- Нет, - искренне ответил доктор, - и я не совсем это имел в виду. Фактически не подразумевалось, что покушение было сделано именно на мою жизнь - хотя, конечно, вы в любом случае не услышали бы моего мнения, пока не задали вопрос. Теперь позвольте мне заверить вас, что, насколько мне известно, у меня нет, скажем так, смертельных врагов. Криминальный аспект этого дела расследуется, конечно, но, как я полагаю, то, что это случилось со мной - этому есть только одно правдоподобное объяснение, одно несомненное: ошибочная идентификация.
Вероятно, это был просто драматически построенный порядок слов, но многие из судей заметно зашевелились после этого утверждения доктора и начали перешептываться между собой, словно в его защиту. Против этого, однако, выступила женщина, сидящая в самой середине Жюри, которая перебивала бизнесмена на его первом вопросе, и, пока доктор отвечал, сидела с наполовину поднятой рукой. Теперь, под изумленными взглядами соседей, она встала и произнесла почти обвиняющим тоном:
- Доктор, насколько быстро, по вашему мнению, вы ехали на место столкновения?
- Давайте проясним этот вопрос, - сказал доктор Эйхнер воодушевленно и добродушно. - Там было несколько мест столкновения. Хотя, по-видимому, не больше трех определенных, и все это произошло на расстоянии в шестнадцатую мили или около того. Вы спрашиваете о скорости. Я всего лишь хотел бы добавить, что, таким образом, это будет относительная экспертиза. Честно говоря, я предвидел этот вопрос, и если не как вопрос, то как интересующую вас подробность, и я уже сделал кое-какие подсчеты. Я хотел бы попросить вашего снисхождения дать мне несколько секунд на то, чтобы еще мысленно проверить эти цифры.
Гнев на лице женщины, как показалось, сменился раздражением, а вокруг нее некоторые из присяжных начали покашливать и перешептываться. Сам судья Лестер тоже слегка откашлялся, а доктор Эйхнер снова стоял, пытаясь сосредоточиться, с головой, откинутой назад, с наполовину прикрытыми глазами, постукивая кончиками пальцев по краю своей трибуны.
- Да, все правильно, - наконец произнес он. - По моим подсчетам, скорость на месте столкновения: первый раз - 95, секунда, 112, и на третьей 127. - Каждая цифра произносилась отчетливо и после значительной паузы, очевидно, чтобы облегчить работу тех, кто делал примечания, но с объявлением третьей цифры в Жюри присяжных поднялся такой гвалт, шепот и удивление, что судье Лестеру пришлось дважды стукнуть молотком, чтобы восстановить порядок в зале.
- Сто двадцать семь миль в час?! - вслед за ударом молотка эхом откликнулся молодой человек.
- Это по моей оценке, - сказал доктор, принимая это за вопрос. Женские голоса жалобно провыли хором: "Не может быть!"
- Какого типа машину вы водите, доктор? - спросил бизнесмен довольно грубым, презрительным тоном.
- "Делахайя" 235, - сказал доктор почти с гордостью, при этом скромно, но значительно улыбнувшись.
- Какую?! - снова спросили хором присутствующие, и звук змейкой завибрировал в зале. Молодой человек отчетливо воскликнул: "Мощно!"
Судья Лестер мягко произнес:
- Давайте соблюдать порядок. Две машины участвовали в аварии, как утверждается в рапорте офицеров, это были седан "Кадиллак" и "Делахайя". "Делахайя" - это французская спортивная машина.
Судья Лестер замолчал, но присяжные все еще смотрели на него внимательно, как будто ожидая от него еще каких-то слов. Несколько человек даже вытянулись навстречу судье в безмолвном ожидании, а затем, казалось, расценили его молчание как разрешение говорить - и, словно сорвавшись с цепи, начали говорить одновременно. Однако присяжные быстро успокоились и дали высказаться женщине, задавшей первый важный вопрос. Она по-прежнему стояла.
- Доктор, как случилось, что вы ехали настолько быстро на первом пункте?
Доктор Эйхнер слегка нахмурился.
- Быстро? - в его тоне сквозило некоторое смущение, которое, как казалось, было преодолено этим дружеским упреком. - Видимо, у нас разные критерии, - спокойно сказал он. - На первом месте… я полагаю, вы имеете в виду первый пункт столкновения? Скорость была, как мы подсчитали, около 95… - На этом месте его голос затих, и он передернул плечами, просто как будто ему было нечего добавить.
- И вам не кажется, что это несколько быстро, доктор? - выкрикнул бизнесмен так громко, что аудитория замерла, ожидая ответа доктора.
Он между тем без колебаний, просто с пытливым интересом несколько секунд посмотрел на мужчину, а затем ответил:
- В каком смысле? Естественно, это не имеет отношения к законодательству - поскольку никаких требований по ограничению скорости на Каньон Драйв между Уилширом и Дрексалом не существует. Я правильно говорю, не так ли, судья Лестер?
- Да, это правда, - сказал судья, наклонившись вперед, весь внимание, и продолжил после паузы: - Однако я не могу рассматривать этот вопрос как неуместный.
- И я не рассматриваю этот вопрос как неуместный, - согласился доктор Эйхнер, воодушевленно обращаясь к судье Лестеру, как будто оба они удобно расположились перед камином, одни, смакуя старый портвейн и рассуждая о метафизике. - Однако это вопрос личного характера, и я думаю, что лучшая трактовка этого вопроса - смысловая. Я должен спросить судью, что он имеет в виду под словом "быстро"? - И, повернувшись к задавшему вопрос мужчине с понимающей улыбкой, доктор продолжил: - "Быстро", вы имеете в виду, без сомнения, в противовес слову "медленно". Но я должен спросить вас: как медленно? Медленно, как стрелки часов? Или медленно, как… реактивный снаряд?
- Я не имел в виду "медленно", доктор, - сказал бизнесмен с таким видом, как будто перед ним был скорпион, - я имею в виду "быстро", и быстро для автомобиля!
- Я почти что уверен, что вы это и имеете в виду, - учтиво сказал доктор. - Так что мы не должны опасаться этого относительного значения, не правда ли? Но все же я скажу, что для автомобиля, если вы имеете в виду мой автомобиль или автомобиль такого класса: двигатель Straight-Six с объемом класса Д по критериям Международной Федерации Автоспорта. И в этом случае ответ на ваш вопрос: нет, это не быстро. Если взглянуть на прошлогодние результаты о пробегах в Ла-Манше и Биарритце. Это вас убедит. Или же взгляните на официальные отчеты с гонок по прямой трассе в Солт Лейк, которые можно взять, насколько я полагаю, в публичной библиотеке.
Когда доктор закончил, суд присяжных казался смущенным, притихшим, неподвижным. Некоторые уставились на доктора с открытым восхищением, с которым нищие дети смотрят на людей, поглощающих пирог. Остальные же с умоляющим видом посмотрели на президиум. Судья Лестер, наклонив слегка голову в сторону, со слабой улыбкой на губах, спросил любопытствующим тоном:
- Как так случилось, что вы ехали на такой скорости, доктор? На первом пункте, - добавил он слегка панибратски, и в его вопросе чувствовалось невинное легкомыслие. В Жюри раздался одинокий смешок, пронзительный, но тут же подавленный, неуместный, остальные же присяжные снова смотрели на доктора внимательно и сосредоточенно.
- Фактически, - подхватил доктор, явно пытаясь скрыть озлобленность, - как мы вычислили, мы видим, что изначальная скорость, то есть скорость на первом пункте, была 95, в то время как на других пунктах: 112 и 127 соответственно. Так что, я полагаю, мы можем с уверенностью заявить, что это было не быстро, а наоборот, относительно медленно.
Это вызвало странный смех у части суда присяжных, слепой и отчаянный смех, как будто они смеялись над возможной нелепой шуткой судьи Лестера, который и сам теперь улыбался слегка напряженно. Но все неожиданно переменилось, когда один из членов Жюри, негр, строго одетый мужчина, который все это время с непроницаемым лицом выслушивал показания, наклонился к своему соседу и отчетливо произнес:
- Да что вы говорите? Он говорит "медленно ехала"? Или он говорит: "низко летела"?
Это было явной попыткой приобщиться к ходу процесса, и половина присутствующих в суде шумно рассмеялась.
- Что? - спросил доктор Эйхнер, не расслышав фразы до конца, с ищущей улыбкой, словно хотел понять и посмеяться над шуткой тоже. И присяжные рассмеялись снова первобытным дикарским смехом.
Однако некоторые из членов Жюри не смеялись, а, как и негр, восседали с непроницаемыми лицами, как будто им было строго-настрого запрещено смеяться над тем, что действительно было смешно. Видимо, доктор Эйхнер принял эту комбинацию из улыбающихся и предельно серьезных лиц как демонстрацию интереса и лояльности и продолжил, в страхе не навлечь на себя тень.
- Так что скорость была 95. К вашему сведению, я не прочь поделиться с вами обстоятельствами, связанными с этой цифрой. - Он прервался, а затем снова начал говорить, уверенно и оживленно. - Я хорошо знаю этот участок дороги, - добавил он жестко. - Я засек время моего съезда с холма, когда оставалась одна восьмая мили, на светофоре в Дрексале, он горел ровно пять секунд. Скорость в среднем была 97,5. Далее. Затем я замедлил ход до 65 из-за указателя и потом постепенно набирал скорость вплоть до первого столкновения… которое произошло, если точно, - плюс-минус 30 футов - на полпути на спуске, скажем так: в расстояние в одну шестнадцатую мили от светофора. Незадолго до этого я набрал скорость… предположительно 105, но сбросил до 85, чтобы пропустить седан, который, как я указал ранее в своем отчете, не стал меня обгонять или же решил не делать этого. Затем, конечно, когда я сделал попытку…
- Простите, - прервал его судья Лестер с выражением неловкости на лице. - Вы говорите, что вы засекли время вашего спуска напротив светофора, доктор. Что именно вы хотите этим сказать?