Манилец, тот самый, который не видел разницы между тагальским языком и греческим, вошел в зал, бледный и трепещущий.
Присутствующие не могли опомниться от изумления: должно быть, его превосходительство сильно разгневался, если заставил монахов ждать. Отец Сибила промолвил:
- Мне не о чем с ним говорить! Я зря теряю здесь время!
- Я того же мнения, - добавил один из августинцев. - Уйдем?
- Не лучше ли нам все-таки узнать, что он думает? - спросил отец Сальви. - Мы к тому же избежали бы скандала и… могли бы напомнить ему… о его долге… по отношению к церкви…
- Ваши преподобия могут войти, если желают! - сказал адъютант, провожая юношу, который не знал греческого; теперь лицо этого юноши сияло от удовольствия.
Брат Сибила вошел первым, за ним шествовали отец Сальви, отец Мануэль-Мартин и другие священники. Все смиренно поклонились, один только отец Сибила, даже кланяясь, сохранял несколько надменный вид; отец Сальви, напротив, согнулся почти вдвое.
- Кто из вас отец Дамасо? - спросил неожиданно его превосходительство, не пригласив их садиться, не осведомившись об их здоровье, не обратившись к ним с теми почтительными фразами, к каким привыкли эти высокочтимые особы.
- Отца Дамасо нет с нами, сеньор! - ответил почти так же сухо отец Сибила.
- Покорный слуга вашего превосходительства лежит в постели, он болен, - прибавил смиренно отец Сальви. - Мы явились сюда, чтобы приветствовать высокого гостя и узнать о здоровье вашего превосходительства, как подобает всем верным слугам короля и воспитанным людям, а также принести извинения от имени покорного слуги вашего превосходительства, который имеет несчастье…
- О! - прервал генерал-губернатор, раскачивая на одной ножке стул и насмешливо кривя губы. - Если бы у моего превосходительства все слуги были таковы, как отец Дамасо, я предпочел бы сам служить моему превосходительству!
Святые отцы, которые и так уже едва держались на ногах, совсем были сражены этим выпадом.
- Садитесь, ваши преподобия! - прибавил губернатор после паузы немного мягче.
Капитан Тьяго, одетый во фрак, вошел на цыпочках в зал; он вел под руку Марию-Клару, которая дрожала от волнения и страха, но тем не менее изящно и церемонно склонилась перед гостем в поклоне.
- Эта сеньорита ваша дочь? - спросил с изумлением генерал-губернатор.
- А также и вашего превосходительства, мой генерал! - серьезно ответил капитан Тьяго.
Алькальд и адъютанты широко раскрыли глаза, но его превосходительство с невозмутимым видом протянул руку девушке и ласково сказал:
- Счастливы родители, имеющие таких дочерей, как вы, сеньорита. О вас отзываются с уважением и восхищением… Я хотел видеть вас, чтобы поблагодарить за прекрасный поступок, который вы совершили сегодня. Я знаю все и, когда буду писать правительству его величества, не премину упомянуть о вашем мужественном поведении. А пока позвольте мне, сеньорита, от имени его величества короля, которого я здесь представляю и который любит, когда среди его верноподданных царят мир и спокойствие, а также и от собственного имени, от имени отца, имеющего дочерей вашего возраста, выразить вам живейшую благодарность!
- Сеньор! - воскликнула, трепеща, Мария-Клара.
Его превосходительство угадал, что она хотела сказать, и ответил:
- Очень хорошо, сеньорита, что вы довольствуетесь сознанием совершенного доброго дела и признательностью ваших сограждан: действительно, это лучшая награда, и мы не должны желать большего. Но не лишайте меня счастливой возможности показать, что правосудие умеет не только карать, но и вознаграждать; оно не всегда слепо.
Все выделенные курсивом слова были произнесены с особой интонацией, подчеркнуто громким голосом.
- Сеньор дон Хуан Крисостомо Ибарра ждет распоряжений вашего превосходительства, - доложил адъютант.
Мария-Клара вздрогнула.
- А! - воскликнул генерал-губернатор. - Позвольте мне, сеньорита, сказать вам, что я желал бы еще раз увидеть вас перед отъездом из этого города; мне надо еще сообщить вам нечто очень важное. Сеньор алькальд, прошу вас сопровождать меня на прогулке, которую я хочу совершить пешком после того, как побеседую наедине с сеньором Ибаррой.
- Ваше превосходительство, позвольте предупредить вас, - тихо сказал отец Сальви, - что сеньор Ибарра отлучается…
Его превосходительство решительным жестом прервал священника:
- Я очень доволен, что мне пришлось огорчиться по поводу самочувствия одного лишь отца Дамасо, которому я искренне желаю полного выздоровления, ибо в его возрасте не слишком приятно предпринимать путешествие в Испанию для восстановления здоровья. Это, однако, зависит от него самого… А пока пусть бог пошлет здоровья вашим преподобиям!
Все удалилась из зала.
- Ровно столько же зависит и от вас! - пробурчал, выходя, отец Сальви.
- Еще посмотрим, кто скорей отправится в путешествие, - прибавил другой францисканец.
- Я тотчас уезжаю домой! - воскликнул с досадой отец Сибила.
- И мы тоже поедем в свои провинции! - сказали августинцы.
Монахи были возмущены тем, что по вине одного францисканца его превосходительство принял так холодно их всех.
В прихожей они столкнулись с Ибаррой, у которого пировали несколько часов назад. Святые отцы не удостоили юношу приветствием, только метнули в его сторону многозначительные взгляды.
Алькальд, напротив, раскланялся с ним, когда монахи скрылись из виду, и по-приятельски протянул руку, но появление адъютанта, искавшего Ибарру, помешало разговору.
В дверях Ибарра встретил Марию-Клару; их глаза тоже сказали многое друг другу, но вовсе не то, что читалось в глазах монахов. Ибарра был в глубоком трауре. Он вошел твердым шагом и спокойно поклонился, хотя визит монахов не предвещал ничего доброго.
Генерал-губернатор сделал несколько шагов ему навстречу.
- Мне доставляет большое удовольствие, сеньор Ибарра, пожать вам руку. Я хотел бы, чтобы вы отнеслись ко мне с полным доверием.
Его превосходительство в самом деле внимательно и с заметным удовольствием разглядывал юношу.
- Сеньор, вы так добры ко мне!
- Ваше удивление меня обижает, оно означает, что вы не ожидали встретить здесь хороший прием, сомневались в моем справедливом суде!
- Столь радушный прием такого скромного подданного его величества, как я, сеньор, это не дань справедливости, а скорее милость.
- Хорошо, хорошо, - сказал его превосходительство, садясь и указывая гостю на стул. - Давайте побеседуем откровенно. Я очень доволен вашим поведением и уже обратился к правительству его величества с просьбой о представлении вас к награде за филантропическую идею создать школу… Если бы вы ко мне обратились, я бы с радостью присутствовал на церемонии, и, возможно, это избавило бы вас от неприятностей.
- Моя затея казалась мне настолько малозначительной, - ответил юноша, - что я не считал себя вправе отвлекать внимание вашего превосходительства от многочисленных дел; кроме того, я почел своим долгом обратиться прежде всего к местным властям провинции.
Его превосходительство кивнул головой с довольным видом и продолжал еще более дружелюбно:
- Что касается неприятности, происшедшей у вас с отцом Дамасо, пусть вас не беспокоят ни опасения, ни угрызения совести. Ни один волос не упадет с вашей головы, пока я управляю островами; а насчет отлучения я поговорю с архиепископом. Мы должны принимать во внимание обстоятельства: здесь нельзя смеяться над некоторыми вещами во всеуслышание, как в Испании или в просвещенной Европе. А в общем, вы должны быть впредь более осторожны. Вы восстановили против себя духовные ордена, которые влиятельны, богаты и потому должны быть уважаемы. Но я окажу вам покровительство, потому что мне нравятся добрые сыновья, мне нравится, когда чтут память отцов. Я тоже любил своих родителей и, бог свидетель, не знаю, что бы сделал на вашем месте…