- Как я заметил, - сказал он, - им требуются инструкторы по автоматике и ткачи высокой квалификации. Наряду с этим у них намечается сдвиг в сторону увеличения выпуска готового платья. Им требуются десять чесальщиков для работы на станках двухигольчатой горизонтальной системы, а также инструкторы и чесальщики для работы на плоскозамочных станках. Да, они явно расширяют производство.
- Четыре, пять, шесть, - сказала она, - две внакид, семь, девять.
- Как я заметил, - сказал он, - им требуется специалист-гуманитарник.
- Чего же вы хотите? Это ведь рекомендовалось на конференции, правда?
- Да, но припомните, Мерл, что мы первыми приняли к сведению эту рекомендацию. Он сегодня появлялся в конторе?
- Нет.
- Передайте ему, что я хочу его видеть, пора уже представить нам отчет о проделанной работе. Я видел его только три раза с тех пор, как он поступил на службу. Уидин требует отчета.
- Напомните мне об этом послезавтра утром в помещении фирмы, Винсент, - сказала она. - Мой дом - не место для служебных разговоров.
- Уидин говорит, что он неделю на глаза не показывается. Ни в Отделе благосостояния, ни у кадровиков и ноги его не бывает.
Она пошла на кухню и загремела там посудой. Мистер Друс встал и принялся накрывать к обеду, доставая из серванта салфетки, ножи и вилки и аккуратно раскладывая их на столе. Потом он вышел в переднюю и достал из кармана пальто склянку с желудочными таблетками, которую поставил на стол рядом с перечницей и солонкой.
Мерл принесла хлеб. Мистер Друс достал из ящика серванта хлебный нож и посмотрел на нее. Затем положил нож на доску возле хлеба.
- Капуста еще не потушилась, - сказала она, села в кресло и взяла свое вязанье. Он присел к ней на подлокотник. Продолжая вязать, она, как бы невзначай, резко толкнула его локтем. Он пощекотал ей шею у затылка, и она это терпеливо снесла. Но вдруг он с вывертом ущипнул ее за шею. Она взвизгнула.
- Ш-ш, - сказал он.
- Мне больно, - сказала она.
- Нет, это совсем не больно. - И он снова ущипнул ее за шею.
Она взвизгнула и вскочила с кресла.
- Капуста потушилась, - сказала она.
Когда она принесла еду, он выключил телевизор.
- Вредит пищеварению, - сказал он.
За едой они не разговаривали.
Потом он стоял возле нее в красно-белой кухоньке и смотрел, как она моет посуду. Она сложила тарелки в красную сушилку, а он вытер вилки и ножи. Он отнес их в комнату и разложил по разным отделениям ящика. Когда была уложена последняя вилка, появилась Мерл с подносом, на котором стояли кофейные чашки.
Мерл включила телевизор и попала в середину пьесы. Они следили за пьесой и пили кофе. Потом они пошли в спальню и разделись в равномерном ритме. Мерл сняла кофточку, а мистер Друс снял пиджак. Мерл пошла к гардеробу и вынула оттуда зеленый стеганый шелковый халатик. Мистер Друс тоже пошел к гардеробу и разыскал там свой синий халат с белыми крапинками. Мерл сняла блузку, а мистер Друс жилет. Мерл набросила на плечи халатик и под его прикрытием стыдливыми движениями сняла все остальное. Мистер Друс отстегнул подтяжки и вылез из брюк. Брюки он бережно свернул и, мягко ступая, подошел к окну, где и положил их на кресло. Точно так же он прогулялся с жилетом и пиджаком, повесив их на спинку кресла.
Они пробыли в постели около часа, в течение которого Мерл дважды взвизгнула, потому что мистер Друс один раз ущипнул и один раз укусил ее. "На мне скоро живого места не останется", - сказала она.
Мистер Друс поднялся первым и надел халат. Он прошел в ванную, и почти тотчас же мокрая рука сердито просунулась обратно в спальню. Мерл сказала: "Ах, разве там нет полотенца?" - и подала ему полотенце из гардероба.
Когда он вернулся, она была одета.
Она пошла на кухню и поставила чайник, а он надел брюки и пошел домой к жене.
Западный ветерок шевелил листву в парке, был субботний июньский вечер. Хамфри нес два клетчатых пледа из машины, а Дикси шла рядом, поглядывая направо и налево и время от времени оборачиваясь, чтобы посмотреть, не видать ли на дорожке полисмена.
Дикси сказала: "Мне холодно".
Он сказал: "Ночь теплая".
Она сказала: "Мне холодно".
Он сказал: "У нас же два пледа".
Она все-таки шла рядом с ним, и наконец они добрались до своего облюбованного местечка под деревом у ограды Старого Английского парка.
Хамфри расстелил плед, и она уселась. Она подняла край пледа и занялась бахромой, разделяя спутанные шерстяные нити.
Он укрыл ей ноги другим пледом и разлегся рядом, опершись на локоть.
- Прошлый раз мамаша чего-то почуяла, - сказала она. - Лесли ей сказал, что я осталась после танцев в Кэмберуэлле у Конни Уидин, но она чего-то почуяла. И когда я вернулась, она меня очень расспрашивала насчет танцев. Пришлось сочинять.
- Но на Лесли ты ведь не думаешь?
- Ну, знаешь, я ему плачу пять шиллингов в неделю. По-моему, за те недели, когда я ночую дома, хватило бы и трех. Но он здорово жадный, Лесли-то.
Хамфри притянул ее к себе и стал расстегивать ей пальто. Она снова застегнула все пуговицы.
- Мне холодно, - сказала она.
- Да ну, брось, Дикси, - сказал он.
- Конни Уидин повысили жалованье, - сказала она. - А я изволь ждать прибавки до августа. Спасибо, мне сказала девушка, которая штемпелюет входящие и исходящие: ей попался балансовый счет на жалованье. Конни Уидин то же делает, что и я, и стаж у нее только на шесть месяцев больше. Зато отец заведует отделом кадров. Я еще поговорю насчет этого дела с мисс Кавердейл.
Хамфри снова притянул ее к себе и поцеловал в щеку.
- В чем дело? - сказал он. - С тобой что-то неладное творится.
- Вот возьму и прогуляю в понедельник, - сказала она. - Тогда только тебя и начнут ценить, если раз-другой прогуляешь.
- Говоря откровенно и между нами, - сказал Хамфри, - я считаю такие поступки аморальными.
- Прибавка пятнадцать шиллингов минус налог, значит, десять шиллингов шесть пенсов в карман Конни Уидин, - сказала она, - а я жди до августа. И все они, конечно, будут кивать друг на друга. Если мисс Кавердейл не пойдет навстречу, к кому мне обращаться? Только в отдел кадров, то есть на поклон к мистеру Уидину. А он, ясное дело, постоит за свою доченьку. А если я дойду до самого мистера Друса, он отошлет меня обратно к мисс Кавердейл, и дело с концом - известно же, какие у них отношения.
- Вот поженимся, и ни до кого из них тебе никакого дела не будет. Можем прямо на будущей неделе пожениться, если хочешь.
- Нет уж, спасибо. А про дом ты забыл? Надо, чтобы денег хватило на дом.
- И так хватит денег на дом, - сказал он.
- А про электросушилку ты забыл?
- А пошла она к черту, твоя электросушилка.
- Мне полагается прибавка пятнадцать шиллингов минус налог, - сказала она, - а я эти деньги буду класть на книжку. Почему это ей полагается, а мне не полагается! Закон для всех один.
Он укрыл ее пледом до подбородка и стал расстегивать ей пальто.
Она села.
- Нет, ты нынче просто не в себе, - сказал он. - Пошли бы лучше на танцы. И обошлось бы недорого.
- Тебя теперь только секс интересует, - сказала она. - Это все потому, что ты связался с Дугалом Дугласом. Он помешан на сексе. Мне говорили. Он аморальный тип.
- Нет, он не аморальный, - сказал Хамфри.
- Нет, аморальный, он при людях рассуждает насчет секса в любое время дня и ночи. Насчет девушек и насчет секса.
- Да брось ты нервничать, что на тебя сегодня нашло? - сказал он.
- Не брошу, пока ты не порвешь с этим типом. Он тебе забивает голову невесть чем.
- Ты сама, слава богу, потрудилась, чтобы забить мне голову, - сказал он. - По твоей милости у меня голова всегда была этим забита. Особенно в шкафу.
- Хамфри, повтори, что ты сказал.
- Ляг и успокойся.
- Нет, теперь ни за что не лягу. Ты меня оскорбил.
- Я знаю, что с тобой стряслось, - сказал он. - Ты теряешь чувство пола. У любой девушки пропадет чувство пола, если она ударится в скопидомство и дальше своей копилки ничего видеть не будет. Вполне объяснимо, если подойти психологически.
- Ты, конечно, все как следует обсудил с Дугалом Дугласом, - сказала она. - Сам бы ты до этого в жизни не додумался.
Она встала и отряхнула пальто. Он свернул пледы.
- Не хочу, чтоб вы меня обсуждали, это унизительно, - сказала она.
- Кто это тебя обсуждает? - сказал он.
- Допустим, ты не обсуждаешь, так слушаешь, как он обсуждает.
- Ты вот что пойми, - сказал он. - Дугал Дуглас - человек образованный.
- У моей мамы, может, дядя учителем работает, а так себя все равно не ведет. Он не ходит в столовую реветь, как твой Дугал. - Дикси засмеялась. - Он педик.
- Да он просто представлялся. Ты не знаешь Дугала. Спорить могу, что он не взаправду плакал.
- Ну да, не взаправду. Его девушка бросила, а он тут же нюни распустил. Курам на смех.
- Какой же он тогда педик, если плачет из-за девушки?
- Был бы не педик, так и вообще бы не ревел.