- Но не рождает ли власть в подданных импульс, который неизбежно пробуждает страх в обладателе власти? Может ли власть обойтись без неизбежного страха, который приводит к развращению? Может ли существовать власть без страха?
- О, Господи, - сказал Пипин, - если бы я знал!
- Если ты возьмешь власть в свои руки, - не отставал дядя Шарль, - не думаешь ли ты, что те же люди, которые сделали тебя королем, восстанут против тебя?
Король вскинул руки.
- И вы еще советуете мне расслабиться! Для вас все это - отвлеченные идеи. А для меня… Я их поглощаю с пищей, одеваюсь в них, вдыхаю и вижу во сне. Дядя Чарли, для меня это не интеллектуальные упражнения, а сплошная мука.
- Бедное дитя! Я не хотел тебя мучить. Погоди, сейчас я принесу еще одну бутылку. На сей раз разбавлять водой не будем.
Тод наблюдал за королем: с каждым глотком румянец на его щеках становился ярче, напряжение спадало. Перестали дрожать руки и губы. Тело расслабилось, и он предался объятиям бархатных кресел.
- Благодарю, - сказал он дяде Шарлю, - Коньяк изысканный.
- Еще бы. Он ждал своего часа со времен Гентского соглашения. Не желаешь ли еще? Заметь, я не предлагаю его этим невеждам.
Тод Джонсон взял руку Клотильды, лежащую у нее на коленях, и зажал в своих ладонях.
- Меня берут сомнения, - начал он смущенно. - Вы знаете, мы с вашей дочерью встречаемся. Она мне нравится. При обычных обстоятельствах я бы на всё… В смысле, поступил бы как хочу. Но… понимаете, сэр, вы мне тоже нравитесь, вот я и… ну, в общем, я хочу сперва спросить у вас…
Пипин улыбнулся.
- Благодарю вас. По-моему, жестоко, что король никому не должен нравиться и королю не позволено, чтобы ему кто-то нравился. Вас мучают сомнения оттого, что Клотильда - дочь короля, так я понимаю?
- Да, так. Сами знаете, какая в Англии поднялась заваруха из-за такой же истории. Я не хочу ей причинять неприятности… но и себе не хочу.
- Ты что же, Тодди, - разгневанно вмешалась Клотильда, - собираешься припустить тягу?
- Я не совсем понял, - заметил Пипин. - О какой тяге речь?
Тод засмеялся.
- Она проходит курс по Берлицу, изучает американский сленг. Видно, ее преподаватели сами что-то напутали. Она хочет сказать - не собираюсь ли я сматывать удочки?
- Распроститься, - добавил в виде пояснения дядя Шарль.
- Ну и как? Собираетесь? - дружелюбно спросил король.
- Сам еще не знаю. Вот я и хочу вас кое о чем спросить. Я тут немножко почитал. Французские короли всегда ведь соблюдали Салический закон, верно? А по Салическому закону женщины не наследуют трон. Верно? В таком случае для государства не очень-то важно, за кого выйдет особа королевской крови. Так или нет?
Пипин одобрительно кивнул.
- Прочли вы правильно. Все верно. Но в одном пункте вы ошибаетесь. Хотя к Салическому закону это не имеет отношения. Женщин из знатных домов всегда использовали в качестве своего рода магнита для других знатных домов, вместе с их землями, имуществом и титулами.
- Вроде катализатора для слияния корпораций, - вставил Тод.
- Салический закон вовсе не закон, - вмешался дядя Шарль. - Это просто обычай, принесенный германцами. Забудьте о нем.
- Дядюшка, если верить вашему толкованию, наши предки тоже были германцы - Эристаль, Арнульф. - Пипин обернулся к Тоду, - Мой юный друг, я не знаю, каково будет решение о престолонаследии. Клотильда - мой единственный ребенок. Я не собираюсь разводиться с женой ради наследника, а жена моя уже… Ну, вы понимаете. Вполне вероятно, что под нажимом общественности Клотильде придется стать нерестилищем королей. Обычай, в особенности бессмысленный обычай, как правило, сильнее закона. Не согласитесь ли вы повременить с… тягой, пока мы не решили этот вопрос? Кстати, о какой тяге речь - печной или механической?
- Будь я проклят, если я знаю, - ответил Тод, - Единственные люди, которых интересует значение сленговых слов, как раз те, которые сами их не употребляют. Вы хотите сказать, сэр, чтобы я тут еще немного поошивался?
- Совершенно верно. Видите ли, вторая функция привлекательных родовитых дам состояла в том, чтобы приносить деньги в семью.
- Если это вы про Петалуму, сэр, то забудьте. Насколько я знаю моего отца, он свяжет деньги и отдаст попечительскому совету.
- Неважно, - вмешался дядя Шарль, - его репутация все равно делает из вас довольно завидного искателя руки принцессы. Больше всего на свете французы не любят оставаться в дураках. А брак с богатым человеком - независимо от изъянов этого брака - во Франции никогда не считался глупым.
- Ясно. Вы мне придумываете оправдания. Спасибо. Получается, будто я вроде как уже член семьи, по крайней мере на срок. Поэтому я и решил сначала поспрашивать. Вы, конечно, король и старше меня, но вы еще не напрактиковались. Королевская власть штука отличная, но если вы будете делать неправильные ходы, все может взорваться к черту.
- Это уже случалось в прошлом, - согласился Пипин, - и даже не так давно.
- Вот об этом-то мне и хотелось поговорить с вами. Раз уж я в вашей семье хожу, так сказать, в подмастерьях.
- Вот еще! Опять политика! - возмутилась Клотильда, - Вы зануды. Тоска!
Тод коротко рассмеялся.
- Пожалуй, она права. Говорят, американцы обсуждают секс в конторе, а бизнес в постели. Пойду свожу ее проветриться. Но потом я бы хотел побеседовать с вами.
- С радостью, - отозвался Пипин. - Приедете ко мне в Версаль?
- Я уже там был. Нахлебников полным-полно. Я вот что предлагаю, сэр. Почему бы вам не зайти ко мне в отель "Георг Пятый"?
- Один из недостатков моей должности в том, что я не могу идти, куда хочу. Надо уведомить администрацию, тайную полицию, конфиденциально сообщить в газеты… Ваш номер подвергнут обыску, а на крышах домов напротив расставят шпиков. Не очень-то весело быть королем.
- Только не в "Георге Пятом", - убежденно возразил Тод, - Французов там сроду не бывало. Сейчас там проживают Ава Гарднер с X. C. X. Келли. На вас и внимания никто не обратит. Это, может, самое укромное местечко во Франции для французского короля.
- Возможно, - согласился Пипин, - Я уже подумываю, не ходить ли мне в переодетом виде?
- О, Боже, - заметил дядя Шарль, - у тебя ничего не получится. Ты начисто лишен актерских способностей.
Королева подвинула стул поближе к шезлонгу, в котором сидела сестра Гиацинта, погруженная в благочестивую задумчивость.
- Я тебе всегда говорила, что Пипин занят своими мыслями, - сказала Мари, - Он был рассеян, когда возился со своим телескопом, но сейчас стал еще хуже. Шагает взад и вперед, заложив руки за спину, и бормочет что-то себе под нос. Когда я заговариваю с ним, он не слышит. И какой-то он ужасно несчастный. Что-то его грызет. Поговорила бы ты с ним, Сюзанн. Говорят, ты всегда умела обращаться с мужчинами.
- Говорят, - согласилась сестра Гиацинта, - Но, может быть, это и преувеличено. Что мне ему сказать?
- Узнай, что его тревожит.
- Может быть, просто необходимость быть королем?
- Ерунда, - отрезала Мари. - Всякому лестно быть королем.
Мари привела мужа в келью сестры Гиацинты.
- Вот моя очень старая подруга, - сказала Мари. И тут же нашлась. - Ой! - воскликнула она. - Я кое-что забыла. Простите, я сейчас вернусь. - И она вышла.
Король мельком взглянул на монахиню.
- Садитесь, сир.
- Я не очень-то исправно соблюдал свой долг по отношению к церкви, С самого детства, - проговорил он.
- Я тоже. Двадцать лет я провела на подмостках музыкального театра.
- То-то ваше лицо показалось мне знакомым.
- В этой одежде? Я польщена, мсье. Немногие глядели на мое лицо.
Пипин решил проявить галантность.
- Сколько же красоты скрывается…
- Под этим одеянием? Благодарю вас. Я училась в школе с мадам. Возможно, вы слышали от нее имя мадемуазель Леско? Вряд ли она упоминала о моей бывшей профессии. Мари принадлежит к тем счастливым людям, для которых то, чего они не одобряют, просто не существует. Я завидую этому свойству.
- Моя жена замечательная женщина во многих отношениях, но она не отличается тонкостью. Очень часто я не знаю, что она затевает, но сразу догадываюсь, когда она что-то затевает.
Сюзанн откинула назад голову и прикрыла глаза.
- Вы недоумеваете, зачем она привела вас сюда и оставила здесь?
- Да, признаюсь, я задаю себе именно этот вопрос.
- Она чувствует, что вас что-то тревожит, вы не находите себе места.
- Меня довольно часто что-нибудь тревожит, и я почти всегда не нахожу себе места. До сих пор ее это не волновало. Она воздействовала на меня с помощью соусов и вкуснейших сладких блюд.
- Да, это распространенное домашнее средство у жен. Ну, и наверное, это излечивало вас, или вы уверяли, что излечивало?
- Надеюсь, мне удавалось ее убедить, сестра.
- Вы очень снисходительны, мсье. Не могли бы вы сказать мне причину теперешней вашей тревоги? А я бы уж как-нибудь приспособила это для Мари. Она беспокоится за вас.
- Я бы рад вам помочь, - ответил король, - но многих причин я и сам не знаю. Я не просил, чтобы меня делали королем, меня выбрали, как срывают ягоду с куста, и я оказался в положении, которому есть много прецедентов, и почти все скверные, и все, без исключения, кончались неудачей.
- А вы не можете, как ягода, отдаться на волю обстоятельств? Пусть все идет как идет.
- Не могу. В том-то и беда мужчин, что они хотят делать хорошо даже то, чего им вообще не хочется делать. Вы не поверите, сестра, но когда-то мне хотелось уметь хорошо танцевать. Такая нелепость.
- Вы боитесь, что наделаете ошибок?