- Вы нездоровы? Мы все будем искренне огорчены.
- Пригласите лучше кого-нибудь из наших врачей, - посоветовал Бейкер.
Они попрощались. Леге задержал руку Неды.
- Спокойной ночи! И выбросьте из головы эти мысли, дорогая! - шепнул он ей.
Она отрицательно покачала головой.
- Вы сами рассказали о судьбе моих несчастных соотечественников, Леандр... И видели, с какой насмешкой и пренебрежением ответил генерал. Каково мне было это слышать? И я не уверена, что подобное не повторится...
- Но это глупости, мнительность! Как вы можете так говорить, Неда? Даже и те несчастные живут надеждой, что придет день их избавления... а вы, вы, которая так счастлива!..
- Не будем больше об этом говорить... Я обещала, - сказала она, отдернув руку. - И я приеду к вам.
Он улыбнулся. И, пожелав спокойной ночи, пошел к фаэтону.
- Ну как, все улажено? - спросил ее Филипп, когда она направилась к дому.
Неда не ответила.
На крыльце дома их дожидалась миссис Джексон.
- Какой чудесный вечер! - сказала она. - А этот ваш бездарный лекарь предписал мне целых два дня сидеть дома.
- Я приглашу кого-нибудь из английских врачей, госпожа Джексон…
- Нет, благодарю вас, дорогой Филипп! Я думаю, что вообще обойдусь без врачей.
- Так будет всего лучше, - согласился он тотчас.
Эти два слова: "дорогой Филипп", произнесенные американкой так непринужденно, вызвали у него радостное волнение.
Счастливый, торжествующий, он вошел следом за Маргарет в дом, забыв про сестру. А Неда осталась во дворе. В тишине осеннего вечера она стояла одинокая, запутавшаяся в противоречивых чувствах, которые ранили ее гордость и придавали ее любви к Леандру неожиданный терпкий привкус.
Глава 15
"Бейкер поступил умно, - думал Сен-Клер, едва сдерживая зевоту. - Надо было и мне улизнуть вместе с ним... Столько времени убито!.. А что решают? Топчутся на одном месте! Два батальона отсюда, три батальона оттуда... Никакого размаха... Все ждут приказов из Константинополя, а там полная неразбериха! Да, надо было сбежать и мне..."
Он обрезал кончик новой сигары, зажал ее в тонких губах и некоторое время держал, не закуривая. Он мог отказаться ото всего, только не от честерфилдских сигар. Эти сигары напоминали ему о доме, покинутом много лет назад... милый старый Честерфилд! Бейкер подарил ему целую коробку из своих запасов, и он был ему от души благодарен. Да, Бейкер догадался улизнуть, а он все сидит на этом бессмысленном заседании, курит и уже вряд ли хоть сколько-нибудь вникает в то, о чем говорят вокруг него офицеры.
- Нужны? Хорошо. Перебросьте их. Пять батальонов, - слышал он как в полусне педантичный отрывистый голос Мехмеда Али. По одной интонации можно было его узнать. "Немец. Принял магометанскую веру, завел гарем, а все равно немец. Так, так... В сущности, как мало меняются люди", - лениво размышлял Сен-Клер и посасывал свою сигару, не отрывая взгляда от маршала.
Щуплый Мехмед Али сидел в огромном кресле за золоченым столом. Низко надвинутая на лоб лиловая феска делала его бледную физиономию с бесцветной бородкой еще меньше и бледнее. Вокруг него в прокуренном кабинете расположились двенадцать высших офицеров - турок и английских советников. Они пили кофе, курили и, как казалось утомленному Сен-Клеру, намеревались здесь и ночевать.
- У нас нет ни одного орудия, - жалобным тоном доложил полковник.
- Генерал, объясните! - обратился маршал к Шакир-бею.
- В их распоряжение переданы две полевые батареи, - отчеканил тот. - Батареи находятся в Дерманцах. Но они не позаботились их оттуда вывезти.
Этот подтянутый деловой турок нравился Сен-Клеру. И Бейкеру нравился (они встречались раньше). Если бы все они были такие!
- Что вы на это скажете, полковник? - строго спросил маршал. - Чего вы ждете?
- У нас нет лошадей, ваше превосходительство.
- И дороги плохие... Невозможно добраться до Дерманцев.
- Почините их.
- Трудно. Река... мост...
- Война, полковник!
В голубых глазах маршала было презрение. "И это понятно, - подумал Сен-Клер. - Тупые скоты! Без кнута с ними нельзя... Но как немцы не умеют скрывать своих чувств!"
- Перейдем к другим позициям, господа, - продолжал маршал. - Докладывайте, генерал!
- По сравнению с другими участками там положение самое выгодное, ваше превосходительство. Русские сделали безрассудный бросок вперед, и наши фланги грозят окружением их центру. Вот здесь и здесь!
Шакир поднялся и показал на карте. Его овальное черноглазое лицо так отличалось от бледной физиономии его начальника, что Сен-Клер не мог их не сравнить.
- Только что сообщили по телеграфу, что колонна Дандевиля готовит отступление, господа, - добавил Шакир с радостной интонацией в голосе.
Все зашумели.
- Слава аллаху! - выкрикнул в глубине комнаты сиплый взволнованный голос.
- Да будет так! Да будет так!
- Ободряющее известие! - с улыбкой сказал маршал. - Телеграфируйте: черкесским полкам Фетие и Селимие немедля усилить пехотные части и, в случае если русские отступят, преследовать их вплоть до новых позиций. Есть еще вопросы, господа?.. Может быть, что-то добавят наши друзья? - спросил он совсем другим тоном - любезно, без повелительных интонаций. - Нет? Тогда благодарю вас, господа. До завтрашнего утра!
- Если разрешите, у меня предложение! - сказал вдруг Джани-бей.
Сен-Клер рассердился. Как им не надоело?
Чернобородый, ширококостный, с короткой шеей, похожий на медведя-людоеда, начальник полиции поднялся со своего стула.
- Речь идет о тыле, ваше высокопревосходительство.
Сен-Клер невольно навострил уши.
- За последние дни мы поймали нескольких шпионов! - зычный голос Джани-бея заполнил весь кабинет. - Болгар, конечно. Они переходят через линию фронта и, двигаясь от села к селу, тайком проникают в город.
- Ну и что же?
- Я думал, ваше высокопревосходительство, что больше этого терпеть нельзя и надо принимать меры.
- Какие именно, скажите!
- Прежде всего выселить всех болгар, которые живут в прифронтовой полосе. Тогда шпионам негде будет прятаться...
Раздались одобрительные возгласы.
- А второе касается городов, - покрыл шум голос Джани-бея. - Главным образом Софии.
- Та же мера?
- Выселим самых видных людей, и все подожмут хвосты.
- Этот вопрос надо обсудить отдельно, - сказал Мехмед Али. - Есть еще что-нибудь? Тогда наше совещание продолжим завтра. Вы свободны до завтра, господа. Благодарю вас!
Офицеры шумно поднялись и направились к выходу.
Поднялся и Сен-Клер. Хотя он по-прежнему выглядел равнодушным и вялым, внутри у него все кипело. Он раскусил Джани-бея, понял его маневр: турок не столько целился в болгар, сколько в него самого...
Сегодня у них произошла стычка. Правда, без крика, без взаимных обвинений. Но мрачный, недобрый взгляд Джани-бея говорил ему: из-за твоих фокусов мы упустили гяура... И вот теперь бей решил дать ему реванш и пытается подсунуть Мехмеду Али свой давнишний план. Но только ли потому, что остался нераскрытым агент? Только ли потому, что он, Сен-Клер, высказал предположение, что передать сведения мог и кто-нибудь из высших турецких офицеров? Нет, Джани-бей не раз давал ему понять, что он его терпеть не может и не желает выполнять его распоряжений, что он, полковник, не желает подчиняться ему, майору.
Сен-Клер подошел к ним.
- Как раз вы мне и нужны, майор, - сказал маршал. - Я хотел бы услышать ваше мнение.
- Простите, о чем?
- Как нам обезопасить тыл. И Софию тоже.
Краешком глаза Сен-Клер увидел, как вытянулось оживленное лицо бея.
- Что ж, интересная мысль!
- Вы с этим согласны? - с удивлением воскликнул Джани-бей.
- Разумеется, как с мерой, пресекающей проникновение русских агентов... Но, к сожалению, в результате могут возникнуть трудности, - улыбаясь по обыкновению, сказал майор.
- Какие именно?
- Я боюсь, что, если мы осуществим такую меру, то есть если мы обезлюдим тыл, армия лишится необходимой рабочей силы. Некому будет доставлять боеприпасы, рыть окопы, прокладывать дороги...
- Мы можем оставить там столько болгар, сколько нам потребуется, - возразил Джани-бей, - и держать их под охраной.
- Разумеется! Я с вами согласен, бей!
- А второе ваше соображение? - спросил маршал.
- Об этом не стоит говорить. Оно не военного характера.
- А все же? Нам бы хотелось выслушать все ваши соображения.
- Речь идет о Софии. Ведь в городе, да и у вас в штабе находится много иностранцев, ваше высокопревосходительство. Среди них немало корреспондентов.
- Нам сейчас не до них. Мы ведем войну не на жизнь, а на смерть!
- Не прерывайте, полковник! Я вас слушаю, майор!
- Вам, господа, известно, что правительство ее величества прилагает неимоверные усилия, чтобы склонить на вашу сторону общественное мнение западных держав... Подумайте, такие жестокие меры могут стать фатальными! Сотни иностранцев. Миссии. Корреспонденты крупнейших газет! Где-нибудь в Карлово, в Калофере это еще возможно. Но в Софии, где находятся консулы трех держав, которых мы всячески стараемся привлечь на свою сторону... делать именно здесь...
- Ясно, майор! Это вопрос государственной политики, и он вне нашей компетенции. Считайте разговор на этом законченным, бей. До свидания, господа!
Сен-Клер холодно поклонился Джани-бею и десять минут спустя входил в большой дом, принадлежащий чорбаджии Мано, который англичане у него сняли и превратили в клуб.