Удивительным было для него, сколь быстро умели откликаться английские писатели на события года, месяца, дня, как пристально следили они за политическими новостями, за жизнью соседних стран и обо всем спешили высказать свои суждения, для них единственно правильные, для тех, о ком писали, - большей частью обидные и чаще всего неверные.
Заметив, что Кантемир в свободные минуты подходит к полкам и читает стоящие на них книги, отец Геннадий сказал ему:
- Двадцать лет назад еще была свежа здесь память о приезде государя Петра Алексеевича, о победе под Полтавой и о русском царе писали журналисты. У меня сохранился номер журнала "Зритель" за 1711 год, в котором автор господин Ричард Стиль сравнивает французского короля Людовика с Петром I, российским императором, в рассуждении славы - кому какая достанется. Он говорит, что ныне в Европе только эти два человека заслуживают названия "великих". Но как не похожи они друг на друга! Людовика с младенчества окружали высокомерные и хитрые вельможи, став монархом, он прельстился суетной славой и впитал в себя намерение нападать на соседние страны, грабить, убивать. Нравы общества повредились. Любовь обратилась в щегольское волокитство, дружба стала союзом людей для взаимной корысти. К богатству питали уважение, нищету презирали.
- Что ж, в Лондоне такое осуждение Людовика неудивительно, - ответил Кантемир. - Франции была главной соперницей Англии в войне за испанское наследство, вот ее королю и досталось.
- Историю, князь, вы знаете, - продолжал отец Геннадии, - По-другому Стиль пишет о нашем императоре. Петр Алексеевич силой собственного разума обратил взоры на самого себя и своих подданных, увидел кругом глубокое неразумие, угрюмую грубость и пожелал их искоренить. Он поехал в чужие земли, чтобы уведомиться о всех науках, полезных обществу. Побывал в Лондоне. Чрез свой труд, искусство и храбрость царь Петр получил себе бессмертную славу.
- Это все верно, однако что из такого сравнения следует?
- Послушайте конечный вывод статьи. В нем опровергнуты неуважительные мнения о нашей стране и покойном государе. Журналист спрашивает… - Отец Геннадий снял с полки томик переплетенного "Зрителя", раскрыл его на 139-м номере и перевел на русский прочитанный глазами английский текст: - "Того ради должно ли называть доброю политикою недостойные ухищрения француза, а славные труды россиянина почитать за варварские?" И автор отвечает иа свой вопрос так: "Никак не должно хвалить французскую политику в ущерб России. Варварство не знает, истинной чести и приемлет вместо нее все что угодно. Бывает подлым отличается варварством неправедный государь. И только добрый государь есть храбр и учтив".
- Да, видно, что в Англии кое-что знают о нашем государе, вечная ему память. Но все же, думаю, что журналист более желал унизить французского короля, чем похвалить русского императора.
- Может быть, вы и правы, - заключил отец Геннадий. - Англичане мало знают русских и продолжают считать их дикими людьми.
Как понимал Кантемир, Англия в первые десятилетия нового, XVIII века нашла нужным усилить свое внимание к России, и не только оттого, что ей приносила выгоды торговля с этой страной, но и потому, что предвидела рост великого северного государства и умела оценить его военную силу. Известную роль в этом внимании сыграло и двухмесячное житье в Лондоне императора Петра Алексеевича в 1689 году. Кантемир живо представлял себе, как на улицах привлекала англичан величественная фигура царя из края медведей, одетого в штаны и рубаху голландского матроса. Он ходил пешком. Его высокий лоб, черные проницательные глаза, лицо, которое подергивали конвульсии, отчего иногда оно выглядело ужасным, надолго запоминались видевшим.
Интерес к России заметно увеличился после того, как полки Петра I разбили под Полтавой в 1709 году армию шведского короля Карла XII, слывшую лучшей в Европе. Через пять лет молодой русский флот разгромил в Балтийском море при Гангуте военную эскадру Швеции. Английское правительство, привыкшее видеть себя хозяином на воде, насторожилось: северный медведь слишком быстро научился плавать.
В это же время ганноверский курфюрст, чьи земли располагались поблизости от Балтийского и Северного морей, принял королевский престол в Англии под именем Георга I - и германские проблемы стали для этой страны "своими". Следовало помнить, что отныне русские корабли могут составлять для Англии опасную угрозу, как бы ни старались успокаивать друг друга дипломаты прибрежных государств.
Кантемир с любопытством принял из рук отца Геннадия английскую книгу:
Беспристрастная история
жизни и деятельности Петра Алексеевича,
нынешнего царя московского,
от его рождения до настоящего времени.
С описанием его путешествий и переговоров
в разных европейских государствах.
Его действия и достижения
в северных и восточных частях света.
Во взаимодействии с историей Московии.
Написано британским офицером,
находившимся на царской службе.
Лондон, 1722
Имени автора издатель не поставил. Страниц четыреста двадцать - немало! В одном названии полсотни слов. Но так было принято. Взглянув на титульный лист, покупатель узнавал, о чем или о ком говорит привлекшая его внимание книга (о нынешнем московском царе), какое время она охватывает (от рождения царя до наших дней), причем биография рассмотрена в связи с историей Московского государства. Описаны путешествия Петра по европейским странам и проведенные там переговоры, освещены его действия в соседних с Московией местностях, то есть на севере и на востоке. Наконец, сказано, что книге можно доверять - написал ее человек серьезный и знающий тему, не купец, не пират, не монах, не слуга, а британский офицер, служивший в войсках московского царя: уж он-то лгать не будет.
С первых же страниц этот офицер начал расточать похвалы государю Петру Алексеевичу - и но заслугам, как полагал Кантемир. Война со шведами была описана верно, Полтавский бой изображен подробно и ярко. После своего поражения, утверждал справедливо автор, шведы перестали быть серьезными противниками России.
Но не война помогла Петру I ввести Россию в первый ряд европейских государств, или, как скажет позже добрый знакомый Кантемира Франческо Альгаротти, "открыть окно в Европу". Он строил и налаживал хозяйство, возводил заводы, добывал металлы, расширял торговлю, развивал просвещение, вводил науки, сам непрерывно учился и заставлял получать образование своих подданных.
Из книги британского офицера Кантемир узнал, что незаконное привлечение в Лондоне к суду русского посла Андрея Матвеева в 1708 году, о чем он читал в Коллегии иностранных дел, вызвало протест Петра I. Королева Анна должна была направить в Петербург личного посланника с извинениями в случившемся и обещанием наказать виновных, чего, однако, по словам британского офицера, сделано не было. Петр принял это извинение, убедившись, что английские порядки не позволяют королеве дать строгое внушение чиновникам и полицейским, напавшим па Матвеева.
Прочитал Кантемир по совету отца Геннадия книгу под названием "Жизнь и необычайные приключения Робинзона Крузо, Йоркского моряка, рассказанные им самим", вышедшую в Англии в 1719 году.
Второго тома "Дальнейшие приключения Робинзона Крузо", где говорилось о предпринятом им кругосветном плавании и путешествии по России от берегов Амура до Тобольска, и третьего тома "Серьезные размышления в течение жизни и удивительные приключения Робинзона Крузо" у отца Геннадия не оказалось. Но Кантемир не жалел об этом. Слишком далекими для него были заботы попавшего на необитаемый остров Йоркского моряка.
С удивлением узнал Кантемир, что "Робинзона Крузо" и "Беспристрастную историю царя Петра Алексеевича" написал один человек - Даниель Дефо, талантливый журналист и писатель, скончавшийся за год до приезда в Лондон русского резидента…