Два рассказа и небольшая повесть. Три вещи - три страницы из дневника Истории. Мы так похожи в поступках мечтах и ошибках - герои далекого, близкого и настоящего времени! По динамике и многоплановости - это боевик, без спецэффектов, мистики и "заплывов в свободное фэнтези". Без этого жизнь, глубиной впечатлений и яркостью красок, не уступает а превосходит выдумку…
ISBN 978-966-96890-1-6
© Добрынин В. Е., 2007.
© Добрынина М. А., обложка, 2007.
.
1.0 - создание файла dobryni
Из книги "Генрика"
Роксана. Рассказ
Слуги-персы, и эфиопы-рабы, добивали льва, вонзая короткие копья и длинные пики в него, уже красного от лучей уходящего солнца и крови. Начинается смерть, закат победителя и угасание царства - подумал, наблюдая за этим сверху, царь Александр Великий.
- Мне скучно здесь, в этих стенах. Я хочу повидать мир, проехать по бесконечным дорогам, которые тянутся через всю Вселенную. А меня заставляют выйти замуж за мальчика, воюющего в саду.
- Почему ты не уйдешь смотреть мир?
- Одна? А кто будет заплетать мои волосы? Растирать мое тело душистым маслом? Нет, пусть великий Ахурамазда пришлет мне такого могущественного человека, который провезет меня, через дальние страны, до места, где небо сходится с землей.
- Я знаю женщину, - сказал Спитамен, - она одна, без могущественного человека, с младенцем на руках, прошла пешком всю Персию, до Вавилона, разыскивая мужа, попавшего в рабство.
- Шла пешком, как нищая?
- Да. Обезобразив лицо раскаленным гвоздем, кутаясь, как прокаженная.
- Да? И зачем? Это было больно…
- Безумно больно! Но, нужно было затем, чтобы не приставали мужчины. Она нашла в Вавилоне мужа и помогла сбежать. В Мараканду они вернулись вместе. Это была моя мать.
- Значит, у них стало все хорошо?
- Если я перед Вами, - то, да, хорошо!
- Скажи мне, а он ее любит?
- Рокшанек, не избегаю повтора: безумно!
- Да, ты уже так говорил. Но у нее лицо…
- Безобразное у нее лицо!
- А он ее любит…
- А Вы бы?...
- Нет, Спитамен, подобное мне не по силам.
- Не по нраву!
Рокшанек поджала прекрасные губы. Подумав, она не сдержала себя:
- Почему ты, упрямый скиф, перебил меня?
- Потому, что, Рокшанек, любить человека с обезображенным, как у моей мамы лицом, и Вам по силам, но - не по нраву. А это - совсем не одно и то же!
- Ты прав!
- Спасибо.
- За что?
- За то, что Вы говорите правду.
Рокшанек внимательно присмотрелась. Нравился ей этот скифский мужчина-упрямец. Захотелось смутить его.
- Скажи, - подумав, спросила она, - А вы там не обрезаете?
Он видел, какими глазами смотрела Рокшанек. Он понимал. С достоинством, очень спокойно, он дал ответ:
- Нет. Родниковой воды в этом мире много. Нет. Скифы не делают так.
- Может быть, это лучше?
- Я думаю: да. Но это не истина, если другие делают именно так.
- Тебя можно сбить с толку?
- Нет!
- Вот так твердо?
- Да! У Вас не получится сбить меня с толку!.
- Будь вправе, я б покорилась тебе, Спитамен!
- Не хотел бы…
- Странно. Великолепная женщина Вам предлагает себя, а Вы не хотите? Я знаю, что Вы не хотите. А почему? Я деликатна? Я могу это узнать?
- Можете. Я любил, и оскорбил любимую. Теперь я попробую сделать все, чтобы вернуться к ней.
- Спитамен! Вы меня слышите, Спитамен? У Вас ничего не выйдет.
- Может быть. Дайте мне право, платить за свои ошибки, а помощь мне не нужна. Спасибо.
- У меня, Спитамен, еще не было близости. Я не познала восторга такого действа.
- Но, Вы окликали Ахурамазду?
- Что это значит?
- Он Вас услышит. Вы станете женой Македонского.
- Это Ваш враг!
- Враг. Но, не важно. Он - именно тот, "который провезет меня, через дальние страны, до места, где небо сходится с землей". При этом Вам будут заплетать волосы, и растирать тело душистым маслом.
- А ты не хочешь меня, Спитамен?
- Не хочу.
- Это меня обижает! Чего ты смеешься?
- Рокшанек, я не смеюсь. Улыбаюсь: твой человек, твой мужчина - он, Македонский!
- Все-таки он? Я не знаю его…
- Неважно. Но все-таки он! Он покоряет чужие страны, потому, что так хочет. Но получит тебя, потому, что так нужно тебе.
- Согласна. О чем ты грустишь?
- Мой сын попал в плен. Будь он свободен, он бы тебе показал полмира.
- Он молод? Красив?
- Да, он красив и молод.
- Но он же - не Македонский…
- Али! - Спитамен поднялся. Грохнула куча металла на теле: меч римский, короткий, скифский - заточенный с двух сторон… Он весь был в оружии, все гремело.
- Али, - сказал скиф, - боль моя: ты увидишь сына. А мне б не хотелось, чтоб ты могла видеть сынишку
- Ты не хочешь меня. И не хочешь, чтоб я могла видеть сына. Ты оскорбляешь меня, Спитамен!
Спитамен промолчал. Он смотрел на восток. Туда же, сейчас, несомненно, смотрел Македонский.
- Как твой сын попал в плен?
Спитамен обернулся. Он смотрел на Рокшанек глазами доброго и терпеливого человека:
- Хотел спасти мою маму.
Усмешка слетела с ее губ скорее, чем она ее попыталась спрятать:
- Такую… - сказала Рокшанек и замолчала.
- Ты права, ее бы не взяли в плен. Не берут некрасивых женщин. Ее могли просто убить.
- Но, - Рокшанек думала вслух, - твой сын способен мне показать полмира?
- Способен!
- Но он же в плену, а я не могу долго ждать.
- Не жди!
Он уходил. Воитель, великий воин, он еще был живым. Он проиграл свой мир Македонскому. Он потерял любимую, он ничего уже в этом мире не значил. Никакого страха: он хотел, и не боялся смерти. Хотел одного - чтобы смерть бы имела смысл.
Пыль оседала. Всадник долго осматривал мир. По плечам пробежала тень одиноко парящей птицы. Он глянул вслед и выскользнул из седла. Сын Спитамена: отец это чувствовал остро, - рвался на волю. Спитамен был готов прямо здесь лечь в траву, сказать: "Прощай мир!", глянуть в небо и умереть - он боялся за сына. "Откуда, - хотел спросить он, - откуда такая тоска?" Мир хранил тишину, Спитамену никто не мог ничего сказать…
Детаферн опустил мешок на пол, вынул оттуда персидский башлык, затем, опустив в мешок обе ладони, вынул голову. Держа за волнистые волосы, развернул ее лицом к Александру.
Это была голова молодого скифа. Полуприкрытые веки, печать задумчивости, застывшая в неподвижных чертах молодого лица - по-своему было лицо прекрасным. Легкий, темный пушок на губах - свидетельствовал о его, ставшей вечной, юности. А грустный изгиб рта, создавал впечатление искренности и правдивости.
- Кто это? - спросил Александр.
- Сын Спитамена!
- Нравится голова, но жаль, я не смогу ее долго возить как трофей, как щит Дария… Лисипп!
- Я здесь, - отозвался великий ваятель.
- Ты сможешь вылить из бронзы такую же точно? Он был в числе самых смелых врагов.
- Ходили слухи, что сын Спитамена в рабстве…
- Сбежал он, Роксана. И сумел стать виднейшим в числе моих личных врагов. Лисипп! - повторил Александр.
- Я сделаю точно такую!* - ответил великий ваятель.
- Он тебе не грозит?: - спросила Роксана.
- Кто? - уточнил Александр.
- Сын Спитамена.
- Как? - рассмеялся Великий, - Без головы?
"Полмира!..." - подумала женщина. Позавчера еще, это была Али Рокшанек, теперь - Роксана. Мог тот, юный витязь, чью голову увековечит царь, показать полмира. Она поняла Спитамена, и пожалела о том, что это теперь не имеет смысла…