Глава 12
В Немецкой Слободе
В кабаке на Зарядье целовальник шепнул:
- Ищи Камчатку в Немецкой слободе. Дом под красной черепицей, на берегу реки Кокуя, что в Яузу вбегает.
Вожак воровской шайки часто менял свое временное убежище. Полиция и подумать не могла, что главный вор Москвы затеряется в роскошной Немецкой слободе.
Слобода древняя, существует со времен Ивана Грозного. И кто только ныне в ней не живет: англичане шведы, немцы, французы, датчане, голландцы, испанцы, прусаки и прочие народы, коих русские люди называли "немцами", не понимавших русского языка; отсюда и произошло название слободы.
По настоянию русского духовенства, царь Алексей Михайлович выселил сюда в 1652 году всех "немцев", проживавших в разных местах Москвы.
В отличие от московских улиц дома в иноземной слободе были опрятные, красивые, утопающие в цветниках и садах, "построенные под немецкую стать". Кругом чистота, выложенные плитами тропинки и дорожки, яркие цветочные клумбы в каждом палисаднике.
Иноземцев хоть и называли "немцами", но многие из них, особенно из торговых и промысловых людей, наловчились русскому языку.
Иногда слободу называли и Кокуем.
Петр 1, детство и юность которого протекли на реке Яузе в селе Преображенском (в двух верстах от Немецкой слободы) часто бывал в ней, посещал дома иностранцев, среди которых у него много было друзей. Вскоре он построил на Яузе роскошный дворец своему любимцу Лефорту, швейцарцу из Женевы, коего современники называли "первым галантом" и "французским дебоширом".
Храбрый на полях битв и в морских сражениях, веселый собеседник в мирное время - прекрасный устроитель различных увеселений и ассамблей, он очень полюбился Петру 1, который сделал его заслуженным генералом и адмиралом и до самой его смерти не расставался с ним. А после его кончины дворец был подарен другому любимцу царя, Александру Меньщикову; возле Лефортовского дворца Петр 1 построил здание Сената, в котором тот и заседал до перевода его в Петербург. Долгое время это здание называлось Старым Сенатом", а переулки по его сторонам - Сенатскими.
В 1723 году царь купил у наследников другого своего сподвижника, адмирала Ф.А. Головина, его великолепный дворец за Яузой, частично он сломал и построил для себя новый дворец. Между дворцом и рекой Яузой главный доктор "гофшпиталя" Бидлоо, по поручению Петра строил с 1724 года "дворцовый сад" с островками, каскадами и прочее
Предание говорит, что первые деревья здесь посадил сам Петр, но пожить ему в этом дворце не довелось: в 1725 году он скончался.
В 1731 году знаменитый архитектор Растрелли, строитель Зимнего дворца в Петербурге, поставил рядом с Головинским дворцом "Летний Анненгоф" - дворец для летнего пребывания в нем императрицы Анны Иоанновны, а в 1736 году присоединил к нему и "Зимний Анненгоф", построенный им же в Кремле; для этого последний был разобран и материалы его вместе с резьбой вывезли за реку Яузу. Очевидно к этому времени относится и насаждения Анненгофской рощи
Ванька шел Немецкой слободой и не переставал удивляться красивым иноземным домам и роскошным дворцам, разбросанным по берегам Яузы. Дивился и на Камчатку, который отважился скрываться среди немцев и московской знати.
Затем шел Ванька вдоль ручья Кокуя и смотрел на крыши иноземных домов, один из них должен быть под красной черепицей.
Но что за черт? Таких домов оказалось несколько. Вот и угадай, в котором разместился Камчатка. Не стучаться же в каждый дом и спрашивать: не живет ли у вас русский гость? И на улице ни души, все будто от грозы попрятались.
Наконец, из одного дома вышли двое мужчин в немецком платье и широкополых шляпах. Оба русобородые, но без усов, да и сами бороды какие-то узкие, никчемные, не прикрывающие подбородок, а запрятанные под него. Один из немцев курил трубку. Спросить что ли? А вдруг.
- Здорово жили, господа почтенные.
- И вам доброго здоровья. Что желает иметь русский господин? - приветливо спросил трубокур.
- Слава тебе, Господи. Хорошо на нашем языке лопочете. Приятеля своего ищу, господа. Не знаю, какого вы роду, племени.
- Мы - швед. Как звать твой друг?
Ванька на какой-то миг растерялся: не мог же Камчатка жить в Немецкой слободе под своим воровским именем. Надо как-то выкручиваться.
- У него трудное имя. Он очень высокого роста. Живет в домне под красной черепицей.
- Знаем, - закивали шведы. - Купец Петр из город Ярославль. Ждет торговый человек с кожами. Живет у фрау Анхель. Вот ее дом.
- Спасибо, господа, - учтиво поклонился Ванька, хотя его продолжали грызть сомнения. Но они вскоре улетучились. Камчатка и в самом деле оказался в соседнем доме. Он был один, но глаза его не излучали радости, напротив, были холодными и настороженными.
- Кто на меня навел, Каин?
- Целовальник.
- Башку оторву!
- Да ты что, Камчатка? Чем недоволен?
- Чему радоваться? Тебя ж в Тайную канцелярию под караулом отвели, а оттуда гопники только в Сибирь на рудники по этапу идут, либо на дыбу в Пыточную башню.
- Побывал и в Пыточной. Доброе местечко. Особенно кат приглянулся. Еще встречался купец Петр из Ярославля?
Но Камчатке было не до шуток. Он почему-то подошел к каждому оконцу комнаты, затем удалился в соседнюю, а затем его шаги послышались на крыльце дома.
Ванька усмехнулся. Камчатка принял его за стукача, который мог привести с собой солдат.
- Никак, целую роту увидел? А, может, самого генерал-аншефа Салтыкова?
- Буде хайлом лыбиться, - сердито произнес вожак. - А теперь бухти да со всеми подробностями. Начни с того, как от купца Филатьева ушел.
- И о том знаешь?
- Я все знаю. У меня шестерок хватает, а вот целовальник никак с большого бодуна был, сволочь!
- Да отступись ты от целовальника. Он мог и не знать о моем похищении. Внимай, что расскажу.
Ванькина речь произвела на Камчатку ошеломляющее впечатление, а когда тот абшит показал, Камчатка крутанул головой.
- Силен же ты, браток. Самого шишку Москвы на попа поставил. И не зря. Глянь, и печать и, подпись его. Ну, Иван! Не зря ты мне с первого разу смекалистым показался. Далеко пойдешь, Иван Каин. О Ваньке, чтоб я не слышал, и корешкам о том накажу. Это надо обмыть.
- Само собой, Камчатка. Радость у меня сегодня. Такая, что в пляс бы ударился. Вольная птица! То на карачках ползал, не смел головы поднять, а тут! Гульнем, Камчатка!
Вскоре на круглом столе, покрытом белоснежной скатертью, оказались несколько бутылок запотевших от холода вина, доставленных из погреба, причудливой формы хрустальные рюмки, копченое мясо и белые с румяной поджаристой коркой хлебцы.
- Шведы назвали мне фрау Анхель. Что-то не вижу.
- В кирху ушла грехи замаливать, хе.
- А муж где?
- Муж у нее в купцах ходил. В Англию подался, на обратном пути корабль в шторм угодил. Ныне вдовой ходит. Ядреная молодка, на "бабью радость" охоча.
- Как к ней угодил?
- Старый дружок из Головинского дворца повстречался. Садовнику помогает. Наводку дал. Сказался фрау купцом из Ярославля. Черт ее знает, поверила или нет, но за пять червонцев на постой пустила. Русские купцы жадны, а немцы втрое. Теперь живу, как у Христа за пазухой - и харч, и вино, и мохнатка под боком.
- Не по тебе все это, Камчатка, - опрокидывая очередную рюмку, напрямик произнес Иван.
- Тебе-то откуда знать? - нахмурился Камчатка.
- Душа у тебя к покойной жизни не приспособлена. Ты ж - первостатейный вор и в том твоя стезя до гробовой доски.
Камчатка откинулся на спинку кресла, обтянутого шагренью и так пристально уставился на Ивана, словно увидел его впервые.
- Откуда ты такой вылупился, Каин? Все-то ты чуешь, словно собака сторожевая. А ведь ты в самую меть угодил. Хватит, належался на перинах. Завтра же на дело пойду…Может, сыграем по крупному? Не пошарпать бы нам Лефортовский дворец?
- Ты это серьезно?
- Я не такой шутник, как ты. Там злата и каменьев - лопатой греби. Насолим Бирону. Дворец-то под его надзором. Слышал о светлейшем герцоге?
- Кто ж о нем не слышал? Полюбовник царицы Анны Иоанновны. Жестокий человек, его вся Русь возненавидела. Чу, первый грабитель.
- Вот-вот. Этот немец заботится только о своем кошельке, а мы его малость поубавим. Насолим Бирону. Дворец-то ныне в его ведении.
- Можно бы и насолить, коль все с тщанием продумать. Вынюхать, высмотреть, подобрать надежных корешков. И все же затея твоя плевая, Камчатка.
- Плевая? - вожак страсть не любил, когда его планы отметали напрочь. Этот Каин появился всего-то без году неделя, но с первой же встречи показывает зубы.
- Ты сам же сказал, что Лефортовский дворец находится под надзором Бирона, считай, самой императрицы. Не зря же тут "Летний" и "Зимной Анненгоф" появились. А Лефортовский солдатский полк? Он хоть и не в самом дворце, но расположен вблизи его.
- Полк часто снимается на учения.
- Это еще ни о чем не говорит.
Разумеется, как бы возвысилось имя Камчатки, если бы Москва изведала, что он гробанул сам Лефортовский дворец.