XII. Беседа приятелей
- Что?! Его забрали?! - и, крикнув это, Беппо от удивления даже вскочил со скамьи.
- Да.
- Может ли быть! Когда же?
- Сегодня ночью. Вероятно, вскоре после моего ухода с сестрой, - ответил Джованни.
- Бригитта ездила с тобой к нему?
- Да. Ей удалось узнать, что Марка хотят схватить.
- Ну?
- Ну, и мы поехали предупредить его и дать ему возможность скрыться заблаговременно.
- Фу, чего же ты меня напрасно испугал! - облегченно вздохнув, сказал Беппо. - Значит, его не забирали, а он про- сто-напросто сам скрылся?
Джованни отрицательно покачал, головой.
- Нет, я знаю наверно, мне сказал сам Карлос.
- Но почему же его взяли?
- Его обвиняют & ереси и колдовстве.
- Господи! Ведь выдумают же!
- Против него целый заговор. Тут участвуют и моя мать, и сосед Маттео, и многие другие. Все это устроил Каттини.
- Вот подлый! Ну, как не переломать ему ребер! - вскричал Беппо. - Гм… бедняга ведь пропал, Ванни! - добавил он, помолчав.
- То же сдается и мне. Ты знаешь, моя сестра выходит замуж за Джузеппе.
Беппо остолбенел от изумления.
- Как?! За этого каналью?!
Джованни пожал плечами.
- Я сам не меньше твоего удивляюсь. Он уже сегодня был у нас.
- И Бригитта не плюнула ему в лицо?
- Она очень ласково с ним поздоровалась.
- Но это черт знает что такое! Бригитта, "святая Бригитта", как я ее звал, так любившая Марка, и вдруг… Знаешь, наслушавшись таких вещей, можно с ума спятить!
- Между нами сказать, мне сдается, что сестренка что-то задумала.
- А! Это меняет дело! Ее согласие на брак - просто хитрость?
- Мне кажется.
- Вот это так, этому можно поверить! Ты не знаешь, куда Марка заключили?
- Нет.
- Хоть бы это узнать. Все, может быть, можно было бы хоть весточку ему подать.
- Я подговорю Бригитту, чтобы она выведала у Каттини.
- Вот-вот!
- Поедем ко мне. Вместе и потолкуем с Бригиттой.
- Нет, я лучше останусь дома. Столкнусь у тебя, пожалуй, с Каттини, не выдержу и побью его.
- Я и сам тоже едва удерживаюсь, чтобы не дать ему пинка. Э-эх, Марк, бедняга! Увидимся ли мы с ним когда- нибудь? Ну, прощай!
- Вечером будешь на площади св. Марка?
- Буду.
- Там встретимся и поговорим. Бригитта-то пусть работает.
- Я надеюсь на нее.
Вечером на площади перед собором св. Марка Джованни говорил Беппо:
- Я передал Бригитте.
- И что же?
- Она пыталась расспрашивать полегоньку Каттини.
- Ну?
- Нем как рыба. Чуть речь заходит о Марке, он хоть бы щелкнул.
- Ах, проклятый! Плохо наше дело!
- Я еще не теряю надежды, дружище. Не такова Бригитта, чтобы отступать. Дай сроку - выпытает.
- Дай Бог! - ответил Беппо, тяжело вздыхая: несмотря на уверение товарища, он мало надеялся.
XIII. Змейка
Джузеппе Каттини со дня ареста Марка был в довольно странном состоянии духа. С одной стороны, согласие Бригитты на брак с ним заставляло его чувствовать себя на седьмом небе от радости, с другой - от страшных "трех" его кидало в жар и холод. Дело в том, что кабатчик далеко не был уверен в своей безопасности. "Как бы этот проклятый еретик не наплел чего-нибудь на меня", - думал он, и ему уже мерещилась страшная темница. Он уже почти раскаивался, что подал донос, и вздыхал о счастливом времени, когда не нужно было заботиться ни о каких "трех", можно было говорить что угодно и чувствовать себя в полнейшей безопасности. Теперь приходилось следить за каждым словом: жест, который сделал инквизитор, хорошо запомнился ему. Поэтому всякий раз, когда заходила речь о Марке, Каттини становился, действительно, "нем как рыба", по выражению Джованни. Даже с Бригиттой он не разговаривал о нем, как ни старалась та навести разговор на это. Единственным его утешением являлась мысль, что Марк погиб безвозвратно, и, если иногда, в минуту опасений, он раскаивался, что подал донос, то гораздо чаще злобная радость заставляла замирать его сердце, когда он представлял себе картину казни Марка; ему мерещились дымные облака, языки пламени и посреди них искаженное муками прекрасное лицо "северного еретика" - Джузеппе все еще думал, что Марка приговорят к публичному сожжению; он плохо знал обычаи "трех", девизом которых было: суд скорый и тайный.
От всех своих волнений Каттини отдыхал, когда был с Бригиттой. С этой девушкой произошла удивительная перемена. Куда девалась ее недавняя холодность, почти ненависть к нему? Она казалась такою любящей, была так ласкова к нему, что толстяк часто, видя перед собой искристые, ласково смотрящие на него глазки Бригитты, спрашивал себя, не сон ли это. А девушка с каждым днем становилась все более ласковой, ее разговоры с ним делались все более задушевными: она говорила с ним уже как будущая жена. Для нее самые скучные дела его, казалось, были ей очень занимательны, и она расспрашивала о них с живейшим интересом.
Порою она принималась строить планы предстоящей жизни со своим "милым муженьком", как она будет его ласкать, целовать, исполнять его малейшее желание. Каттини в это время только самодовольно пыхтел и таращил глаза.
Обыкновенно, едва Джузеппе входил в комнату и замечал "невесту", лицо его расплывалось в улыбку, а своим тусклым глазам он старался Придать выражение нежности и почему-то для этой цели часто-часто моргал красноватыми веками и вращал воспаленными белками - он, кажется, находил, что это очень ему к лицу, - но однажды, это было дней через пять после ареста Марка, он пришел очень мрачным. Не было ни обычной улыбки, ни вращения белков.
Бригитта сразу заметила перемену, происшедшую в настроении духа своего "жениха", но пока не показала вида и защебетала, как птичка.
- А! вот и ты, мой милый! Я так ждала тебя! Что это, думаю, не идет мой Джузеппе. Верно, дела задержали? Да?
- Да, дела.
- А матушки нет дома: ушла с утра. Да это и лучше - нам свободнее. Что же ты, Джо, не подойдешь, не поцелуешь меня?
Каттини даже покраснел от удовольствия.
- Вот так, давно бы так! Крепче целуй, крепче! Теперь ты повеселел, раньше, показалось мне, ты был не в своей тарелке. А? Признавайся!
- Был грех.
- А! Видишь! Я угадала. Я сейчас замечу, если в моем Джо перемеца. Отчего ты был не в духе?
- Так… Дела, знаешь…
- Это - не ответ. Ты должен со мною быть откровенным. Слышишь, Джо? А то я рассержусь… Да! Я все собираюсь спросить - скоро сожгут этого еретика? Ах, если б ты знал, как я его ненавижу! Когда его будут сжигать, я сама подкину лишнюю вязанку дров в его костер.
- В том-то и беда, что его не будут сжигать.
- Да неужели? - Бриггита сделала удивленные глаза. - Помилуют?
- Нет. А только тайно казнят.
- Экое горе! Да, может быть, ты ошибся?
- Нет! Я узнал от сведущего человека.
- Кто же он?
- Тюрем… Его зовут Эрнесто.
- Ты не договорил, Джо! Я рассержусь на тебя.
- За что?
- Ты не хочешь быть со мною откровенным. Чего ты боишься? Выдам я тебя, что ли? Я - твоя будущая жена. Кто этот Эрнесто? Тюремщик? Ты не договорил.
- Ах, Гитта, если б ты знала…
- Я и хочу знать! Что за страхи такие со мной! Слава Богу, кажется, ты мог видеть, что я люблю тебя непритворно.
- В этом я убежден.
- Вот видишь. И еретика я ненавижу не меньше твоего. Тебя, может быть, останавливает то, что я прежде его сильно любила! Да, я не отпираюсь, я его любила, но тем более теперь его ненавижу. Джо! Не забывай - ты не только мой будущий муж, ты также и союзник мне в мести.
- Я знаю это.
- Ну, так чего же ты молчишь? Говори откровенно, кто это такой Эрнесто?
- Тюремщик.
- Марка?
- Да.
- Как ты-то его узнал?
- Гм… С деньгами все узнаешь.
- В какой тюрьме еретйк заключен? В piombi? В тюрьме Антонио?
- Ни там, ни тут.
- Ты хотел быть откровенным.
- Я и откровенен.
- Это и видно!
- Я говорю правду: ни в тех, ни в других тюрьмах его нет.
- Так где же он?
- Откровенничая с тобой, знаешь, чем я рискую?
- Ну?
- Своей головой.
- Будь спокоен, я тебя слишком люблю, чтобы выдать. Так где же спрятан еретик?
- В палаццо Дожей, в камероттах!
- В камероттах?
- Ну, да. Камеротты иначе pozzi , разве не знаешь?
- Ах, да, да! Я слышала. Говорят, это - ужаснейшая тюрьма. Ни света, ни воздуха!.. - говоря это, Бригитта вздрогнула. - Брр!.. Страшно! - добавила она.
- Да! Попасть туда не дай Бог никому… кроме Марка.
- Ему поделом! Что же говорил, тебе Эрнесто?
- Он десять лет там служит, знает порядки. Он говорит, что "три" не любят открытых казней. Такие еретики, как Марк, встречались уже. Их просто обезглавливали в тюрьме же, а потом бросали в канал.
- Фу! Как страшно! Как это ты ухитрился познакомиться с Эрнесто?
- Сумел!
- Положим, при твоем уме… А только ты мне не ответил.
- Я сам слышал, как инквизитор приказал отправить Марка в camerotti.
- Так что же?
- Экая недогадливая! Я узнал, где собираются тюремщики камеротт. Ведь и они - люди, выпить хочется.
- Удивляюсь твоей сметливости! Где же они собираются?
- В кабачке Антонио Санто.
- Этого мало, надо было найти между ними тюремщика Марка.
- Я переугощал их всех. Наконец напал на Эрнесто. Он сам мне сказал, что у него содержится еретик.