание - вроде как с дантистом. - Около семи.
Как только она повесила трубку, до нее дошло, что этот визит снова отодвинет их совместный обед с Питером. Ну ладно, с ним можно встретиться в другой раз. А тут дело, не терпящее отлагательств.
Объясняясь с Питером, она чувствовала, словно телефонные провода стягиваются вокруг нее и опутывают все ее тело - цепкие и скользкие, как змеи.
…Навстречу ей попалась медсестра, толкавшая перед собой столик на резиновых колесиках, уставленный подносами с едой. Хотя мысли Мэриан были заняты совсем другим, глаза ее заметили белый халат и подали тревожный сигнал: в родовом отделении сестры не разносят пищу; Мэриан остановилась и огляделась по сторонам. Конечно, задумавшись, она ошиблась этажом и, вместо того чтобы идти к выходу, шла в обратную сторону. Сейчас она стояла в точно таком же коридоре, как тот, где лежала Клаpa, - только все двери здесь были заперты. Она взглянула на ближайший номер - 273. Все ясно: она вышла из лифта на этаж раньше, чем нужно. Она пошла назад в поисках лифта, смутно вспоминая, что несколько раз сворачивала за угол. Сестра исчезла. Навстречу ей из дальнего конца коридора двигался мужчина в зеленом халате; белая маска скрывала нижнюю часть его лица. Мэриан впервые почувствовала больничный запах - резкий запах дезинфекции.
Это, очевидно, был врач: она увидела черный предмет на тонкой резиновой трубке, висящий у него на шее, - стетоскоп. Когда врач приблизился, Мэриан вгляделась в него. Несмотря на маску, что-то в его лице показалось ей знакомым. Она досадовала, что не может определить, что именно. Но он прошел мимо, глядя прямо перед собой ничего не выражающими глазами, и скрылся за одной из дверей справа. Когда он повернулся, Мэриан заметила, что у него лысина.
"Ни у кого из моих знакомых лысины нет", - подумала она с облегчением.