ВИТЕЛЛОДЗО
Когда стемнело, я отправился повидать Чезаре Борджиа в его дворцовой гостиной и простерся пред его ногами. Омерзительное унижение - но что мне оставалось делать? Я встречался с ним раньше… но тогда он был ребенком. Я подумал даже, что он высокомерное отродье. И, разумеется, его кровь почти так же благородна, как вода в сточной канаве. Но нельзя не считаться с той данностью, что он - папский отпрыск и фаворит короля… к тому же, по тайным сведениям, положил глаз на Флоренцию.
Вот он, решающий довод: если меня возьмут на службу в его войска, то будет отличный шанс войти в этот город в составе армии победителей. Моя артиллерия способна уничтожить стены Флоренции и знаменитые здания. А я смогу исполнить свой личный зарок.
К моему удивлению, Борджиа поднял меня с пола. Я взглянул прямо на него. Он выше меня, но я крепче и сильнее. Я победил бы его в поединке. Держу пари, он также понял это.
Борджиа обнял меня:
- Вы известны как величайший командир и знаток артиллерийского искусства в Италии, и я почту за честь привлечь вас в ряды моих войск.
Затем он назвал сумму, ожидающую меня, и число людей, которое он хочет для меня набрать. Я пребывал в ошеломлении. Он предложил мне вдвое больше того, что когда-либо платили за службу. Должно быть, имеет больше денег, чем разума.
- Благодарю вас, мой господин, - сказал я. - Клянусь, что буду служить вам верой и правдой.
- Я в этом не сомневаюсь, - проговорил он. - Едва взглянув в ваши глаза, я понял, что вы человек чести.
ЧЕЗАРЕ
В его глазах - тщеславие и ненависть. В его глазах - глупость и предательство.
Но я не выдал своих истинных мыслей. Вителлодзо безнравственный обманщик, но хороший воин. Я сумею его использовать.
Я собирал армию. Лучшую армию в Италии. Скоро я лично буду завоевывать города. Я создам свою собственную империю. Имола, Форли, Фаэнца, Чезена… А потом, в один прекрасный день, возможно, настанет черед Флоренции.
Я улыбнулся Вителлодзо и сказал:
- Покажите-ка мне, что лежит в кармане вашего плаща.
Он покраснел и замялся. Ему невдомек, как я догадался о его тайне.
- Вы так трепетно касались его, - пояснил я, - что, должно быть, там лежит нечто весьма для вас драгоценное.
Его глаза полыхнули гордым огнем. Он вытащил сложенный листок бумаги и протянул мне. Я развернул его и прочел:
Ринуччо да Марчано
Пьетро да Марчано
Пьеро Содерини
Франческо Содерини
Никколо Макиавелли
- Имена людей, коих вы считаете виновными в смерти вашего брата?
Вителлодзо кивнул.
- А почему один уже вычеркнут?
- Был заколот в сердце по моему приказу в прошлом месяце, мой господин.
Я улыбнулся. Надо держать этого Вителлодзо под строгим присмотром.
На следующее утро путешествие продолжилось. Мы посетили конюшни герцога Милана. Безусловно, божественно красивые конюшни. На стенах фрески с лошадьми - в натуральную величину, застывшие в сценах кормления или бега трусцой. Факельный свет поблескивал на их спинах.
Далее - монастырская трапезная. По-спартански узкая и маленькая, и не так роскошна, как лошадиные конюшни. Там, однако, нам довелось лицезреть "Тайную вечерю", созданную Леонардо да Винчи.
Все разговоры велись исключительно шепотом. Король начал восхищаться - высказал изумление. Потом ему сообщили, что он смотрел не в ту сторону и восхищался не той фреской. Он пожал плечами, развернулся, и все повторилось вновь.
Этот король глуп. Я не много смыслю в искусстве - но я понимаю, каково превосходство истинного творчества. Если эти две фрески начнут сражаться, то это будет кровавая резня. Войско менее талантливого художника погибнет, истекая кровью. А развалины его крепости скроет черный дым.
Леонардо представился королю. Пожилой мужчина, изящен и тактичен. Его окружало почтительное молчание. Лишь тихий шепоток доносил слово "гений".
- Мы желаем, - заявил король, - увезти эту фреску во Францию.
Все лица осветились льстивыми улыбками.
- Но она написана на стене монастыря, ваше величество.
- Нас это не волнует. Мы заплатим любую цену. Мы должны иметь ее.
- Но, ваше величество, это невозможно.
- Нет, возможно, - говорит Леонардо. Его голос тих и спокоен. - Ее можно перевезти. Но при этом фреска будет повреждена.
- А мне кажется, что здесь ей самое место, - заметил я. - Она идеально вписывается в эту трапезную. В любом другом помещении она потеряет часть своего очарования.
Художник посмотрел на меня. Пытливо. С благодарностью. Склонил голову.
- Прекрасно, - разочарованно вздохнув, сказал король. - Тогда, может быть, вы, Леонардо да Винчи, поедете с нами во Францию? Королева хотела бы познакомиться с вами. Вы можете поработать для нас, возможно, напишете наши портреты. И портреты наших лошадей для конюшни. А также создадите новую "Тайную вечерю" - в одной из наших столовых.
Художник поклонился - преклонил колено. Заявил, что не заслуживает такой чести. Но в любом случае сейчас он никак не может покинуть Милан - здесь у него слишком много проектов. Он умолял его величество простить его.
Король выглядит пораженным. Какой-то художник посмел отказать ему! Я заинтригован.
Вспомнил имевшиеся у меня сведения. Леонардо да Винчи. Сорока семи лет. Внебрачный сын нотариуса. По молодости обвинялся во Флоренции в содомском грехе, но обвинение сняли. Художник, скульптор, музыкант. Но помимо прочего, архитектор, ученый и изобретатель. Если бы мне удалось соблазнить его…
- Ваше величество, вместо себя я могу порекомендовать вам Андреа Соларио, - предложил Леонардо. - Одного из моих самых талантливых учеников. Именно он расписывал герцогские конюшни, кои привели вас в такое восхищение.
- О, неужели?! - детский восторг на королевском лице. - Да, это порадовало бы нас. - Улыбку сменили надутые губы. - И все-таки королева будет разочарована… ей хотелось именно вас, а не вашего ученика.
- Возможно, вы позволите мне написать что-либо для вашего величества здесь, тогда моя работа отправится с вами во Францию.
- Да, - король задумчиво хмурится, кивает. - Да… славная идея. Де Линьи… будь добр, обсуди детали.
Граф де Линьи отвел маэстро в сторонку. Король вновь обратил взор к фреске. Изобразил восхищение. Затем хлопнул в ладоши:
- Должно быть, нам пора отобедать.
ЛЕОНАРДО
Я сунул составленный договор в карман и простился с графом де Линьи, который последовал к выходу за королевской компанией. Почему я отказал королю? Просто он слишком небрежно высказал свою просьбу. У меня сразу возникло ощущение, что к тому времени, когда я доберусь до французского двора, он и вовсе забудет о моем существовании. И к тому же он печально знаменит своей скупостью. И все же это было очень странное решение, учитывая, что сейчас у меня нет никаких заказчиков или покровителей, нет и привязанности к определенному жилью. Порой я удивляю самого себя.
Я уже собирался покинуть монастырь, когда вдруг увидел его - того молодого всадника, который ехал вчера рядом с королем. Именно он посмел сказать королю, что мою "Тайную вечерю" следует оставить там, где она написана. Чезаре Борджиа - герцог Валентинуа. Человек редкостно дурной репутации… Однако если правда, что натура проявляется на людских лицах, то этот Борджиа должен обладать благородством и честью. Его нос как у Салаи - чисто греческий, никакой ложбинки подо лбом. Тонкие губы, высокие скулы, молочно-бледная кожа, лишь слегка подпорченная "французской болезнью". Его черный бархатный наряд отделан пурпурными полосами шелка - испанская мрачность не в моем вкусе, но ему она вполне к лицу. Черную бархатную шляпу украшают рубины размером с вишню. А его руки с удивительно длинными, как я отметил, пальцами выглядели в черных лайковых перчатках очень изящными.
Он представился, и когда я склонился, чтобы поцеловать его ноги, он остановил мой порыв и расцеловал меня в обе щеки. Всеподавляющий аромат мускуса.
- Маэстро, вы слишком великий человек, чтобы целовать мои ноги. - Он вновь подвел меня к "Тайной вечере". - Удивительно. Я никогда не видел ничего подобного. Глядя на фреску, я вижу не плоское изображение, но настоящий стол с живыми, сидящими за ним людьми.
Я глянул на свою работу, но увидел лишь крошечные изъяны да крошки краски на полу под ней. Меня удивило, что никто больше ничего не сказал… Неужели я единственный замечаю огрехи?
- Благодарю вас, ваше превосходительство. Вы угадали мое изначальное намерение - поселить Христа и его учеников в этой скромной трапезной.
Мы подошли совсем близко, и он присмотрелся к деталям:
- Сверхъестественно. Такое впечатление, что я могу наклониться и взять ту солонку.
Я улыбнулся:
- Благодарю вас за посредничество перед королем… Боюсь, что если бы он решил перевезти эту фреску во Францию, то к концу пути от нее вообще ничего не осталось бы.
Он взглянул на меня, и я мгновенно заметил в его глазах понимание:
- Да… это хрупкое творение. Я также видел вчера вашего Коня. Страшный позор в том, что невежественные лучники сделали с памятником.
- Его должны были отлить в бронзе. Но у герцога закончились деньги, и он использовал нашу бронзу для отливки пушек.
- Несмотря на всемирную славу, какую мог принести ему такой памятник… - Борджиа мягко усмехнулся. - К сожалению, однако, большинство правителей предпочитают оборонительное оружие монументам, когда дело доходит до непосредственного выбора.
- Разумеется, - признался я, - я понимаю его резоны. Я лишь боюсь…