- Куда с добром! Мы в детстве по фунту заряжали, хватало. Самое главное, чтобы рыбина сковырнулась, всплыла. А там уж мы её докончим, - уверенно заверил Костя.
Уля раскатала ладошками воск длинной тонкой пластиной. Посредине выложили несколько ниток пеньковой верёвки, обильно пересыпали порохом, завернули трубочкой. Получилось нечто вроде тонкой колбаски, толщиной с указательный палец, длиной около двух метров.
- Будет ли гореть? - выдохнул Сергей.
- Сейчас проверим.
Кивалин отрезал ножом небольшой кусочек своеобразного шнура, прикинул: около десяти сантиметров. Чиркнул спичкой, поджег фитиль и, когда тот вспыхнул, начал отсчёт:
- Раз, два, три, четыре… Всё!
- Быстро горит, слишком много пороха насыпали, - отметил Костя. - Хватит ли времени?
Захар Егорыч зашевелил губами, подсчитывая время горения шнура.
- Хватит, больше минуты получается, успеем убежать.
Закрепили шнур к лагуну: один конец внутрь ёмкости, к пороху. Запечатали крышку, щели замазали воском. К дну подвязали большой камень, чтобы он утопил бомбу на дно протоки. Так будет лучше. В глубине ударная волна сильнее, чем на поверхности воды.
Сергей попробовал приподнять:
- Эх, тяжело… Далеко не бросишь. Ну, может, метра на три. Около берега. Лучше бы на середину протоки…
- А мы её с запора отпустим, как раз на центр. Главное, чтобы убежать успеть.
Перенесли лагун на запор, приготовились. Заранее распределили роли. Когда приплывёт Чабджар, Костя должен поджечь фитиль, а Сергей на верёвке отпустить бомбу в воду. Кивалин поедет на караул, вниз по протоке, ждать, когда он проплывёт мимо него. Уля будет бить в чугунок, призывая Чабджара к запору. Филя и Максим залягут в кустах с ружьями и, после того как оглушённое существо всплывёт, будут добивать его меткими выстрелами. Загбою досталась самая лёгкая роль: отвести коней и оленя подальше в тайгу. А потом, когда прогремит взрыв, пригнать их обратно на берег, чтобы с помощью кожаного маута вытащить змея на берег, пока тот не пришёл в себя. Если будет чему приходить.
Пока делали бомбу, следопыт уже успел опустошить бутылку и теперь был изрядно навеселе, что-то невнятно лопотал на своём языке, пытался руководить действиями друзей и даже грозился задушить Чабджара своими руками, как только тот появится в поле его зрения. Поэтому и было принято всеобщее решение отстранить его подальше от запора, чтобы, не дай бог, не произошло несчастье.
Загбой обиделся и хотел совсем уйти в дом Ченки. Но тонкий намёк Захара Егорыча, что у него в сумке есть фляжка со спиртом, но откроет он её только после удачного окончания дела, разрешил все проблемы. Следопыт тут же согласился, раскраснелся красной девицей и охотно, спотыкаясь заплетающимися ногами о кусты и кочки, повёл вьючных животных в глубину леса.
Наконец-то всё готово. Каждый стоит на своём месте. Ружья заряжены усиленными жаканами. Костя и Кивалин проверили револьверы: в барабанах по семь патронов. Наганы тоже могут пригодиться. На поясах у всех ножи. Три топора положили на видном месте, на берегу. Захар Егорыч дал команду:
- Начинай!
Уля потянула за верёвку, чугунок отозвался: донь, донь, донь! Как и несколько часов назад, утром. И ещё раньше - ночью.
- Приплывёт ли? - засомневался Сергей.
- Не знаю, - сухо отозвался Костя. - Надо было вечером, когда проголодается. Да время не ждёт!
Кивалин пошёл вниз по протоке. Остановился у приземистой талины, на расстоянии видимости. До него метров двести или чуть больше, видно хорошо. Если махнёт рукой, все увидят, и будет время приготовиться.
А Уля бьёт в колокол, настойчиво, раз за разом, без перерыва. Как прежде, когда в редкие ночи в него бил Агафон. Девушка уже не сомневается, что затею с чугунком придумал именно он. Возможно, здесь, на этом берегу, от его рук погиб не один старатель. А потом этот гад просто расчленял человеческие трупы и сбрасывал их в протоку, Большой рыбе. Зачем он это делал? Ответ прост. Закапывать тела в землю надо время. А просто бросать в тайге - найдут собаки. Принесут части тела или уже кости. Сразу же возникнет подозрение. Люди начнут искать причину. А так все концы в воду.
Прошло некоторое время. От заимки послышался шум, топот конских ног. На берег верхом на лошадях выскочили казаки:
- Что, опять?
- Эх, мать твою! - заругался Филя. - Как всегда, не вовремя. Ну, раз уж приехали, гоните коней вон туда, в тайгу. Там Загбой. А сами по кустам, поможете, коли что. Да карабины приготовьте!
Казаки не дураки! Вмиг поняли затею. Быстро избавились от лошадей и тут же завалились под кустами.
- Вы что, смерти хотите?! - зашипел Костя. Подальше уходите! Заряд большой!
Однако те отмахнулись: не учи нас, сами знаем, что делаем. Не впервой рыбу глушить. И опять ожидание. Долгое, томительное. Нет хуже ждать да догонять. Нетерпение переполнило все границы. Казаки расслабились, закурили папироски. В адрес Кости и Сергея полетели негромкие насмешки:
- В лагуне надо брагу ставить, а они, вишь, что удумали, бомбу соорудили!
- Эх, у Ченки теперь горе. Баба без браги осталась. Теперь жди, Загбою все космы повыдерет!
- Зря стараешься, Ульянка. Лучше иди к нам, под кусток. Мы тебе сказку расскажем.
- Нет, не пойдёт. У ней, вишь, какой сторож! Рожу намылит и фамилию не спросит.
- А это хорошо, Митюха. Будет чем у Нюрки подсвечивать…
Двое расхохотались над удавшейся шуткой. Третий хмуро сплюнул в сторону:
- Не скальтесь, кобыльи морды. Вам тоже достанется!..
Уля не обращает внимания на реплики, делает своё дело.
Сергей хмурится, косится на казаков. Ответить бы метким словом или кулаком, да нельзя заводить драку. Не время, и не он хозяин в доме.
Вдруг на протоке заметили движение, Кивалин машет руками: плывёт Чабджар! Будьте готовы! И побежал по берегу к ним, торопится, едва успевает, смотрит на воду, стараясь не выпустить существо из вида.
- Ты смотри, как плывёт! На лошади не догнать! - каким-то загробным, не своим голосом выдавил Сергей.
- Что, боишься? - скосил глаза Костя.
- Не время кальсоны менять. Готовь спички!
А Чабджар уже рядом. Вот он, в нескольких метрах. Остановился и так же, как всегда, замер бревном, мгновенно окрасился под цвет дна. Кажется, что у запора лежит огромный, кедровый сутунок-топляк. Пройдёшь мимо, не разберёшь, что рядом лежит водное чудище. Ждёт, когда человек бросит ему очередную порцию пищи.
Уля отпустила верёвку: замолчал колокол. Костя чиркнул спичкой, зажёг фитиль. Сергей бросил в воду бочонок. Лагушок шумно плюхнулся в протоку под запор.
- Бежим! - замахал руками Костя и, подталкивая Улю, заторопился на берег.
Сергей поспешно засеменил за ними. Краем глаза заметил, что Чабджар зашевелил плавниками, продвинулся вперед. По всей вероятности, хотел проверить, что ему бросили. И ещё увидел, что легкий бочонок, глухо булькнув водой, тут же всплыл на поверхность и закачался поплавком.
Сергей остановился, в растерянности развел руками:
- Лагушок! Камень лёгкий… не тонет!
- Чёрт с ним, - не останавливаясь, на ходу ответил Костя. - Что теперь, нырять самому? Бежим, сейчас рванёт!..
Они устремились за небольшой бугор, упали в траву. Костя отдельно, Сергей с Улей рядом, прижавшись друг к другу.
- Уши закрой, - посоветовал Уле Сергей, - оглушит!
Где-то в стороне на казаков бранился Кивалин, укоряя их в том, что от места взрыва находятся слишком близко. Он хотел им приказать отбежать подальше, даже сказал пару отрезвляющих слов, но не договорил.
На протоке вдруг что-то резко щёлкнуло, как будто сломалась вершина кедра. Ослепительно яркая вспышка затмила дневной свет, после которой стало темно. И только после этого страшный грохот разорвал тишину тайги. Уле показалось, что рушится мир. Откуда-то сверху посыпались ветви деревьев. В воздухе закружились палки, доски и даже брёвна. Взрывная волна закачала вековые стволы. Облако чёрного дыма затмило солнце, на несколько секунд наступила ночь. Сила взрыва разбудила спящие гольцы. Колкое эхо заметалось по долине Туманихи.
Ещё не смолк грохот взрыва, а Костя и Сергей уже вскочили, побежали к запору, на ходу приготавливая своё оружие. Из-за густого, плотного дыма разглядеть то, что происходит на протоке, было невозможно. Только шум падающей с небес воды да пугающий стук палок и досок. В стороне стонут казаки. Сила взрыва была настолько велика, что оглушала всех троих. Сбоку подбежал Кивалин:
- Говорил же, надо было хорониться дальше…
Пороховой дым рассеивался долго. Но вот наконец-то посветлело небо, солнце разбило свинцовую муть. На берегах лежит прибитая взрывной волной трава, оторванные листья кустарников, обломанные сучья деревьев, разбитые доски, жерди и даже брёвна.
На протоке хаос! Поверхность воды ломается гуляющими волнами, рябит, плещется, раскачивает остатки разбитого запора. Дна не видно из-за взбитой мути, которая имеет желтоватобордовый цвет.
- Рыба! Где рыба?! - кричит полномочный.
- Вот спросил! Я знаю столько, сколько ты, - разочарованно ответил Костя.
- Вон она! Там, внизу, - закричала Уля, показывая рукой вниз.
Ленивое течение успело протащить белобрюхое тело Чаб-джара на добрую сотню метров от места взрыва. Все четверо побежали. Сзади, ломая заплетающимися ногами кусты таволожника, из тайги выскочил Загбой, быстро оценил обстановку, размахивая маутом, припустил по тропе:
- Пастой, отнако! Как рыпа лови? Бери маут!..