Первым Костя полез, за ним Сергей. Загбоя отстранили, нельзя рисковать напрасно человеком. Чувствуется, что вот где-то тут будет выход. А вдруг там, наверху, сидит Агафон? Всадит пулю в Загбоя, не задумываясь. А вот будет ли стрелять Загбой в Агафона - это вопрос.
А ход развернулся вертикально. Сбоку небольшая лесенка в несколько ступенек. Константин заглянул наверх, предупреждающе зашептал:
- Доски. Наверное, крышка или люк какой.
- А что слышно, что там?
Костя долго ждал, прислушивался. Наконец-то ответил Сергею:
- Нет, всё спокойно. Может, спит. Или караулит.
- Так что будем делать?
- Пойдём! - уверенно ответил Костя и решительно полез вверх.
Он осторожно, вплотную подкрался к люку, приложил ухо. Отчётливо услышал, как тикают часы. Больше ничего, ни единого шороха. Подтолкнул плечом крышку, та легко, без скрипа подалась, освобождая проход. Опять прислушался: не вскочит ли кто от неожиданности? Револьвер вперёд, палец на курке! Вытянул голову, какое-то помещение. Внутри никого нет. На полках товар. Вылез, сразу же подал руку Сергею, помог выбраться. Тот, в свою очередь, вытащил Филю, Филя - Загбоя. Последней выскочила Уля.
- Где мы? - закрутил головой Сергей.
- В лавке, у Гафона, - уверенно зашептала Уля, положив руку на узкий, длинный прилавок. - Золотоскупка это. Гляти, сколько товара? Вот весы. Там протукты. А там материя.
- Эко! Хитро думано! Гафон - лиса, хитрый, отнако. Хот пот лавку делай, а никто не знай, - почесал затылок Загбой. - Тута на озеро хоти, никто не знай. И назат хоти, никто не знай.
- Почему никто не знает? - холодно заметил Костя. - Есть ещё кто-то второй. Но кто?!.
- А из лавки как выйти? - спросил Сергей у Ули.
- Здесь три двери, - поспешно ответила девушка. - На улицу, для пришлых, - она подошла к выходу, толкнула дверь. - Закрыто. С той стороны замок. Вот вторая, на конюшню… - И удивлённо: - Но здесь закрыто на крючок!
Костя подошёл, действительно на запоре.
- Значит, Агафон в конюшню не выходил, как говорила Пелагия.
- Он ходи тута, - подсказал Загбой, указывая пальцем вниз, на подземный ход. - Там слеты.
- А где ещё дверь?
Уля осторожно подошла за перегородку, указала на чёрный ход:
- Это выхот в дом, на кухню.
- Так, значит, - негромко протянул Сергей. - Не лавка, а муравейник. Везде двери. Хочешь, туда иди. Хочешь, сюда. Где уж тут Агафона поймать!
- Что там слышно? - негромко спросил Костя.
Сергей приложил ухо:
- Есть движение… кто-то разговаривает, не понять. Посуда гремит. Завтракают?
Немного постояли:
- Что делать будем?
- Не знаю, - неопределённо ответил Сергей.
- Пойдём? - махнул головой Костя.
- Казаки там, наверно, у них карабины… - предупредил Филя.
- У нас тоже не рогатки, - щёлкнул курком револьвера Костя.
- Как пойдём?
Я первый, Серега за мной, Филя - ты третий. Если что, в Агафона стреляйте без промедления, я отвечу… С мужиками попробуем договориться. Ульянка, ты стой здесь, дверь подопри, чтобы не выскочил. Загбой, а ты к выходу из дома, там встань. - И глубоко выдохнув, перекрестился. - Ну, с Богом!
Костя потянул на себя дверь чёрного хода, та без скрипа подалась, тихо, без шума открылась. За печкой темно, ничего не видно, но слышно, как за столом происходит движение: гремит посуда, брякают ложки. Возможно, люди завтракают. Друг за другом вошли в темнушку за печкой, приготовились. Уля закрыла за ними дверь. Всё, отступать некуда. Костя вытянул вперёд револьвер, подался вперёд, сделал несколько шагов, вышел из темноты:
- Спокойно, мужики! Сидеть всем по местам!
За столом - полный сбор. С двух сторон казаки, приказчики. С торца сидит Иван. Лукерья и Пелагия подают еду. Появление людей для постояльцев дома полный шок! Никто не ожидал такого поворота событий. А если добавить, что о чёрном ходе знала только Пелагия, можно представить удивлённые лица казаков и приказчиков, поперхнувшихся непрожёванной пищей. Лукерья, подававшая в это мгновение тарелку с супом, пролила содержимое посуды на плечо Ивану. Но тот даже не заметил, не почувствовал, до того был сражен появлением людей, что раскусил зубами деревянную ложку. Пелагия едва не упала в обморок (думала, что из-за печки вышел Агафон), крестясь, попятилась и села в кадку с водой.
Давать какую-то команду Константину не пришлось. Никто и не думал вскакивать, хвататься за ружья, которые находились рядом, в комнатах. Все ждали, что же будет дальше.
- Где Агафон? - понизив голос, спросил Сергей.
Казаки переглянулись, приказчики заморгали глазами. Сразу видно, что никто не знает о нём ни сном ни духом. Лукерья за спинами отрицательно замахала руками. Пелагия подтвердила:
- Его в доме нет.
УБИТЬ ЧАБДЖАРА
Загбой беспрестанно пыхает табаком, тускло смотрит единственным глазом на озеро, молчит. Неразрешимые вопросы блуждают в голове, но пытливый ум не может найти на них ответа. Который раз он вспоминает каждый свой шаг, от того момента, когда они встретили Ченку, до появления на кухне дома. Что могло произойти сегодня ночью? Кто ходил в подземном переходе? Кого убил Агафон там, на берегу озера? Но, самое главное, где он? В тайге перекрыты все тропы, незаметно не пройти. На перевале Хактэ сидят полицейские. Вниз по реке ушли братья Вороховы. Он сам обошёл всю округу, просмотрел каждый куст, колодину, завал, россыпь, нет следов Агафона, как и нет следа оленя, на котором он вёз золото. Как понять? Человек не птица, летать не может. Есть ещё вариант: Кулак уплыл на лодке по воде. Но все лодки на месте, никто не трогал берестянки, кроме Ченки. Да и страх перед Чабджаром, Большой рыбой, водяным змеем, у Агафона слишком велик. Загбой знает, что Кулак, несмотря на свой жестокий, властный характер, в тайге трусоват и не решится на такой неразумный поступок.
Плыть на лодке по третьему озеру - значит самовольно подарить свою жизнь водному чудовищу. Все знают, что Чабджар всегда голоден и не упустит случая убить человека. Загбой сам видел, как Большая рыба схватила и утопила незадачливого старателя, осмелившегося поставить рыболовную сеть в третьем озере. А как жалко загульную красавицу Катю, жену мастера Полежаева! Любила мужиков за золото, обожала купаться обнажённой ночью, при луне. Да, видимо, хмельная, забыла, что плавать можно только в первом озере, а не во втором. Так что водный путь отпадает.
Остаётся одно: Агафон притаился, спрятался, как загнанный охотниками аскыр, обложенный обмётом в суровый декабрь. Ждёт, когда кончится короткий день, наступит ночь, и ему можно будет выскочить из дупла кедра в спасительную россыпь. Может, он и сейчас где-то рядом, видит или слышит, что делается на подворье. Но где он мог спрятаться? Надо искать.
Из-за острова появилась лодочка. Ченка сняла сети, везёт ночной улов. Много ли поймала? Надо спуститься к берегу, помочь выбрать рыбу.
Загбой встал, не выпуская изо рта трубочку, пошёл навстречу дочери. Дождался, когда вёрткая берестянка подойдёт ближе к песчаной отмели, подтянул нос на берег. Лодка осажена по борта, что говорит об отличном улове. Дно берестянки завалено черноспинными хариусами, рыжебокими ленками, сверху лежат семь тайменей. Ченка довольна, хотя и хочет казаться равнодушной. Она улыбается, довольно щебечет:
- Отнако Чабджар ночью рыпу гони, карашо старался, много рыпы потарил! Не зря Ченка Большому змею голову оленя, метвежьи лапы просала. Большая рыба помнит тобро Ченки. Ченка любит Большую рыбу.
- Сеготня ночью плавал Чабджар?! - встрепенулся Загбой.
- Да, - сухо подтвердила дочь. - Когта жтали Гафона, на запоре был звук. Патом, отнако, Ченка, Филя, Егор, Пелагия бежали тута, смотрели. Большая рыба хвостом воду бил, рыпу гоняла Ченке.
Следопыт округлил глаза, некоторое время смотрел на дочь, потом сухо бросил:
- Эко! Дура, отнако, доська. Глаза, как незрелые орехи под скорлупой. Не витят, пока амикан не кушай. Пашто раньше не кавари?
- Зачем кавари? - удивилась Ченка. - Нельзя кавари всем, как Чабджар рыпу гоняй.
Но Загбой её уже не слушал. Круто развернувшись, он семенил в гору к дому. Ченка пожала плечами и стала выбрасывать улов на берег.
Пелагия суетится, прибирает со стола грязную посуду. Иван сидит на своём месте, с торца. На кухне они вдвоём. После внезапного появления гостей из-за печки, все - приказчики, казаки - дружно вышли во двор обсуждать сложившуюся ситуацию. Пелагия косо смотрит на супруга, пытаясь понять его настроение. Что с мужиком случилось? Ложку от страха раскусил! Во диво! - людей испугался. Подошла к нему, положила сзади на плечи руки:
- Что с тобой?
- Что?! - очнувшись из забытья, вздрогнул Иван.
- Ешь давай, суп остыл.
- Не хочу, - вскочив из-за стола, рявкнул муж.
Пелагия испуганно отскочила в сторону на безопасное расстояние, подбоченилась, склонила голову, ревниво блеснула искрами глаз:
- Что, к Бакуриной Машке ночью бегал?
- А тебе что, хлопотно?
- А может и так. Муж ты мне или кто? Или, думаешь, не вижу, слепая, как вы за пряслами шушукаетесь? Говори, охальник треклятый, сколько раз встречались! Уж я ей все космы повыдеру!..
- Рот закрой, сучка. Про себя вспомни, сколь раз под Агафона ложилась!
Пелагия так и села на лавку с открытым ртом. Разгневанный Иван, уходя из дома, громко треснул за собой дверью.
Уля и Сергей опять зашли в подземный ход. Всё так же, как и два часа назад: в трёх метрах лежат сапоги Агафона. Бордовые от высохшей крови. Рядом валяется чугунок с подвязанным языком.
- Что, идём дальше? - выдерживая пальцы на курках штуцера, спокойно проговорил Сергей.