Все еще не женился, родители живы здоровы, работает на скромной должности заместителя начальника отдела криминальных новостей, есть перспектива роста, но придется подождать окончания войны. Приглашали немцы, но в связи с известными событиями все повисло в воздухе. Как сложится потом — неясно. Может, вспомнят о сербском журналисте, а может, и нет.
— Да что мы все время обо мне! — Бранко всегда отличался взрывным характером и неумением тихо говорить. — Ты то как?
— Нормально. — Мирьяна сделала глоток минеральной воды. — Ребят очень жалко... Ненад погиб, Христофор, Коста.
— Да а... — Бранко тяжело вздохнул, — у нас тоже. Группа поехала снимать пожар на нефтехранилище, а бомбардировщики вернулись. Ну... и ракетой по машине... выскочить никто не успел. И корреспондента, и оператора, и звучка [18] . Вместе с водителем... Неделю назад похоронили. Ур роды...
— Ничего, — лицо у журналистки потемнело от сдерживаемой ярости, — им тоже достается.
— Пропаганда, — бросил коллега. — Слоба так народ успокаивает. Якобы наши не зря гибнут... Вранье всё это. Одного «невидимку» удалось случайно сбить, а про остальные врут. И в Косове не все гладко.
— Ты многого не знаешь, — мягко сказала Мирьяна.
— Так просвети.
— Не могу, это не мои секреты.
— Ну хоть чуток то приоткрой завесу...
— И чуток не могу. Одно скажу — далеко не все попадает на экран. Даже те случаи, когда америкашки и косовары получают по морде, — журналистка закурила. — Просто о многом говорить рано.
— Партизаны? — шепотом спросил Бранко.
— Я деталей не знаю.
— Слушай, я сейчас готовлю материал о русских добровольцах. Не подскажешь чего нибудь свеженького? Ну, случай какой... Желательно, чтоб с одиночкой был связан. Народ это обожает.
— Это тебе надо с Тиграновичем поговорить. Он с русскими общается. А я, честно сказать, только по телевизору их и видела. У нас на студии их не было.
— Шутишь! Чтоб Мирьяна Джуканович не взяла интервью у русского добровольца!
— Представь себе, да. — Сербке все меньше и меньше нравилась затронутая Бранко тема. Как то странно было для криминального журналиста интересоваться добровольцами из далекой России. И эта неожиданная встреча... Мирьяна доверяла своей интуиции. — Сенсации в их приезде не было никакой. Разве что напились с нашей молодежью и подрались с полицейским патрулем. Но это больше по твоей части.
— И все? — Бранко выглядел разочарованным.
— По крайней мере я ни о чем из ряда вон выходящем не слышала...
— А у меня была информация... Ладно, забудем. Любая война рождает легенды.
— А а! — улыбнулась Мирьяна. — Ты тоже попался на удочку Павлича?
— Какую удочку?
— Ой, да ты не знаешь? И смех и грех... Нашего главного по режиму помнишь?
— Толстого, с бородавкой на шее? — уточнил Бранко.
— Его, его... — Мирьяна сделала вид, что еле сдерживается, чтоб не расхохотаться.
— Помню. А что?
— Так от него все пошло... Месяц назад Павличу кто то принес пленку из Косова. С записью реального боя. Ну, лиц наших бойцов на экране не просматривается, есть только взрывы, стрельба и дым. А Павлич почему то решил, что на пленке материал о действиях таинственного героя одиночки. К тому же русского... И начал вопить на всех углах.
— А с чего он так решил?
— Да ты Павлича не знаешь! Он же алкаш...
— Серьезно?!
— А ты думал! — Мирьяна хмыкнула. — Только смотри, никому...
— Могила, — пообещал Бранко.
— Что у него там в голове перемкнуло, теперь уже никто, наверное, не догадается. Но результат налицо — ты пятый или шестой, кто бегает с этой историей.
— Черт! А как было бы здорово...
— Если б такое произошло, я бы первая узнала. У меня брат — командир специального батальона. Помог бы сестричке.
— Тогда понятно, — Бранко почесал затылок.