- Вика с чечевикою да чечевика с викою, - снова запел Артем и вдруг вскочил со стула, поднял себе на плечи Танечку, все еще сидевшую за столом, но сонно моргавшую. - Эх, душа моя, Марина! Пойдем-ка уложим наших гражданят, смотри: и твой Алешка уже еле хлопает глазенапами, - и он вышел из комнаты, пригнувшись в двери, чтобы не ушибить дочку.
Марина увела Алешку. За ней ушла и Варвара Константиновна. Вика взяла у Александра Николаевича стакан с холодной водой, сделала несколько глотков и уронила голову в ладони.
- Ну уж коли начальство ушло и разрешена самодеятельность… - сказала как-то таинственно Женя. - Давайте выпьем? - она налила Дмитрию водки, себе - полрюмки коньяку. - Вика, ты…
Вика, подняв голову, коротко взмахнула рукой.
- Наливай… тоже коньяку.
- Чего вам положить? - спросила Женя Дмитрия, оглядывая стол. - Батюшки! Семга-то… Ай да Артемий Александрович. - На вазе лежал лишь один "стыдливый" кусочек семги. - Ну что ж, соленье Варвары Константиновны всегда выручит. - Она пододвинула миску с помидорами и подняла свою рюмку. - Hv?..
Женя смотрела своими добрыми глазами на Дмитрия Александровича, и он почувствовал себя так, как будто давным-давно знал ее.
- Красивая вы, Женя, - с какой-то легкостью сказал он.
- Да, я красивая… - тихо ответила она и вдруг энергично протянула свою рюмку навстречу тянувшейся к ней рюмке Вики, так же энергично чокнулась с Дмитрием и, запрокинув голову, выпила коньяк, сморщилась до слез и, сдерживая кашель, спросила: - А теперь?
- Все равно красивая. - Он тоже выпил, и они закусили помидорами.
Вика тоненько и жалобно затянула "Тонкую рябину".
- Счастливые они, - сказала Женя, показывая глазами на Вику. - Очень счастливые.
"Какая все-таки она!" - подумал о Жене Дмитрий Александрович. И то, как она, не стесняясь, рассматривала его, как первая предложила ему выпить с ней, как согласилась с ним, что она действительно красивая, как выпила коньяк, - все это было у нее не грубым, а простым и даже милым. Она, наверное, нигде не стеснялась быть сама собой.
- А не заскучаете вы у нас, Дмитрий Александрович? - спросила Женя. - Целый месяц. А у нас ведь народ рабочий, - она взглянула на отца; Александр Николаевич неопределенно хмыкнул.
- Я же отдыхать приехал, а отдыхать везде скучно.
- Мы вам скучать не дадим. - Женя бочком придвинулась к нему. - Вот я, например, покажу вам наш завод. Уже целый день уйдет… Нет, вы все-таки будете скучать. По Лидочке.
Дмитрий Александрович пристально взглянул на Женю. Женя выдержала его взгляд спокойно.
"Почему она сказала, что я буду скучать только по дочери, откуда она знает, каковы у меня отношения с Зиной?"
- Давайте выпьем еще? - сказал он.
- Нет, - тихо ответила Женя. - Вы очень хорошо сделали, что приехали.
- Почему вы так говорите? Вы знаете что-нибудь обо мне?
- Да, знаю. И о многом догадываюсь…
…Как бы мне, рябине, к дубу перебраться, -
тоскливо выводила Вика.
VII
- Ты что-то только пьешь, а не ешь, - сказал отец, хмуро глядя на Дмитрия, и тому показалось, что отец видит его восхищение Женей, удивлен этим и не одобряет.
- Так это ведь пока закуска… Ужин обещают настоящий, - ответил Дмитрий.
- Верно, Митя, чую, с кухни чем-то натурально-основательным пахнет, - подхватил Артем, появляясь в комнате. - Ого, Виктория Сергеевна! Вы уже начинаете побеждать коньяк!
Вика, растроганная собственным пением, как раз наливала себе рюмочку.
- Давай-ка и я с тобой, на мировую, - он попытался обнять ее за плечи.
- Рано мириться. Договорим до конца. - Вика отвела его руки и локтем опрокинула налитую рюмку. - А!.. Аллах с ней. - Она всплеснула руками и чуть не повалила бутылку, которую Артем успел поддержать.
- Согласен и на это: давай до конца договорим…
Артем сел рядом с женой. Но тут Марина внесла блюдо с котлетами и жареной картошкой.
- Однако с тобой, Витенька, договориться натощак… - Артем положил себе и Вике солидные порции. - Вот теперь можно вести серьезный разговор. Одни мы, что ли, с тобой поставлены обстоятельствами жизни в неудобные условия? Спроси хоть у Дмитрия: он много дней со своей супругой вместе прожил, скажем, если подсчитать в процентном отношении ко всей их семейной жизни?
Вика, не понимая, смотрела на него.
- Представляешь, что такое военная служба, да еще морская? Даже когда корабль в гавани стоит и с капитанского мостика окна квартиры видно, моряк права не имеет с корабля сойти. И жена к нему в гости пожаловать не имеет права. - Артем налил рюмки себе и жене и принялся за котлеты.
- Ах вот оно что, - Вика презрительно покривила губы, показывая, что все доводы Артема на один лад и это ей в высшей степени надоело. - Не обстоятельства жизни, а характер твой… - Она опять стала быстро краснеть. - Ладно, была, как ты говоришь, судьба. Народная судьба - война. Отвоевался честно. Вот и изуродовали тебя. - Вика ладонью прикрыла шрам на шее Артема. - Ну что бы тебе не работать на заводе? Видите, именно ему нужно отдать свои силы сельскому хозяйству! - Она в сердцах легонько толкнула его в щеку. - У!.. Злыдень. - Вика была готова заплакать и, чтобы скрыть это, стала поправлять на груди свои янтари.
Артем жадно ел и слушал жену с прощающей улыбкой. При последних словах Вики он вдруг обнял ее и резким движением привлек к себе.
- А я бы, знаешь, и в Сибирь маханул! - воскликнул он, прижимаясь щекой к ее лицу и с той же доброй улыбкой глядя на всех, кто был за столом. - Да не люблю неоконченных дел. Великую победу должны мы одержать в борьбе за хлеб… - он сказал это уже тихо и серьезно, медленно отпуская жену. - Ну ты-то сама почему не хочешь ехать ко мне? Тебя что-нибудь тоже, небось, захватывает вот так? - Артем энергично потер кулаком свою грудь. - И не отпускает. Захватила же тебя холодная клепка? И ты своей победы добиваешься.
- Холодная клепка! - Вика отшатнулась от Артема. - Тебе так и снятся победы. - Она подбоченилась и повернулась к Артему, словно выставляя напоказ свои новые бусы. - Никакой личной победы, было бы тебе известно, в освоении холодной клепки я не добиваюсь. Я просто работаю вместе с другими. Не я, так другие добьются. Нет, Артемушка, не это меня держит. Не деревенская я! Пойми. Я городская и нигде больше жить не смогу и не хочу. - Вика резко повернулась к Дмитрию, словно призывая его к совместной атаке на Артема. - А муженек тянет меня в какой-то пустынный район, который обязательно ему нужно сделать раем.
Дмитрий Александрович слушал перепалку супругов и думал: "Дружные, ох, дружные. На людях, ишь, как распалилась, а дома другой разговор будет у них…" Ему представилось, как Артем и Вика придут домой и оба почувствуют, что устали, что уж нассорились, и, наконец, улягутся в постель и еще будут говорить долго и мирно.
- Рая на земле быть не может. Да он и не нужен людям. Коммунизм людям нужен. А в деревне мы жизнь сделаем красивой… Эх, Вика, поверь: ведь приедешь ко мне. - Артем встал из-за стола и своим обычным движением заложил руки за голову. Прошелся по комнате и остановился за стулом Александра Николаевича.
- А знаете ли, чего не понимает моя горячо любимая жена? - обратился он сразу ко всем. - Каждый трудящийся человек, сознает он это или нет, обязательно живет для будущего. Это великий закон жизни. А?
- Артем, не нужно громких слов, - простонала Вика.
- При чем тут громкие слова, когда я говорю правду. Строим вот заводы, электростанции, каналы. Это нам нужно?! Позарез необходимо! Да строим-то ведь на века… А сами мы разве не пользуемся трудом тех, кто жил до нас?
- Нельзя же электростанцию строить из фанеры. Бетонная плотина и будет стоять века, - не сдавалась Вика.
- Хочешь сказать, само собой получается, что на земле человеческим трудом накапливаются богатства?
- Да, это естественно…
- Хорошо. Пусть. А возьмем человека в бою. Он знает: вот она, в сотне шагов перед ним, неминучая его смерть. И он идет на смерть. Ради чего?
- Артемушка… На войне тех, кто не выполняет свой долг, расстреливают. Не щадить жизни в бою - это обязанность, возложенная на солдата законом.
- Твоя правда, Артем, - вмешался в разговор Александр Николаевич. - Если у человека нет мечты о будущем и веры в него… то этот человек трус в бою, вор и лодырь в простой жизни.
Артем обрадовался поддержке и улыбнулся отцу.
- Так вот, женушка. Когда-нибудь мы должны были начать по-настоящему борьбу за хлеб. Вот мы и начали.
И отец, и Женя, и мать, и Марина, и Анатолий - все слушали Артема с тем вниманием, с которым слушают любимого в семье человека.
- Борьба действительно великая и героическая, - не унималась Вика: всеобщая поддержка Артема распаляла ее еще больше. - Была я у этого борца за будущее прошлым летом. Это только представить себе надо: голая выжженная степь, трактора не пашут, а, точнее сказать, пыль делают. Распахни мешок за плугом - в минуту полон земли будет. А живут как! Домики им привезли: комнаты Длинные, узкие. И такую комнату получить - счастье. А питание? Приехала я, а у моего Артемушки полсотни яиц впрок наварено вкрутую…
- У меня еще и сало было, и пшено… А вот насчет земли ты права. Да, недаром говорят, что освоение целины - это и есть подвиг нашего поколения.
- Разве что так! - снова перебила Вика мужа. - А для настоящего? Все, что вы делаете для настоящего, суховеи жрут, - на засуху работаете.
Артем всерьез нахмурился, видимо, задела его жена за больное.