Тогдаон велел мненарисоватьМуссолини, льющегоиз бутылкикакую-то жидкостьв рот прекрасногоангела. Бутылкуон велелподписать"Касторка", аангела – "Мирмежду народами".Муссолинивыдумалтакоенаказание: онзаставлял неугодныхвыпиватьквартукасторки. Этоможетпоказатьсязабавнымспособомвыразитькому-то своенедовольство.На самом дележертвы чащевсего погибали,отнеудержимойрвоты ипоноса. Даже утех, комуудавалосьвыжить,внутренностибылинавсегда испорчены.
Такя, в нежномвозрасте,сталполитическимкарикатуристом.Моикарикатурывыходили разв неделю.Редакторкаждый разподробноописывал мне,что я долженрисовать.
* * *
Кмоемуудивлению,отец тоженачалпроявлятьхудожественныесклонности.Хотя я частогадал, откудау меня моглавзятьсяспособностьк рисованию,одно я зналточно: онапришла не отнего, ивообще не сего сторонысемьи. Когдаон еще владелсапожноймастерской,он никогда непытался использоватьобрезки кожикаким-нибудьинтереснымспособом –сделать, кпримеру,ремень дляменя или сумочкудля матери.Его дело былочинить обувь,вот и все.
Нотут, словнопод гипнозом,при помощисамых обычныхинструментовон началделатьпрекраснейшиековбойскиесапоги иторговатьими вразнос.И делал он ихне простопрочными иудобными,нет, это былабижутериядля мужескихикр иступней,сверкающаязолотыми и серебрянымизвездами,цветами,фигуркамиорлов ивзбрыкивающихмустангов,которые онвырезал из жестяныхбанок и пивныхпробок.
Наблюдатьза этим новымразвитиеммне было нетак ужприятно.
Есличестно, менядрожьпробирала,потому что язаглядывалему в глаза, атам внутриникого небыло.
* * *
Тоже самое яувижу потом,на много летпозже, и с ТерриКитченом. Онбыл моимлучшимдругом. Вдруг,ни с того ни ссего, онначалсоздаватькартины,которыетеперь позволяютнекоторымутверждать,что он былвеличайшимизабстрактныхэкспрессионистов– выше даже,чем Поллок,чем Ротко.
Сэтим у меня, вобщем,никакихпроблем. Воттолько когдая заглядывалв глазалучшего моегодруга, тамвнутриникого уже небыло.
* * *
Эхма.
Вобщем, так: кконцу 1932 годасвежиеписьма от Мэрилиоставалисьпо большейчастинераспечатанными.Мне надоелоиграть в еепублику.
Итут на моеимя пришлателеграмма.
Раскрываяее, отецотметил, чтов нашей семьееще никто иникогда неполучал телеграмм.
Вотчто тамговорилось:
ПРЕДЛАГАЮМЕСТОПОДМАСТЕРЬЯТЧК
ОПЛАЧИВАЕТСЯПЕРЕЕЗДНЬЮ-ЙОРК ЗПТ
ТАКЖЕБЕСПЛАТНАЯКОМНАТА ЗПТ
СТОЛЗПТНЕБОЛЬШАЯСТИПЕНДИЯЗПТ
УРОКИРИСОВАНИЯТЧК
ДЭНГРЕГОРИ
8
Первым,кому ярассказалоб этойошеломляющейперспективе,был старыйредакторгазеты, для которогоя рисовалкарикатуры.Его звали АрнольдКоутс. Вотчто он мнесказал:
–Ты и в самомделехудожник, итебе нужнобежать отсюда,иначе тыскукожишься,как изюм насолнце. Оботце можешьне беспокоиться.Онпревратилсяв самодостаточного,довольногожизньюходячегомертвеца. Прошупрощения,конечно.
–Нью-Йоркбудет длятебя всеголишь пересадкой,– продолжалон. – Всенастоящиехудожники – вЕвропе, такбыло и будетвсегда.
Тутон ошибался.
–Я никогдараньше немолился, носегодня ночьюя прочтумолитву затебя, чтобытебе никогдане пришлось попастьв Европусолдатом.Нельзяпозволить имснова нас одурачить,чтобы мыснова пошли,как скот, подих ружья ипушки –которые онитак любят. Тыпосмотри,какого размераармии онисодержатпосредиВеликой Депрессии!Если к томувремени, какты переедешьв Европу,города там будутвсе ещестоять, –сказал он, – иты станешьчасами просиживатьв кафе,потягиватькофе, виноили пиво испорить оживописи, омузыке, олитературе –никогда незабывай, чтовсе европейцывокруг тебя,хотя они ибудутказаться тебегораздоболеекультурными,чемамериканцы,ждут–недождутся насамом делелишь одного:когда жеснова можнобудетзаконнымобразом убиватьдруг дружку ирушить всебез разбору.
–Будь мояволя, – сказалон, – вамериканскихучебникахгеографиивсеевропейскиестраны былибы помеченысвоиминастоящимиименами:Сифилитическаяимперия,Самоубийственнаяреспублика,Шизофрения –у которой,разумеется, всоседяхпрекраснейшаяПаранойя.
–Вот так вот! –сказал он. –Европу я длятебя ужеиспортил,хотя ты еееще не разуне видел. Возможно,я испортилдля тебя иживописьтоже.Надеюсь, чтонет. Нельзявинитьхудожниковза то, что ихсоздания,прекрасные ичаще всегосовершеннобесхитростные,неизменноделаютевропейцевтольконесчастнее икровожаднее.
* * *
Вто время дляпатриотическинастроенногоамериканцабыло обычнымделом такизъясняться.Удивительнопросто,наскольковойна быланам не понутру. Мыхвастались,какиемаленькие унас армия ифлот, какничтожновлияниегенералов иадмиралов вправительстве.Производителейоружия мы называли"торговцамисмертью".
Представляете?
* * *
Теперь-то,разумеется,торговлясмертью за деньги,взятыевзаймы унаших внуков– едва ли неединственнаяотрасльпромышленности,избежавшаябанкротства,так чтоосновныевидыискусства,кинофильмы,телепередачи,речи нашихполитиков ипередовицыгазет простообязаны твердитьнам одно и тоже: да, война –это ад, ноединственныйпуть измальчиков вмужи лежитчерезкакую-нибудьперестрелку.Желательно,конечно, наполе боя, нобез этой деталиможно иобойтись.
* * *
Итак,я отправилсяв Нью-Йорк,чтобы заново родиться.Тогда вАмерике былонесложно переехатькуда-нибудь вдругое местои начать всезаново, как,впрочем, исейчас. А уменя, вотличие отродителей, ктому же нигдене осталоськлочка якобысвященнойземли, илитолпы друзейи родственников.Число "ноль"вообщеисполнено болееглубокого философскогосмысла вСоединенныхШтатах, чемгде-либо еще.
–Пустое дело, –говоритамериканец иныряет с вышки.
Головамоядействительнаопустошиласьза то время,что япересекалнаш материкво чревепульмановскоговагона – какбудто не былона свете никакогоСан-Игнасио.Воистину,когдаэкспресс "ХХвек" изЧикагонырнул в обвешанныйпроводами итрубамитоннель под Нью-Йорком,я такимобразом былвытолкнут изчрева в родовыепути.
Идесять минутспустя я,облаченный впервый в моейжизни костюм,с фибровымчемоданом ипапкой,полной моихлучших рисунков,подмышкой,был рожден вЦентральныйвокзал.
Ктоже принималстольочаровательногоармянскогомладенца?
Никто,вот кто.
* * *
Ямог быпригодитьсяДэну Грегоридля отличнойиллюстрациик истории осельскомнедотепе,которыйоказалсявдруг водиночествев большомгороде, гденикогдараньше небывал. Мойкостюм был заказанпо почте изкаталога"Сирз"[29], иникто не могизобразить,как дешевосмотритсяодеждамассовогопошива,лучше, чем ДэнГрегори. Моиботинкиизносились ипотрескались,но я ихначистил, исам поставилновые резиновыенабойки. Крометого, явставил в нихновые шнурки,но один изшнурковлопнул где-тона подъезде кКанзас-Сити.Наблюдательныйчеловексразуобратил бы вниманиена неуклюжезавязанныйузел. Никтоне могвыразитьдушевное и финансовоесостояниеперсонажачерез его обувьлучше, чемДэн Грегори.
Воттолько моелицо никак неподходилосельскомунедотепе техвремен. ДэнуГрегорипришлось бы сделатьменя англосаксом.
* * *
Мойжесобственныйпрофиль онмог бы использоватьв книжке проиндейцев. Изменя вышел бынедурнойГайавата.Однажды онвыполнялзаказ наиллюстрациик роскошномуизданию"Гайаваты", идлязаглавногоперсонажаему позировалсынповара-грека.
Авкинофильмахтогда любойизбольшеносых выходцевс БлижнегоВостока или сберегов Средиземногоморя, еслихотьчуть-чутьпонимал вактерском ремесле,мог бы суспехом игратькакого-нибудькровожадноговоина из племенисиу,например.Зрители былибы вполнеудовлетворены.
* * *
Мнетак хотелосьназад, вутробупоезда! Я былтак счастливв ней! Япростообожал этотпоезд! Думаю,сам Всевышнийрадовался,как ребенок,когдачеловек, смешавжелезо, водуи огонь,создалпаровоз!
Теперь-то,конечно, вездесплошнойплутоний илазеры.
* * *
Ауж как ДэнГрегоририсовалпоезда! Онсверялся с чертежами,присланнымис завода,чтобы неправильнорасположеннаязаклепка, иличто там еще,не испортилаего творениедляжелезнодорожника.Если бы он рисовалскорый "ХХвек" в тотмомент, когдая вышел изнего, тогрязь икопоть на бокахвагонов былабы в точноститакой, какой поездпокрываетсяна перегонемежду Чикагои Нью-Йорком. Никтоне могизобразитьсажу лучше,чем Дэн Грегори.
Ноего там небыло. Где жеон был? Гдебыла Мэрили?Почему они непослаликого-нибудьподобратьменя, вогромном"Мармоне" соткидным верхом,принадлежавшемГрегори?
* * *
Онточно зналвремя моегоприбытия. Онсам выбралдень, оченьлегкозапоминающийся.Я приехал вдень святогоВалентина.
Ион таквнимательноотнесся комне в нашей переписке,которую велтеперь безпомощиМэрили илилакеев. Всеписьма былинаписаны егособственнойрукой. Онписалкоротко, нобыл невероятнощедр. Оноплатилпокупку костюмане только дляменя, но и дляотца.
Какимжеучастливымон был всвоихзаписках! Чтобыя неиспугался ине осрамилсяво время путешествияна поезде, онобъяснил мне,как вестисебя в купе ивагоне-ресторане,сколько и вкакой моментдавать на чайпроводниками носильщикам,как делатьпересадку вЧикаго[30]. Онопекал меня заботливее,чемсобственногосына,которого унего не было.
Ондаже подумало том, чтобывыслать мнеденьги на дорожныерасходыпочтовымпереводом, ане банковскимчеком, чтоозначалоосведомленностьо крахеединственногобанка вСан-Игнасио.
Новот чего я незнал, так этотого, что вдекабре,когда онотправил мнетелеграмму,Мэрили лежалав больнице спереломамиобеих ног иодной из рук.Он толкнул еена порогесвоеймастерской, иона полетелакувыркомвниз полестнице.Когда онаприземлиласьу подножия,она не выгляделаживой, и завсем этимнаблюдалидва человекаиз прислуги,которые какразоказалисьтам – у подножиялестницы.
Такчто Грегорибыл напуган имучился совестью.Когда он,пристыженный,пришелнавеститьМэрили вбольницу, онстал уверятьее, чтораскаивается,и так любитее, что готовдать ей все,что она нипожелает – все,что угодно.