Его сайт в Интернете пользовался спросом, и времени на устранение ляпов в рецензиях не оставалось. Нишу «язвительного обличителя графоманов» Первичный застолбил плотно и никому уступать свое первенство не желал. Пару раз излишне экзальтированные авторы, обладающие при этом недюжинной физической силой, порывались дать в морду самому Антону, но критик вовремя уезжал из города и потому его лицо так и не приобрело истинно мужских черт вроде шрама от лба до подбородка. Через пару месяцев с начала существования «обличительного сайта» страсти улеглись.
На Первичного махнули рукой и он занял достойное место в длинном списке сетевых идиотов.
– Пятьсот этому придурку много, – заныл Руслан. – Стольника хватит за глаза и за уши.
– Не мелочись, – гордо заявил Рыбаковский.
– Тогда сам и плати, – надулся Пеньков и спрятал бумажник.
Юлик недовольно скривился.
– Ты мне еще остался должен за прошлый раз, – напомнил Гильбович.
– За что это? – возмутился «Русико».
– За цикл статей про озоновый слой…
– Ничего я не должен!
– Нет, должен!
– Нет, не должен!
– Триста баксов!
– Что-о-о?!
– Уже забыл? – Железный Гомосек зло оскалился, став похожим на перекормленного бульдога, которому неучтивый прохожий дал пинка точнехонько под огрызок хвоста. – А кто с профессором диспуты провел? Пушкин? Или, может, ты?
– Тоже мне, специалист! – выкрикнул раскрасневшийся Руслан.
– Получше тебя!
– Да пошел ты! – Пеньков вскочил на ноги. – И без тебя бы управились!
– Друзья, не ссорьтесь! – примирительно изрек Рыбаковский. – Это же общее дело.
– Какое общее?! – завелся Гильбович. – Я работаю, а купоны стрижет этот педик!
– Я бы попросил! – Руслан сорвался на визгливые интонации. – Сам ты педик! И сволочь! Я все про твои отношения со Сладким знаю! И в курсе, почему Марат в клуб больше не ходит!
Женечка сжал кулаки и приподнялся.
Юлик понял, что, если он не вмешается, через пять секунд два гомика начнут месить друг друга. В другое время он бы не отказал себе в удовольствии созерцать подобный поединок, но не сейчас.
Не время.
Слишком важные дела впереди. Битва парочки оскорбленных в лучших чувствах геев мешала осуществлению комбинации по подсосу друзей-демократов к финансовым потокам бюджета, которые будут выделяться на оборонные нужды страны.
– Сидеть!!! Обоим! – взревел Рыбаковский и треснул ладонью по столешнице. – Сидеть и слушать, что я скажу!
***
Младший сержант Потебенько стащил сапог и принялся не спеша перематывать портянку.
– Ты скоро? – набычился уже взобравшийся на холмик старшина Ечин.
Двое рядовых-контрактников, тащивших на себе мотки веревки, остановились.
– Щас, – Потебенько топнул ногой и поднялся.
– Давай швыдче, нам еще дотемна надо в Ханкалу успеть…
– Успеем, – младший сержант хлюпнул носом и резво затопал по тропинке.
Ечин внимательно посмотрел на дорогу, где остался ЗиЛ-130 с обшарпанным кузовом и черными военными номерами, и развернулся к леску, в глубине которого их ждала богатая передача от чеченских друзей.
Две недели назад тот же ЗиЛ доставил сюда сорок ящиков со снарядами к стапятидесятидвухмиллиметровой гаубице, пятнадцать цинков с патронами калибра 5,45 миллиметра и сотню выстрелов ПГ-7ВМ к находящимся на вооружении боевиков гранатометам РПГ-7 [2] .
Взамен привезенных боеприпасов ичкерийские контрагенты должны были оставить в вырытой на склоне холма яме пять канистр с самогоном, три домотканых ковра, десять видеоплееров «Shivaki» и пять коробок с системными блоками «PowerMacintosh G4/500 МР», каждый стоимостью в две тысячи четыреста долларов. Самогон, ковры и видеотехнику контрактники намеревались поделить между собой и начальником автобазы, а компьютеры продать по возвращении в Ростов, откуда они все были родом.