Ее била дрожь, а зубы стучали от холода и страха. Настолько явное присутствие постороннего, кого-то неизвестного, незваного, самовольно проникшего к ней в дом, и при этом нимало не заботившегося о том, чтобы остаться незамеченным, давало основания полагать, что этот некто ничего не боится. Это его нужно бояться… Он сам никого не пожалеет, случись кому встать на его пути. Но кто это? И зачем он здесь? Что он там искал, в мусоре? Что хотел найти? Или просто обозначил свое присутствие?..
Анна тихо заплакала. Дождь все усиливался. Холодные капли с упругих веток затекали ей за шиворот, ноги в матерчатых тапочках уже стали промокать…
Она сняла мешавшие ей видеть очки, бросила под куст пакет с круассанами и подползла к окну. Холл и лестница были по-прежнему ярко освещены. Там никого не было. В этот момент блеснула молния, и густой раскат грома прокатился по небу, громыхнув прямо у нее над головой. Анна дернулась, сжалась, обхватив себя руками, и заплакала еще сильнее. Между тем дождь тоже прибавил силу.
Куртки при ней не было. Одежда вся вымокла и испачкалась. Вдобавок Анну пронзила ужасная мысль: из дома есть второй выход, на открытую террасу. Вдруг неизвестный грабитель зашел именно через ту дверь, а теперь так же незаметно через нее выйдет и подкрадется к Анне сзади. Может, он уже стоит где-то за ближайшим углом…
Всхлипывая и размазывая слезы вперемешку с грязью по щекам, Анна нащупала в кармане телефон. Какая удача, что она не оставила его рядом с сумкой.
Она нажала вызов и, услышав через секунды голос Адама в трубке, сдавленно зарыдала.
– Ани? Ани, это ты? – удивился он. – Что случилось? Почему ты плачешь? Что с тобой? Ани, ты можешь ответить? – взывал он, но Анна только стучала зубами и всхлипывала. Ей казалось, что скажи она сейчас хоть слово, неизвестный преступник тут же услышит ее голос и нападет на нее.
– Не плачь, Ани, пожалуйста, Аничка, слышишь, – голос Адама был встревожен. – Я сейчас приеду, только не плачь…
Он положил трубку.
Она слушала короткие гудки, бившие ей в ухо. Это был звук надежды, пульсирующая жилка, связывавшая ее с внешним миром…
Посидев без движения на земле несколько минут, Анна решилась и снова подползла к окну. Никаких видимых изменений в доме не происходило, но это еще ничего не значило. Ливень хлестал в лицо, вся одежда и волосы промокли, ведь кусты ее практически никак не защищали. Она решила, что нужно выбираться на дорогу, к людям и там звать на помощь. Всего двести метров через лес. Конечно, в домашних шлепанцах, в которых ноги разъезжаются на траве, быстро не побежишь, но Адама, пожалуй, ждать придется гораздо дольше, уж никак не менее получаса. А быстрее он не доедет из своего городка по темным петлям лесной дороги, да еще в такую непогоду.
Она встала и, пригнувшись, боязливо оглядываясь на дом, с колотящимся сердцем побежала через лужайку к лесу. Здесь дождь не так сильно чувствовался, но, сделав несколько шагов, она вынуждена была в испуге прильнуть к дереву – впереди, где-то вдалеке замелькал, дрожащий луч фонарика.
– Господи, – в ужасе обнимая дерево, беззвучно плакала Анна, содрогаясь всем телом, – за что Ты так со мной… что я Тебе сделала… я ведь уже один раз пострадала… неужели не хватит… не надо больше… оставьте меня в покое…
Она до крови кусала губы, чтобы не издать ни звука, а незнакомец все шел и шел, неумолимо приближаясь к месту, где она стояла, словно чувствовал ее присутствие.
Не было сомнений, что это был сообщник того, кто находился сейчас в ее доме. Значит, их, как минимум двое. И по тому, как уверенно и быстро он шел, было понятно: для него эта дорога не была новой, он здесь уже бывал…
Анна осмотрелась вокруг, ища хоть что-то для своей защиты – корягу, палку, ветку, – но ничего не было. Она сама просила расчистить парк, чтобы ничего под ногами не валялось, сетовала, что спотыкается на прогулках… Ах, какую же глупость она сделала…
"Грабли!" – внезапно вспомнила Анна. Там, на газоне, с обратной стороны дома она оставила грабли. Утром собирала упавшие листья, потом ей позвонили, и она, бросив работу, заторопилась на автобус. Скорее всего, они там и лежат, нужно только к ним как-то подобраться, тогда у нее было бы хоть какое-то средство для самозащиты. Но незнакомец с фонариком был все ближе, и она боялась даже шелохнуться…
В этот момент молния осветила высокую фигуру в капюшоне и новый раскат грома сотряс небосвод.
– Чертовщина! Вот напасть! – ругнулся незнакомец и Анна, узнав голос, не помня себе, закричала:
– А-ада-ам! Адам!
С плачем она выскочила из-за дерева и бросилась ему на шею.
– Господи! Ани! Как ты меня напугала. Боже мой! Откуда ты тут взялась? – изумился Адам. – Что с тобой? Почему ты такая мокрая? Что ты здесь делаешь, в лесу, под дождем… ты с ума сошла… – бормотал он, обнимая ее трясущуюся спину. – Пойдем в дом скорее, ты простудишься! Пойдем, Ани!
– Нет, – замотала она головой, – нет, Адам, я не пойду туда… туда нельзя… Там кто-то есть… был в кухне… что-то искал…и фонарь не горел… я боюсь… я не пойду… и ты не ходи… бежим отсюда, Адам!..
– Чего ты боишься, глупенькая? – сказал он, отводя мокрые пряди волос от ее лица. – Что там могло случиться? Бог мой, Ани, ты слишком много смотришь телевизор. Это ведь Ртыне, а не Нью-Йорк или Москва. На, надень на себя пока, – сказал он, протягивая ей свою куртку, – а я пойду, посмотрю, что там тебя так напугало.
– Нет, Адам, не уходи, не оставляй меня… я боюсь… не уходи… пожалуйста, не уходи…
– Тогда пойдем со мной.
– Нет… я туда тоже боюсь…
– Так, ладно. Стой тут, Агата Кристи, я через минуту вернусь, хорошо?
И не дожидаясь ее согласия, он побежал и скрылся в доме, а Анна снова припала к своему дереву, озираясь по сторонам и поскуливая от переживаний и страха. Через несколько минут он появился на крыльце и позвал в голос:
– Ани! Не бойся, иди сюда. Тут никого нет. Анна выбралась на дорожку и приблизилась к крыльцу.
Адам стоял в освещенном проеме и ободряюще улыбался ей.
– Как это никого нет? – спросила она растерянно. – Я же сама… видела… там…
– Что ты видела, трусиха? – засмеялся он. – Фантазерка ты. Там пусто. Никого нет, – повторил он. – Заходи в дом уже, хватит тебе мокнуть. И дверь закрывай. Вон как дождь льет.
– А фонарь… он не горел, когда я пришла…
– И что с того? – Адам пощелкал выключателем. – Возможно, лампочка попалась бракованная. Утром заменим и все.
– А мусор… Как же мусор? – не сдавалась Анна. – Ведро и стул… Это я тоже придумала по-твоему?
– Нет, не придумала. Пойдем со мной, я тебе что-то покажу.
Анна опасливо переступила порог собственного дома. С нее текла вода, тапки на ногах превратились в грязных зверьков неизвестной миру породы.
Критически оглядев ее фигуру, Адам внес коррективы:
– Нет, вначале иди-ка ты лучше переоденься и высуши голову. А то заболеешь, чего доброго… кто тогда мной командовать будет.
– Я не командую, – возразила, шмыгнув носом Анна, – это ты… ты здесь вечно командуешь…
Но она все же сменила обувь и покорно поплелась в спальню переодеваться. Она безумно устала, замерзла и измучилась, и сил на возражения у нее совсем не было.
Он поджидал ее в холле второго этажа и, как только она показалась из-за двери, поманил за собой на кухню.
– Иди, иди, не бойся, – не оглядываясь, подбадривал ее Адам. – Чего ты там крадешься?
Анна молча и с опаской шла следом за ним.
– Ну, вот видишь? – сказала она, указывая рукой на перевернутое ведро, валявшееся в центре кухни. – Это кто сделал? Я что ли? Или, может быть, оно само сюда выскочило?
– Нет, не само. – Адам улыбнулся и присел на корточки рядом с рассыпанным мусором. – Дай мне перец, пожалуйста, – попросил он.
– Что дать? – не поняла Анна.
– Перец. Молотый перец. Есть у тебя? Или паприка.
– Есть… а зачем тебе?
– Ты просто дай, не спрашивай.
Анна подошла к шкафчикам, открыла дверцу, за которой стояли приправы, и подала Адаму.
– Спасибо. А теперь садись рядом и смотри, – сказал он и стал осторожно посыпать пол перцем. – Видишь? Ты это видишь? – спрашивал он, смеясь, как ребенок.
– Что? Что там? – заморгала глазами Анна, но и она уже видела, как на светлых плитах пола проступают темные следы чьих-то маленьких лапок.
– Что пани Морозова изволили сегодня кушать, а? – Адам двумя пальцами поднял в воздух с пола консервную банку и прочитал надпись. – Ах, сардинки! Ну, прекрасно! Просто замечательно! Вот вам и ответ, кто тут похозяйничал.
– Кто? – Анна округлила глаза.
– Это ласичка!
– Ласичка? Ты хотел сказать лисичка?
– Лисичка? – поднял брови Адам. – Нет, я не знаю кто такая лисичка.
– Это лиса (…) – перевела Анна.
– Не-ет, что ты. Нет, это не она, – замахал руками Адам, – лиса по деревьям не может лазать, и в окно не прошмыгнет. Это ласичка, – уверенно сказал он. – И только она. Больше некому.
– Ты хочешь сказать… что у меня в доме… живет какое-то дикое животное… эта самая ласичка… которая может лазать по деревьям… живет вместе со мной?… – спросила Анна дрожащим голосом.
– Ну и что такого? – пожал плечами Адам. – Что же ты хотела? У тебя тут вокруг лес, а в нем ясное дело кто-то живет. И раз ты кушаешь такие соблазнительные продукты, то ваши пути с кем-нибудь из его обитателей могут и пересечься. Вот как сейчас. Тут, в Чехии, знаешь ли, свои жестокие законы. Ласичку не пускают в супермаркет, а иногда ведь так хочется побаловать себя деликатесами, разнообразить свое меню…
Адам хохотал, а Анна в ужасе смотрела не него.