Дарить людям радость…
Команда "Томь" вышла в финал детского всероссийского футбольного турнира. До решающего матча ещё было время, и ребятишки внимательно следили за перипетиями игры за третье место.
– Не дрожат коленки перед финалом? – поинтересовался я у высокого для его одиннадцати лет паренька, на вратарском свитере которого красовалась трафаретка Van der Sar.
– He-а!.. – мальчишка действительно не волновался.
– Правильно! – от души поддержал я финалиста и продолжил разговор на футбольную тему: – В росте скоро догонишь Ван дер Сара, а по игре?
– Хочу также играть! – улыбнулся парень и, посерьёзнев, добавил: – Даже лучше!
– Молодец!
Будущей звезде мирового футбола и его товарищам по команде захотелось сделать что-то приятное.
Узнав, что домой они летят только завтра вечером, дал им свою визитку – пусть тренер зайдёт перед отъездом и заберёт диск с записью финала.
Кто ещё им такое доброе дело сделает, если не телевизионщики стадиона, на котором и пройдёт матч за первое место?
В дверь монтажной комнаты постучали. На пороге появился невысокий субтильный светловолосый молодой человек в синем тренировочном костюме и со спортивным рюкзачком в правой руке.
– О, томичи пожаловали! – по экипировке нетрудно было догадаться, что это и есть тренер сибирской команды.
– Нам сказали, чтобы мы зашли за диском… – начал было молодой человек.
– Вот подготовили для вас два диска, – я вручил тренеру пару ди-ви-ди. – На одном – финал, на другом – награждение.
И зачем-то спросил, подмигнув:
– Что задержались, наверное, через ларёк бежали к нам?
– Какой ларёк? – не понял гость. – Зачем ларёк?
Здесь бы мне и остановиться, но я широко улыбнулся:
– Ну как… Разве у вас в Томске не благодарят людей, которые вам что-то хорошее сделали?
Молодой человек немного подумал, собрался и серьёзно начал всё сначала:
– Нам вчера сказали, чтобы мы зашли…
– Да это я и сказал! – ещё десять секунд назад у меня было хорошее настроение.
– Да? – не поверил детский тренер.
– Да! – мне захотелось, чтобы визитёр поскорее ушёл.
Видно, это желание было столь велико, что скрыть его было невозможно. Блондин всё понял и, не прощаясь, открыл дверь.
Вот и делай людям добро!
– Молодой человек, вы хотя бы "спасибо" сказали! – возмутился я в спину уходящему.
Парень застрял в дверном проёме, развернулся там со своим рюкзаком и хмуро выдал:
– Я в ларёк!
От неожиданности я растерялся и развёл руками:
– Да ведь это шутка была!.. Шутка такая…
– Плохая шутка! – резюмировал неулыбчивый гость и исчез.
Навсегда.
– Плохо то, что у вас нет чувства юмора! – мой запоздалый спич пришёлся в закрытую дверь.
Настроение испортилось окончательно.
"Вот на фига я сказал им про запись? Кто меня просил об этом?! – корил я себя. – Получил? И поделом! В следующий раз прежде подумаешь, чем сделаешь!.. Сейчас этот перец приедет домой и будет рассказывать своим родным и друзьям, какие всё-таки сволочи эти москвичи! Зажрались, ничего за просто так не сделают. Родные и друзья, конечно, будут цокать языками, согласно кивать головами и вторить ему: "Да-да, это давно всем известно – сволочи!.."".
Накануне "Томь" победила в финале, в котором юный "Ван дер Сар" сыграл надёжно, не пропустив ни одного мяча.
В послематчевом интервью на вопрос корреспондента, почему не видно радости на лице победителя, тренер томичей ответил вопросом:
– А как она должна проявляться, радость?
Потом подумал пару секунд и улыбнулся.
На рельсах
Мы жили в Чистоозёрном, небольшом городке на западе Новосибирской области. Мне было тогда два с половиной года.
В сотне метров от домика, в котором родители снимали комнату, проходила железная дорога. Не какая-то там узкоколейка, а вполне себе серьёзная магистраль Новосибирск – Москва. С интервалом в несколько минут здесь лихо проносились скорые пассажирские поезда с занавесками на окнах и солидно грохотали тяжелогружёные товарняки с масляными пятнами на боках пузатых цистерн.
И вот повадился я ходить на эту самую дорогу.
Причём не стоял рядом да проходящие поезда рассматривал. Нет! Я обстоятельно располагался прямо на полотне, где между рельсов на шпалах устраивал себе игровую площадку. Какие развлечения я себе устраивал, что так влекло меня туда? Не знаю. Только снова и снова тянуло маленького человечка к скоростной магистрали.
Сколько раз мама и наши соседи забирали меня с железнодорожной насыпи! Проводились профилактические беседы, случались телесные наказания, но ничего не помогало. Проходило совсем немного времени после очередной экзекуции, а я уже там, где обычно – на своей любимой игровой площадке, на "железке".
И снова меня тащат оттуда прочь, в очередной раз одновременно потчуя "кнутом и пряником". Я пытаюсь вырваться из сильных рук, совершенно расстроенный, заливаюсь слезами. Ни моего плача, ни вразумлений взрослых совершенно не слышно из-за шума несущегося мимо многотонного состава.
Чем бы закончились мои променады на железную дорогу, если бы вскоре отца не перевели в Новосибирск, и мы не уехали из Чистоозёрного?
Здесь совсем не обязательно обладать даром предвидения.
Подарок
Медиатор, плектр – небольшая пластинка с заостренным углом, посредством которой извлекаются звуки при игре на некоторых струнных и щипковых инструментах, например, гитаре. Звук, извлекаемый при помощи медиатора, гораздо более насыщен обертонами, нежели звук, полученный при помощи пальцев.
Не знаю, как вы, а я, признаюсь, плохо помню, что мне дарили когда-то на дни рождения. И на память вроде бы не жалуюсь! Может, оттого, что дарить подарки люблю намного больше, нежели их получать? Тебя все поздравляют, а ты стесняешься чего-то, тебе становится неловко, что близкие люди были озабочены твоей драгоценной персоной, думали о тебе, потратились, опять же.
Припоминаются мне наборы пластмассовых солдатиков, шахматная доска с россыпью чёрных и белых фигурок, немудрёные игры с фишками и кубиками, книжки какие-то, рубашки…
Но вот один из подарков запечатлён в памяти ярко.
Уже несколько месяцев наше вокально-инструментальное трио – Питенко, Попов и я – лабало на танцах в стареньком клубе на Марчекане – районе рыбного порта Магадана. За это время мы сколотили добротный репертуар из популярных советских шлягеров, нескольких песен "Машины времени" и двух-трёх – больше не разрешали! – вещей "оттуда", с развращённого, загнивающего Запада. Как правило, эти композиции подавались на десерт – под занавес танцевального вечера, и тут же повторялись на бис. Публика заходилась в экстазе, выбрасывая немыслимые дикие коленца и мотая в такт длинноволосыми причесонами, выкладывалась в последних танцах до изнеможения. Правильно, чего себя беречь, сейчас отзвучат финальные аккорды, и – по домам!
Без пяти одиннадцать к нашей малюсенькой сценке всегда подходил дежурный милицейский чин и, строго глядя на нас, скрещивал перед собой руки – всё, мол, шабаш, пацаны!.. В ответ я традиционно показывал ему указательный палец – ещё одна песенка, чин привычно снисходительно кивал: "У вас пять минут!", и оставался следить за порядком рядом со сценкой.
У-ух, и отрывались мы в эту пятиминутку! Андрюшка рвал пластик на барабанах, у Попова летели струны на гитаре, у меня ломался очередной самопальный медиатор.
Да и фиг с ним, как и с дяденькой в шинели с красными околышами! Всех в зале накрывало безбрежное счастье – вот они, несколько минут свободы! Хотя бы эти мгновения можно провести почти как "там". Откуда-то появлялась пьянящая голову легкомысленная вседозволенность, и совсем не беда, что не снизошло с ней вдруг и сказочное изобилие…
В те времена отсутствием многих товаров и продуктов в магазинах никого нельзя было удивить. Принималось это как должное – ну нет, так нет! Советский народ был очень скромен и непритязателен. А ещё весьма терпеливы наши люди – они смиренно, из года в год, всю жизнь несли крест многочасовых длиннющих очередей. Взрослые шумно радовались, как дети, когда что-то "выбросили", и им перепало, и расходились ни с чем так тихо, словно умудрённые жизнью старики, философски рассуждая: "Не хватило сегодня, хватит в другой раз!..".
Колбаса, сосиски, апельсины, любая пристойная одежда, обувь… Позже – масло, сахар, водка… Да что там, туалетная бумага была страшным дефицитом!
Всё это "доставалось по блату" или из-под прилавка – за переплату. Модная одежда, приличная обувь, косметика, винилы и прочие излишества водились у "фарцы" за безумные круглые суммы.
Но нигде, ни "по блату", ни у "фарцы" я не мог купить хороших басовых медиаторов! То есть плектров для бас-гитары. В магазине "Мелодия" иногда "выбрасывали" небольшие пластиковые лепестки, но для гитары, а они совсем не подходили для четырёх толстых струн моей гэдээровской "Музимы".
Приходилось проявлять смекалку и самому изобретать необходимый в работе аксессуар. Из чего только я не делал эти медиаторы!