Открыл парой песен из "По волне моей памяти" Тухманова, а потом уверенно прошёлся по ранним альбомам Брайана Адамса, уделив им минут тридцать. Затем я донёс до магаданской аудитории, что, оказывается, ещё в 1970 году у "Дип Пёрпл" вышел очередной новый альбом. Называется он "Ин рок", что в переводе значит… Впрочем, нет сомнений, что люди, пусть даже совсем немного знающие английский, прекрасно понимают, о чём идёт речь. Я нервно подмигнул своему воображаемому продвинутому слушателю и выдал совершенно нелепую "подводку":
– Для вас, друзья, прозвучит одна из композиций этого альбома, которая так и называется – "Спид кинг". Согласен, по-русски звучит жутковато, но мыто с вами знаем, что СПИД по-английски – AIDS, а "спид" по-английски – это вовсе и не СПИД на самом деле! У этого слова со-о-овсем другое значение.
В тот зимний день после обеда в студии FM-радио пуржило так же, как и на улице.
– А ничё так, нормально! – вынес вердикт Лыткин.
Народ вокруг загудел, заулыбался, захлопал меня по плечам:
– Совсем неплохо.
– Для дебюта – хорошо!
– Да-а-а…
Я отмахивался: "Да, ладно!..", и чувствовал себя прескверно. Психологический стресс ударил по физическому состоянию.
Немного помогла работа над парой рекламных объявлений. Вот это – дело, это – моё! Я приободрился, набросал тексты и сам зачитал их.
– Гениально! – констатировал Лыткин, схватил листочки и убежал в студию давать информацию в эфир.
К пяти вечера мне буквально хотелось лезть на опостылевшие стены. Как же было тесно и душно здесь! Ошалевший, я выскочил в коридор прямо на бегущего куда-то моего новоиспечённого руководителя.
– Саш, я ещё нужен сегодня? – задаю вопрос, стараясь не отставать. Откуда энергия взялась? Взлетаем по лестнице.
– Скорее, нет, – перескакивая через ступеньку, ответил руководитель.
– Тогда я пойду? – на мой взгляд, вполне логичный вопрос. Не отстаю, тоже прыгаю по ступеням.
– Как?! – Александр чуть не дотянул до второго этажа, мы застряли на середине пролёта. – У нас рабочий день до шести. Ещё почти час!
– Мне же в кабак ещё, – напомнил я.
– А во сколько вы сегодня начинаете? – Саша знает всю кабацкую кухню, в своё время сам лабал в ресторане.
– Репетиция! – вру, конечно, но ход верный!
– Да?.. – Саша посмотрел на часы на руке, на меня, и зачем-то – опять на часы, будто они показали ему время начала репетиции. – Вообще-то, это у нас не принято. Но ты первый день, поэтому…
Лыткин посмотрел вверх по лестнице, вниз – не идёт ли кто, не слышит ли? – махнул рукой и громким шёпотом озвучил своё решение:
– Давай!..
Я и дал!
Ночью спалось плохо. Проснулся в разобранном состоянии, совершенно неотдохнувшим. Еле собрался с силами и вывалился из тёплого уютного дома в промозглую колючую темень.
Кружившая над городом пару дней метель угомонилась, вывалив на улицы тонны снега. Иду я по нему, а из-под ног после каждого шага хрустит вопрос: "Зачем?.. Зачем? Зачем?!". Работают же люди, думалось мне. Может и я смогу? "Ни фига!.. Ни фига! Ни фига!!!" – бойко обогнал меня проспавший школу первоклашка. И ты туда же, двоечник!
И опять: "Зачем?.. Зачем? Зачем?!". Остановился – тишина, двигаюсь дальше – тот же вопрос!
А вот действительно – зачем?
Денег платят мало, времени уходит много. Как оказалось – непозволительно много!
Самореализация? Да на телевидении сейчас столько проектов, что твори – не хочу! Хоть засамореализуйся!
Доказать себе, что могу так же, как все, – с девяти до шести? А они смогут после этого ещё две телеги тащить?
Любовь к радио? Так и люби себе! Кто мешает? Слушай, сколько влезет, и люби ровно столько же!
"Зачем?.. Зачем? Зачем?!"
Улыбающийся Лыткин встретил меня по-комсомольски задорно:
– Для тебя есть задание!
– Да ну? – почему-то не верилось.
– Нужно составить должностную инструкцию для тебя.
Словосочетание "должностная инструкция" меня вдавило в стул. Интуиция – бывает же такое! – уверенно констатировала: "Это – всё!".
– Вот, – Лыткин положил передо мной документ. – Типовая инструкция. Но тебе надо здесь кое-что дополнить под себя. И ещё нам надо с тобой определиться с графиком работы.
Саша извлёк из папки расчерченный в шахматку листок.
– Вот смотри, что осталось. Смена – четыре часа.
– И всё? – почему я ещё пытался уцепиться за эфир?
– В смысле? – не понял Александр.
– Четыре часа и – свободен?
– Как это – свободен? – наверное, справедливо возмутился руководитель отдела ГТРК "Магадан". – Рабочий день – восемь часов. Этот пункт КЗОТа ещё никто не отменял.
Безобразная аббревиатура КЗОТ меня и добила. Здесь уже интуиция была ни к чему. Вдруг стало так легко, хорошо и, может, от этого – даже немного весело.
Я встал со стула, и чуть было не запел громко и счастливо:
– Всё!
Лыткин говорил горячо, активно жестикулировал, подмигивал и хлопал по плечу. Ещё кто-то из вышестоящего начальства тоже пытался что-то объяснить, улыбался и тоже хлопал, но по другому моему плечу. В отделе кадров посмотрели на меня недоумённо и раздражённо – ему такие деньги положили, а он ещё и носом крутит! Председатель ГТРК Александр Рушев тоже попробовал убеждать, дескать, всё образуется! Но быстро разобравшись, что уговоры в моём случае – ни к чему, он рассказал о своём друге, который сам себе хозяин – от начальства далеко, поэтому и работает, когда надо. Так и трубит вольный друг Рушева всю жизнь где-то на Богом забытом маяке. Зато свободный и потому счастливый.
Мы пожали друг другу руки, и мне показалось, что председатель ГТРК погрустнел. Может, немного позавидовал нашей с его другом вольнице?
Вышел я на улицу – хорошо-то как! Сквозь тучи солнышко пробивается, по расчищенным дорогам машины красивые импортные бегают, люди идут, никуда не торопятся, улыбаются друг другу.
Вот она – жизнь!
Я вдохнул свежего пьянящего воздуха свободы и пошёл себе. Пошёл делать то, что было нужно мне, а главное – когда нужно.
Р. S. Всё же есть у радио то, чего нет у ТВ!
По телевизору всё понятно, откровенно, никакой загадки. Показывают тебе картинку, значит, так оно и есть, это – данность. Ничего там не изменить, не добавить. А на радио – только голос, который что-то рассказывает нам. Это "что-то" каждый представляет себе по-своему. Сколько слушателей – столько же вариантов последней новости, интересной беседы, увлекательной радиопостановки… Каждый из нас в это время – сам себе режиссёр, оператор, монтажёр картинки, которая рисуется в его голове. Своя, одна-единственная в мире, уникальная картинка!
Мы, слушая эфир, сами того не замечая, начинаем творить.
И всё благодаря радио.