Покидать еврейский квартал с тяжелым сердцем мне не хотелось, и я остановила последний взгляд на синагоге, золоченые купола на фоне опустившихся сумерек представляли действительно потрясающее зрелище.
Агнеш, какое правильное имя, похоже на латинское слово agnus, ягненок, агнец божий. У меня больше нет Агнеш… она умерла. Я так ничего и не смог дать любимой. Я должен хотя бы найти раввина, помолиться за упокой её души, или как это у евреев называется.
На этом записи в дневнике Христиана Рейтенбаха оборвались, в тот же день он был расстрелян за лагерными бараками, как враг Третьего рейха, и сейчас мне уже было хорошо известно, за что, пазл сложился. Гордая девушка отказалась принимать участие в сомнительных операциях и свела счеты с жизнью, а безумец организовал в лагере еврейские похороны, отыскал раввина и заставил его прочитать кадиш по усопшей! Это было равносильно революции…
Через два дня бодрый и здоровый Клаус окликнул меня в баре.
– Похоже, я нашла все, что искала, и теперь могу спокойно отправляться домой.
– А кто на этот раз герой твоей программы?
– Его зовут Клаус Рейтенбах.
– Ты в этом уверена?
– Не это ли было твоей конечной целью?
– Значит, чтобы осуществить её, я должен отправиться в Израиль?
– Разве ты не хочешь погулять по немецкому кварталу в Хайфе?
– Очень хочу, а вот что скажет профессор Боннер?
– Профессора Боннера беру на себя.
– А остальные? Я в любом случае прошу тебя еще раз серьезно подумать.
– Мне нужна эта передача, – сказала я твердо, – и я сделаю все возможное, чтобы твое интервью вышло в эфир.
Последний вечер в Будапеште мы проводили на уютной веранде. Играл цыганский квартет.
– Какая замечательная погода, – мечтательно протянула я. – Даже мороженого захотелось.
– Будьте любезны, фисташковое мороженое барышне, – громко попросил Клаус по-венгерски и обратился ко мне. – Ирис, ты умеешь танцевать чардаш?
– Пару раз пробовала.
Он встал и протянул руку.
– Я приглашаю тебя.
– Это не будет глупо выглядеть?
– Возможно. Впрочем, я часто делаю глупости, но редко получаю от этого удовольствие. Почему бы не восстановить баланс?
Я кружилась, глотая холодный воздух, и либо восьмая доля венгерской крови проснулась, расправила перышки и решила во что бы то ни стало наверстать упущенные тридцать лет, либо я впервые танцевала с красивым и, как не странно, за последние дни ставшим очень близким молодым мужчиной, и неожиданное чувство эйфории вскружило мне голову.
Однако головокружение к утру не прошло, и было уже не феерическим, а тяготящим. Со спартанским усилием я поднялась с постели и добралась до ванной комнаты. Бил озноб. Я приняла душ, приготовила билет на самолет и паспорт, вызвала такси, достала папин рюкзак и сунула в тот самый прожженный карман мое любимое будапештское приобретение – флакон духов "Ирис Нуар". На все это ушло около получаса, и силы иссякли окончательно. Мысли разлетались, как воронья стая, и кружились вокруг одной, остающейся четкой – "Только бы добраться до аэропорта!"
– Марта Гловацкая, в замужестве Мельникова уже в пути, – отрапортовала сквозь вороний крик Ализа. – Ариэль сам отправился в аэропорт, говорит, снимем целый документальный фильм, шуму будет… Ирис, с тобой все в порядке?
– Угу.
Самолет набирал высоту, а я чувствовала, как проваливаюсь куда-то в очень глубокую и холодную бездну.
Христиан Рейтенбах с криком "И все-таки они вертятся!" катил на меня десяток огромных брецелей.
– Зачем ты повел в бой необученную армию, ты же ее уничтожил, – набросился на него доктор Любич. – Вот я тебя сейчас поджарю, может, поумнеешь!
– Уважаемый человек, ветеринар, а ведет себя как разбойник, – недовольно фыркнула Кешет.
– Против разбойников предусмотрена венгерская защита, – закричал белый слон с шахматной доски. – Пешка, отойди!
– Его надо поскорее остановить, – сказала я, чувствуя, что моё тело совершенно мне не подчиняется, – он здесь все разнесет!
– И не подумаю, – заявил Карим. – Он не знаком с трудами Мухаммеда аль Хорезми.
И захлопнул дверь монтажки.
Раздался грохот, это слон спрыгнул с доски и крушил все вокруг.
– Прекрати, пожалуйста, мы в прямом эфире, – из последних сил взывала я, но он не слушал.
Вдруг кто-то накинул на меня теплое покрывало.
– Я же тебе говорил, что в Севастополе холодно, – ласково сказал Шломо. – Эх ты, чудо моё.
Я открыла глаза.
– Я же тебе говорил, что в Будапеште холодно, эх ты, чудо моё, – сказал дедушка Рубен.
Он принес зеленый чай и горький шоколад.
– А где Клаус? – спохватилась я.
– Парнишка, который прилетел с тобой? Сказал, что забронировал номер в отеле немецкой колонии, и умчался на такси.
– А ты даже не сказал ему, что в гитлерюгенд там больше не записывают?
– Что я мог сказать человеку, который принес тебя на руках.
– …Друзья, мы выслушали не простую историю. Для меня это в первую очередь история сильного человека, в одночасье отказавшегося от самого ходового товара – от иллюзий. Но вот, как к ней отнестись, пусть каждый решит для себя сам. И все же нельзя не согласиться, что она иллюстрирует настоящую картину тоталитарной действительности – человек, стоящий на достаточно высокой ступеньке иерархический лестницы, внезапно рухнул с неё по причине одного неосторожного движения. Что могло произойти? Будда утверждал, что источник всех бед человечества – невежество. Но Христиан Рейтенбах не был невеждой.
– А Джордж Бернард Шоу подумал и добавил, что ложное знание опаснее невежества. Произойти могло всего одно – человек, способный к анализу и сомнениям, выбился из заранее очерченных для него рамок и оказался врагом своего поколения. Однажды целое поколение оказалось во власти ложного знания, они искренне считали себя представителями высшей расы, а в результате получили жестокое разочарование и всеобщее презрение, когда потерпев поражение, великий шарлатан о своем народе думать сразу же перестал, он спасал свою шкуру, пусть даже и пулей в висок.
– А ведь дело было в середине двадцатого века, когда выводить Германию на финишную прямую, не оглядываясь на лавры шумеров и финикийцев, было красивой и посильной целью. Что бы мы не говорили, вредные иллюзии всегда будут самым лакомым кусочком для толпы и постоянно будут появляться на новом витке спирали. Жажда приключений, помноженная на светлые идеи, берет свое – молодежь присоединяется к разного толка зловещим организациям, искренне считая себя правой. Может быть, бороться нужно именно с иллюзиями? И есть ли способ такой борьбы?
– Познать истину самостоятельно несказанно сложнее, чем выслушать красноречивого лжеца, и немногие, его выслушав, ставят не точку, а запятую. Но им-то и дано победить ложь. В юности я очень любил роман "Остров доктора Моро" Уэллса, из которого я вынес одно золотое правил: совершенно только то, что существует само по себе и не требует постоянной поддержки извне. А постоянной поддержки не требует правда. Естественный ход истории, а не сжигание книг; искренность, а не манипуляции; душевные терзания на страницах дневника, а не правая рука, вскинутая в заученном жесте "римский салют"… Вот что никогда не подведет…
Романтическая история обязательно закончилась бы на том, что новое крепкое чувство соединило два одиноких сердца, но этого не произошло. Клаус с чувством выполненного долга вернулся на родину и преподает историю в университете Людвига Максимилиана. Кстати, в следующем месяце день его рождения, надо не забыть отправить ему открытку в Facebook.
2012