Сергей Яковлевич крякнул и приосанился. Дмитрий пожал его сильную руку. Лицо Сергея Яковлевича было свежее и румяное, говорило о том, что он много трудится на свежем воздухе в мороз и в зной; на вид ему было не более сорока пяти лет. Чисто подбритую сильную шею плотно охватывал воротничок сатиновой сорочки; дешевый, но свежий синий галстук топорщился тугим узлом; округлым сильным плечам, широкой спине Сергея Яковлевича было тесно в коричневом грубошерстном пиджаке. Вика была похожа на него, во всяком случае, свои зеленые глаза она унаследовала от отца.
- Как здоровье сватьюшки? - спросила как будто с участием Варвара Константиновна, ставя перед нежданным гостем чайный стакан и тарелку.
- Да ведь как сказать. Не жалуется. В работе хворать не приходится. Некогда, - ответил Сергей Яковлевич.
- Да-да. И не говорите, - поддакнула Варвара Константиновна.
- Нас с сыновьями сколько мужиков? Бригада! А она на все женские дела одна, - явно гордясь своей семьей, пояснил Сергей Яковлевич.
- Мы, сватушка, уж пропустили, - сказал Александр Николаевич. - Догонять тебе придется. - Он налил тонкий чайный стакан на две трети водкой и подал гостю. - Знаю твою норму. Готовь-ка хорошего "пыжа", как охотники говорят.
Варвара Константиновна придвинула свату миску со студнем и горчицу; все чокнулись, и Сергей Яковлевич залпом выпил свою "норму".
- Хорошо со свежего воздуха, - сказал он и отправил в рот большой кусок студня, а следом за ним целый помидорчик; откусив пирога и как-то молниеносно все прожевав и проглотив, заговорил: - Вот, говорю, хозяйке моей нелегко. А дочка? Дочка живет одна, и легко живет. И внучку к нам не пускает погостить. А почему? Чурается нас. У нас семья и хозяйство, и все должны жить для семьи и хозяйства. А она, Вика, только в свое удовольствие. И мужа, Артема, от себя отпустила. А муж? Муж тоже живет для себя и в свое удовольствие. Попрыгун… Ишь ты, до ремонта тракторов ему забота. Что он их, своими руками ремонтирует? Приехал - и ночи, считай, не ночевал. Какие только там у него дела? Видишь, как нас, отцов, благодарят! - Сергей Яковлевич круто повернулся к Дмитрию. - Правильно я говорю?
Дмитрий догадался, что сват уже хлебнул где-то до прихода к Поройковым.
- Не знаю… Не знаю, - ответил он, невольно отодвигаясь от Сергея Яковлевича.
Александр Николаевич зло блеснул глазами и спросил, глядя в сторону:
- А что, сват, на базаре-то подыскивал?
- Машина нужна. Автомобиль.
- Грузовой? - с виду простодушно полюбопытствовал Александр Николаевич.
- Пикап хорошо бы. Универсальный, так сказать. Да ведь не найдешь его. А хорошо бы: в лесу сколько грибов было осенью! Вози да соли.
Дмитрию показалось, что Сергей Яковлевич дразнит отца: вот, дескать, смотри, как я живу.
- А зимой на базар. Глядишь, и еще лишняя копейка завелась в кармане, - согласился Александр Николаевич. - Да подумаешь, какое дело - грибы. У вас в погребе и огурцы, и помидоры, кабана скоро заколете. Машина - она время и труд сэкономит.
- Верно, отец, верно говоришь, - вставила и свое слово Варвара Константиновна. - И за фуражиком можно бы съездить. А то ведь я вижу, как вы мимо окон наших на коляске мешки возите.
- Вот именно: бензину-то уйдет на полтора целковых, не боле.
- Да, сват, машину тебе действительно надо. - Александр Николаевич вылил гостю в стакан остатки водки. - А дом расширять не думаешь?
- Есть и такая забота. Сыны-то у меня… Женить пора.
- И правильно, - снова поддакнула Варвара Константиновна. - С невестками и супруге твоей полегче будет, а то и полный отдых, глядишь, получит.
- А что ж, и для этого живем. - Сергей Яковлевич охватил пальцами стакан, в котором водки опять было больше половины. - Это что ж, я теперь вас перегонять должен?
- Кушай на здоровье, - ободрила его Варвара Константиновна.
Выпив и закусив, Сергей Яковлевич снова заговорил.
- Об отдыхе на старости тоже думать надо. Мы, рабочий народ, на это имеем полное право. К тому дело идет, к полному, значит, благополучию. От съезда нашей партии снова обширная программа строительства коммунизма ожидается. Насчет прибавки пенсии разговор идет. Мы, говорю, рабочий народ, заслужили этого. Как в войну работали? И от детей мы должны заботу получать. Ну что, к примеру, ваш Артемка? Чего от него дождетесь?
Александр Николаевич опять сверкнул глазами, но сдержался.
- Как коровка? - помолчав, спросил он.
- Менять думаю: мало дает, самим только-только хватает. - Сергей Яковлевич пощурился своими зелеными глазами на пустую бутылку. - Однако пойду. Некогда мне. Вот про корову напомнили - надо сегодня побывать в одном месте, есть на примете выгодная животная. - Он встал было, да опять грузно сел на стул. - А хочу я вас, товарищ полковник, спросить насчет военной обстановки, - обратился он к Дмитрию.
- О чем же именно?
- Ну как насчет войны?
Дмитрий Александрович замялся, не зная, как уклониться от разговора с неприятным человеком.
- Эх, сватушка, - вмешался Александр Николаевич, - кто из рабочего народа, тот про войну меньше всех должен спрашивать, а больше сам соображать.
- Так ведь я насчет атомной бомбы. И вообще.
- Боишься, на твое хозяйство эта бомба упадет?
- Да уж я думаю, скорей в завод целить будут. - Сергей Яковлевич снова поднялся.
Так же церемонно, как и здоровался, он распрощался и ушел. Провожала его Варвара Константиновна. Вернувшись в комнату, она сказала:
- Одно слово - хозяин.
- Крепко живет. Для себя живет, - проговорил Александр Николаевич. Он сразу как-то сник, лицо его снова посерело, как будто разговор со сватом стоил ему нравственных усилий и он устал от него.
- А что он за человек? - спросил Дмитрий.
- Сам, небось, слыхал: рабочим человеком себя называет. И это, конечно, правда, - ответил Александр Николаевич и, подумав, рассказал сыну о свате.
Сергею Яковлевичу около шестидесяти, он старый рабочий. В город приехал в 1930 году из дальнего района, где у него было крепкое хозяйство. Попросту говоря, убежал от коллективизации. На заводе - со дня пуска. За долгие годы обстроился, получив участок в ближайшей слободке. Теперь у него свой дом, всякая живность. Сыновья тоже работают на заводе; два старших близнеца уже отслужили в армии. Парни работящие, и отец их держит в руках. Все как будто у сватов правильно. Базаром увлекаются. Да кому это запрещено? Продают, что своим трудом взрастили. Не могут, однако, смириться, что Вика с Артемом, как поженились, так и не жили у них в доме.
X
Марина привела и усадила за стол Алешку и Танечку. Александр Николаевич прилег на диван.
- Ты бы тоже, Митенька, отдохнул, - сказала Варвара Константиновна. - Ночь-то плохо спал.
Дмитрий чувствовал сонливость, может, потому, что он в самом деле не выспался, а может, выпитая водка и тусклое зимнее утро были тому причиной. Он ушел в другую комнату. Там уже сидел за уроками Анатолий. Дмитрий Александрович лег на покрытую шерстяным одеялом кровать, на которой ночью спали дети. Сон сразу одолел его.
Но и проснулся он как-то сразу, явственно услыхав тихенькие голоса Танечки и Алешки. В комнате было светло, утренняя хмарь развеялась, и за окном серебрилось заснеженными ветвями деревцо. Анатолий и Алешка сидели за столом один против другого. Анатолий, уперев кулаки в щеки и наморщив лоб, углубился в книгу, Алешка шалил с Танечкой.
- …Стенка, стенка, потолок, - бойко лепетала Танечка, нажимая пальчиком на щеки и лоб Алешки, - иликстрическвай звонок!
- Электрический, - поправил ее Алешка.
- Иликстрическвай, - упрямо повторила Танечка и надавила пальцем на Алешкин нос. - Я по лесенке бежал и на кнопочку нажал.
- Д-з-з, дилинь, дилинь, д-з-з-з, - зазвонил Алешка.
- Еще, Алеша, еще, - прыгая, засмеялась довольная девочка.
- Перестанете вы или нет? - строго прошептал Анатолий.
- А чего она сама пристает? - Алешка виновато упрятал голову в плечи и застучал пером в чернильнице.
Анатолий порывисто встал, взял со стола книгу и за руку отвел Таню к сундуку.
- Смотри картинки. И кукле покажи. Видишь, какие красивые птички. Они сейчас улетели в жаркие страны. У нас холодно и снег, а в жарких странах тепло. Весной они прилетят к нам: будут жить в лесу и петь песни, мы пойдем гулять и увидим их и кукле покажем. А сейчас не мешай нам учить уроки, а дяде Мите отдыхать.
Танечка зашелестела книжкой. Анатолий что-то "зубрил" шепотом. Алешка стучал непрерывно пером в чернильнице. Дмитрий Александрович закрыл глаза и притворился спящим.
- Толь, а Толь… - послышался через некоторое время робкий голосок Танечки, - а мухи на зиму тоже в жаркие страны улетают?
Танечка смирненько стояла около Анатолия, оставив на сундуке и новую куклу, и книжку с картинками.
- Мухи?! Ах, да… Они сейчас тоже в жарких странах… Алешка! Займи ты ее, наконец.
- К тебе пристает, ты и займи.
- Дай ей карандаш с бумагой, что ли.
Алешка громыхнул стулом, полез в ящик стола: порывшись там, достал растрепанную тетрадку.
- Готовь уроки и ты, Танька. Помнишь, как буква "о" пишется? Иди и пиши. Задаю тебе две страницы подряд. Плохо будет - двойку поставлю.