Марина в первые секунды даже боялась пошевелиться, но спустя какое-то время, когда стало понятно, что вблизи никого нет, осторожно переставила затёкшие ноги, сползла на холодный пол и тихонько подошла к двери. Дверь была действительно заперта, и никакой щели, никакого окошка не давало шанса, посмотреть, что творится в этом доме и опознать место, куда она попала.
Освещение было скудное, солнце еле просачивалось из маленького окошка, которое было так высоко, что посмотреть было в него весьма проблематично, пахло плесенью и сырость пробирала до глубины души. Стены были сильно измазаны многолетней грязью, а из крыши местами пробивался солнечный свет. За перегородкой был организован умывальник, и какая-то дырка, слабо напоминающая туалет. Вся эта обстановка и само место не внушала доверия и сильно не нравились Марине, но делать было нечего, она залезла с ногами на топчан, обхватила руками колени и стала ждать, молча рассматривая рисунки, которые образовались из-за многочисленных трещин на старой глинобитной стене.
Через какое-то время, за дверью раздались шаги, и открылась дверь, в комнату спокойно вошёл чёрный монах и поставил перед Мариной чашку с поджаренным далом и стаканом молока. Его накидка, которая на улице занавешивала лицо, была сброшена на плечи и сейчас при мягком освещении комнаты, девушка могла рассмотреть его. Правильные черты лица, с красивым разлётом бровей и яркими выразительными глазами. Мускулистый загорелый торс, который был слегка прикрыт ниспадающими складками чёрной ткани, туго перетягивал кожаный пояс с украшенной длинной бахрамой, волосы в дредах были слегка подняты к макушке, приколоты металлическим шипом с набалдашником и тяжёлой копной свисали по спине, а на тонких пальцах рук светились кольца, украшенные разными драгоценными и полудрагоценными камнями. Было в его взгляде что-то похожее на ворона, что-то потустороннее и в то же время завораживающее.
– Ешь, – сказал он опять на английском, и уже хотел уходить, как девушка спросила, вглядываясь в его лицо и с удивлением про себя отмечая, что монах очень красив, и, возможно, уже не одна женщина умерла от любви под его бархатными тёмными глазами:
– Зачем вы меня сюда завели? Я хочу к своей подруге, меня будут искать и вас накажут, – она не узнала собственного голоса и не поняла, хотела ли сказать ему именно эти слова или так просто надо было сказать в данной ситуации.
"А надо ли вообще что-то говорить?", – пронеслись мысли в её голове, но не остановились…
– Ты должна будешь спать здесь, – спокойно ответил он, прорентгенил её глазами, словно пытался вскрыть изнутри, обвёл взглядом её маленькую фигурку и вышел.
Приблизительно через полчаса он зашёл опять и бросил небрежно на тапчан какое-то одеяло, притом порадовало, что оно было относительно чистое и даже мягкое на ощупь.
Но это Марину не убедило, она словно ждала его появления, чтобы наброситься и не было понятно при этом, что на самом деле было ей важно освободиться из этой ловушки или попытаться вывести его на контакт:
– Что вам надо? Я могу вам дать денег, – и девушка спешно стала расстёгивать сумку, доставать оттуда рупии и пытаться положить ему в руки, но как ни странно, он одёрнул её руки от денег, как будто от змеи и отошёл в сторону.
– Выпустите меня отсюда, – истошно закричала девушка и бросилась к щели, что образовалась в незакрытой на замок двери, но тут же была поймана и опять брошена на топчан.
– Ты должна будешь остаться здесь, – опять промолвил он.
– Кому я должна? Я никому ничего не должна, сейчас же отпустите меня, – ещё пуще закричала она, пытаясь запомнить прикосновение его рук.
Он грубо схватил её за плечи и, прислонив губы к её ушам, шипя сквозь её распущенные волосы, произнёс:
– Будешь кричать тебе будет хуже.
Марина не знала, что может быть хуже её нынешнего положения, но озадаченно затихла. Что может быть хуже смерти? Если смерть – это конечное состояние, то значит, она может остаться жива, если не будет кричать…
Голова не работала. Даже его грубая хватка, как ни странно нравилась её телу, но он её выпустил.
– Хорошо, я не буду кричать, – согласилась она и села на топчан, сграбастав одеяло и прижав его к груди.
– Вот так, хорошо, – сказал он, посмотрел на неё строго и вышел за дверь, опять закрыв её на замок.
Марина есть не хотела, но жажда заставила её взять стакан и маленькими глотками выпить его содержимое похожее на чай с замешанными специями. Вечер подкрался незаметно, глаза слипались после дневной жары, ещё не успевшее акклиматизироваться тело было усталым и разбитым. Девушка устала переживать и бояться, что ей отрежут голову и поднесут как жертву Чёрной Богине и просто захотела спать. "Я уже ничего не могу сделать в этой ситуации, поэтому пока есть время надо отдохнуть", – подумала она. Потому что если он вдруг решит куда-то вывезти её ночью, то с отдохнувшим телом ей будет больше шансов от него убежать. Девушка закрыла глаза, погружаясь в дрёму, перед глазами поплыли картины сегодняшнего дня, тревожность и всё эти видения поглотили её разум, увлекая туда, где образы и явления не всегда поддаются логике и анализу.
Среди ночи она проснулась от прикосновений. Она тут же узнала эти руки, манящие, тёплые и сильные. Они плыли по её телу, огибая каждый изгиб, каждую выпуклость, и каким-то образом всё тело девушки стало захвачено этим всеобщим прикосновением, словно его руки стали большие и укутали её тёплой пуховой шалью. Она попыталась открыть глаза, но темнота не давала возможности что-либо разглядеть. Не успев испугаться и вместе с этим насладиться прикосновениями, она вдруг почувствовала тяжесть его тела и проникновение внутрь… И это проникновение было такое сладостное и пронизывающее её насквозь. Потом эти проникновения стали повторяться ещё и ещё, пока не набрали силы. Под нарастающей волной сексуального возбуждения, её тело задрожало и взорвалось, теряя свои границы и очертания под небывалым разливающимся блаженством, которое казалось, заполнило всё окружающее пространство. Марина захлёбывалась этой волной, неслась в её вихре, при этом руками пытаясь оттолкнуть плотность, которая вдруг исчезла перед ней и её руки прорвали воздух… Она открыла глаза и ещё с минуту всматривалась в темноту комнаты, в которой никакого не было… И она с удивлением начинала понимать, что чёрного Садху здесь не было, не было, не было…
Ошарашенная такими ощущениями потустороннего контакта, она ещё долго сидела на кровати и не могла понять, что с ней произошло. Тело всё гудело и было ощущение, что внутри него пробудились все реки сразу, те реки, которые индусы называли Нади – энергетические каналы. А макушка очень болела, и казалось ещё чуть-чуть и её душа выпорхнет через неё в другой мир.
"Надо же он меня не убил, он меня просто изнасиловал… Но как он это сделал? Как он мог это сделать так беспощадно приятно и незабываемо?", – истома не проходила, казалось даже лёгкое движение до сих пор несло отзвуки блаженства и она уже ждала утра, чтобы увидеть его, почувствовать опять прикосновение его рук, хоть немного, хоть мимолётно или наоборот кинуться к нему в объятия и потерять голову, сойти с ума, но опять искать продолжения с щемящей тоской щенячьими глазами…
Она прождала до утра, и когда появились первые тени от пробивающихся сквозь крышу и окно лучей восходящего солнца, в коридоре действительно послышались шаги. Марина даже выгнула спину – ещё не прошедшая истома мутила разум. Дверь распахнулась, но на пороге появилась женская фигура, в которой она узнала свою подругу и поймала себя на мысли, что не совсем рада её приходу.
– Ну, слава Богу, ты жива, – Инга рванулась к Марине, обняла её, обвела её взглядом и, не заметив никакого ущерба, довольная села на тапчан рядом:
– Свамиджи просто потрясающе вычислил, где ты находишься. Ну надо же… Кстати. Меня тоже сюда тянуло, но я даже не могла предположить, что мы тебя так быстро найдём.
– А где он? – еле вымолвила дрожащими губами Марина.
– Кто он?
– Чёрный садху?
– Я не видела никакого чёрного садху. Я зашла в этот дом, он был открыт и в коридоре и рядом в комнате никого не было. Может быть, тебя напугал мой рассказ и тебе что-то привиделось?
– Ничего мне не привиделось. Меня похитил чёрный Садху и завёл в этот дом. Я его точно видела, я не сошла с ума! Если ты его не встретила в коридоре, то где же он?
– Не знаю, я заглянула в соседнюю комнату, она пуста, – пожала плечами Инга.
Марина быстро вскочила, выбежала в коридор, открыла соседнюю дверь, но там никого не было. Только стояла газовая плита и старая посуда. Она глубоко вздохнула, вернулась обратно и спросила Ингу:
– А как ты меня нашла?
– Когда ты пропала, я пошла к Свамиджи Храма Шри Ваджрешвари и попросила, чтобы он помог мне тебя найти. Он сел в медитацию и через какое-то время вышел. Он сказал, что ты находишься неподалёку и описал этот дом, но так как было уже темно, то сказал, что волноваться не стоит, можно подождать до утра. Я переночевала в местной гостинице и как только начало светать, пошла на твои поиски.
– Понятно, – вздохнула печально Марина.
– Так почему ты очутилась здесь?
– Когда ты танцевала, около храма появился чёрный садху и поманил меня за собой, я вспомнила твой рассказ, испугалась и пошла за ним. Я даже не понимаю почему я пошла, это было словно под гипнозом. Потом я подумала, что он хочет денег. Он завёл меня сюда, но деньги не взял. Ночью я испытала нечто странное, похожее на сексуальный контакт, он был очень ощутимый.
– О, Господи, он тебя значит изнасиловал! Ну вот, придётся всё-таки идти в полицию.
– Да, но…
– Что но? – напряжённо переспросила подруга, всматриваясь в Маринино лицо.