"Русские рабочие доказали свою способность при построении грандиозной русской индустрии. Теперь их следует использовать для Германии... Немецкие квалифицированные рабочие должны работать в военной промышленности, они не должны копать землю и разбивать камни, для этого существует русский,-таким было указание Геринга.-При применении мер поддержания порядка решающим являются быстрота и строгость. Должны применяться лишь следующие разновидности наказания, без промежуточных ступеней: лишение питания и смертная казнь..."
Главный уполномоченный по использованию рабочей силы гауляйтер Фриц Заукель - Гитлер назначил его 21 марта 1942 года - через месяц разослал секретную программу главного уполномоченного по использованию рабочей силы.
"Для того, чтобы заметно разгрузить от работы крайне занятую немецкую крестьянку, фюрер поручил мне доставить в Германию из восточных областей 400-500 тысяч отборных, здоровых и крепких девушек. Если число добровольцев не оправдает ожиданий,-продолжал он,-то согласно приказанию во время вербовки следует применять самые строгие меры".
Но и эти меры не помогли.
Из доклада начальника политической полиции и службы безопасности при руководителе СС в Харькове "О положении в городе Харькове с 23 июля по 9 сентября 1942 года":
"Вербовка рабочей силы доставляет соответствующим учреждениям беспокойство, ибо среди населения наблюдается крайне отрицательное отношение к отправке на работу в Германию. Положение в настоящее время таково, что каждый всеми средствами старается избежать вербовки (притворяются больными, бегут в леса, подкупают чиновников и т. п.). О добровольной отправке в Германию уже давно не может быть и речи".
Не было в оккупированных селах и городах ни одной семьи, которую обошла бы эта чума. Из Сталино (Донецка) до июля 1942 года был отправлен 101 эшелон с рабочими - мужчинами, женщинами, подростками. Всего в 1942 году фашисты вывезли около двух миллионов человек.
Василь Онуфриенко и его Мария вызвались в Германию сами. И теперь он воспитывал "работников с Востока".
"Первый вопрос, который повторяется едва ли не во всех ваших письмах, это - когда вернемся домой? Ответим на него тоже вопросом: не знаете ли вы, когда закончится война? Не знаете. Так разрешите открыть вам тайну, сколько должна продолжаться наша работа в Германии: на время войны... Не важно, когда один или другой из нас будет на Украине, важно - на какой Украине".
Каторжанам разрешалось писать раз в месяц на почтовых карточках. Много ли скажешь, зная, что каждое твое слово прощупывает недреманное око цензуры?! Правду о "восточных рабочих" раскрывали трофейные письма.
"Моя соседка,- писала фрау Бок своему Вильгельму в 221-ю дивизию,- на днях приобрела себе работницу. Она внесла в кассу деньги, и ей предоставили возможность выбирать по вкусу из только что пригнанных сюда женщин".
"Нам должны прислать десять русских в пивоварню,-делилась с лейтенантом Герхардтом Шплеттом его Сузи.- Уж заставлю поворачиваться эту банду. Охотнее всего я перебила бы всех русских".
"Вчера днем к нам прибежала Анна-Лиза Ростерт,- писали из местечка Люгде обер-ефрейтору Рудольфу Ламмермай-еру.-Она была сильно озлоблена. У них в свинарнике повесилась русская девка. Наши работницы-польки говорили, что фрау Ростерт все била, ругала русскую. Она приоыла сюда в апреле и все время ходила в слезах. Покончила с собой, вероятно, в минуту отчаяния. Мы успокаивали фрау Ростерт, можно ведь за недорогую цену приобрести новую русскую работницу".
"ИЗ ДНЕВНИКА-POST SKRIPTUM"
На исходе августа 1942 года, когда Германия на все лады трубила о победе своего оружия, "державникам" разрешили провести съезд. Перед началом помолились в украинской православной церкви за новые победы германского оружия, а потом пошли заседать на Габсбургерштрассе, 1.
Под вечер к заскучавшим делегатам прибыл гетман. Приветствуя его, Мурашко говорил: "Храбрые и дружественные нам немецкие войска освободили украинские земли от заклятого нашего врага - большевиков. Мы должны всеми своими силами поддержать немецкие войска в борьбе с этим человеческим злом".
Грянули "Ще не вмерла Україна". Гетман прослезился и сказал, что было бы хорошо послать приветственную телеграмму Гитлеру и Розенбергу. Послали, расписавшись еще раз в предательстве.
Вскоре после этого Мурашко, начальник организационного отдела гетманской управы, собрался в путь: "...я принял предложение немецких органов и выеду в ближайшее время на Украину, чтобы своим профессиональным опытом инженера помогать немецкой силе добить нашего вековечного врага - московский большевизм".
И вот от этого самого Мурашко в гетманский центр пришла из Киева, как сообщил мне один гетмановец, "оскорбительная открытка, в которой он обругал всю организацию". Мало того. Вернувшись в Берлин, бывший верный гетмановец полностью порвал с управой. Коллеги недоумевали. Что случилось? Оболыиевичился? Нет, защитником Советской власти он не стал.
Через несколько лет мне довелось встретиться с ним, и я попросил его вспомнить о своей поездке в Киев. Он порылся в кипе бумаг и достал заметки о своем тогдашнем пребывании в Киеве:
"Был я на средине Лютеранской, как вдруг грянул сильный взрыв. Еще пару шагов - прямо на меня бегут люди, залитые кровью, рдин с окровавленным платочком на голове, другой - с красной маской вместо лица, третий - голый, только в рубашке. Что дальше? Дальше на носилках кого-то несут...
Целую ночь до шести часов бегали люди из выселенных домов и оседали по ярам, в парках, на улицах с наспех прихваченными вещами.
Все жилища раскрыты, немцы вроде бы ищут динамит, а сами выносят из квартир матрацы, мебель, подушки, ковры, электрическую плиту. Мародерствуют.
Горы покрученного железа, горы камня и кирпича, обгоревшие каркасы, грандиозный хаос..."
Тогда, во время поездки в Киев, даже при беглом взгляде Мурашко, наверное, понял: не друзья, а враги его народа пришли из Германии на Украину. И это надломило его. Он отошел от дел. Начал попивать. Переписывался с некоторыми приятелями, заглядывал в свои сделанные на Украине заметки, которые позже довелось прочитать и мне при встрече с ним.
"Человек чувствует себя здесь неуверенно на каждом шагу. Из трамвая и поезда могут выбросить, могут все забрать, избить, арестовать, могут собаку натравить на человека, могут убить... Все те, к кому вроде человек должен был бы обращаться за защитой. Спекуляция процветает. Главные спекулянты - немцы. Они ездят в отдельных вагонах, везут с собой всякое добро без проверок. И в городах продают по высоким ценам. А в других вагонах все забирают, даже кусок хлеба, который человек взял в дорогу".
"Публика просто не ориентируется в действительности. Предлагают вместе вывесить портреты Бандеры и Мельника. Или спрашивают, был ли славный полковник Коновалец мельниковцем или бандеровцем? Это не только смешно, но и трагично".
"Прочитал статью в "Новой добе". Кое-кто воодушевлен ею, я - нет. Самое интересное место там, где говорится, за что сражаются отдельные народы Востока. Казаки -за старый порядок, магометане за то, чтобы могли по-своему молиться богу, а белорусы и украинцы за то, чтобы могли присмотреться к европейской культуре. Я до сих пор о таких целях не слышал. Там есть и фотография, как маршируют украинские добровольцы. Беда только в том, что в других газетах была напечатана эта же самая фотография с подписью, что вот маршируют московские, в других - белорусские, а то и грузинские добровольцы. Есть основания не радоваться такой статье и считать ее очередной уткой, выпущенной для того, чтобы затушевать действительность.
Праздник государственности провели очень скромно. Готовились отмечать шире, да не было зла, хотя мы и твердили, что отмечаем 25 лет установления дружбы между Украиной и Германией. Именно этого, к слову говоря, от нас требовали.
Среди народа растет разочарование. Каждый смотрит, чтоб нынче пережить, а что будет завтра - все равно. Ширятся и левые настроения.
Меня мобилизнули на работу. До сих пор выкручивался, но теперь надо пойти. В одной высокой организации сказали, что работа на заводе важнее всех украинцев вместе с их организациями".
Передо мной еще одно характерное письмо -из архива Шептицкого, написанное для митрополита священником-раз-ведчиком:
"...Расспрашивал бандеровца Кульчицкого Мирослава. Он изучал медицину во Львовском институте. По заданию провода поехал на Надднепровье. Скоро вернулся. "Ой, что там за люди!- рассказывает.-На немцев смотрят, как на зверей. На нас - как на предателей. Об ОУН ничего не знают и ничего не слышали. Спрашивал местных людей: "Вы за самостоятельную Украину?" Отвечали: "Была самостоятельная Украина, пока не пришли фашисты". - "Про греко-католическую церковь что-нибудь знаете?" Нет, ничего, говорят, не знаем. "В церковь вообще-то ходите?" Нет, отвечают, мы там ничего не потеряли, ничего и не найдем. "О митрополите Андрее Шептицком слышали?" Нет, не слышали... "Что ж вы тогда слышали, что знаете?" - "Знаем горе, которое повстречало нас".-"А кто победит в этой войне, советы или немцы?" - "Победит Красная Армия",- отвечали..."