- Ладно, я пойду пешком, - сказал Дугал.
- Поеду унять Тревора Ломаса, - сказал Хамфри. Он остановил Дугала и отъехал вместе с девушками: Дикси впереди, на заднем сиденье Элен, которая тут же завопила, чтобы ее выпустили.
Дугал подошел к теннисному корту минут через шесть. Еще издали он услышал что-то похожее на женский визг.
Фонари со столбов поодаль тускло и косо освещали несколько человеческих фигур. Дугал различил среди них Хамфри, Тревора и малознакомого юнца по имени Колли - без пиджака, в рубахе нараспашку. Эти трое, видимо, приставали к трем девушкам - к Дикси, Элен и к Бьюти, которая истошно визжала. Вблизи, однако, выяснилось, что мужчины не пристают к девушкам, а удерживают их. Дикси размахивала сумочкой на длинном ремне, стараясь зацепить Элен. Элен, пребывавшая в объятиях Тревора, исхитрилась пнуть Бьюти своим острым стальным каблуком. Бьюти выла и рвалась из рук Хамфри.
- Что тут происходит? - спросил Дугал.
На него никто не обратил внимания. Он подошел и дал Тревору по зубам. Тревор выпустил Элен, и та бухнулась на Бьюти. Тревор взмахнул кулаком, и Дугал, отшатнувшись, толкнул Хамфри. Бьюти завыла громче и забилась сильнее. Элен поднялась с земли и, получив свободу действия, лягнула Тревора стальным каблуком. Тем временем Дикси попыталась освободиться из объятий незнакомого юноши с голой грудью, по имени Колли, укусив его за руку. Бьюти визжала все громче. Дугал высматривал, как бы половчее подобраться к Тревору, но тут начались странные дела.
Свалка прекратилась. Элен запела в том же тоне, в каком голосила, и так же безрадостно. Обе другие девушки, как будто по ее сигналу, перешли от воплей к песне:
Девчоночку с Кингстон-таун, -
Такой дурак, я завел в кабак, -
судорожно заводя глаза и поглядывая куда-то ввысь, за деревья.
Незнакомый юнец отпустил Дикси и начал откалывать рок-н-ролл с Элен. Через несколько секунд все, кроме Дугала, пели и откалывали быстрый рок. Драка на глазах превратилась в неистовый танец. Дугал увидел лицо Хамфри, когда тот на миг закинул голову. Лицо было испуганное. Дикси напряженно и решительно сохраняла радостный вид. Элен тоже. На лице незнакомого парня появилась кривая улыбка; он быстро застегнул рубашку, вертясь и выгибаясь в джазовом ритме. Дугал наконец огляделся по сторонам в поисках причины. Причины тут же нашлись: два полисмена были уже совсем неподалеку. Вероятно, Элен заметила их на расстоянии в три минуты полицейского шага, начала петь и подала сигнал остальным.
- Здесь что, по-вашему, зал для танцев?
- Нет, констебль. Нет, инспектор. Чуть-чуть потанцевали с девочками. Идем домой и никого не трогаем, приятель.
- Вот-вот, идите-ка. Пошевеливайтесь. Чтоб через пять минут и духу вашего в парке не было.
- Да это все Дикси, - сказал Хамфри Дугалу по пути домой, - она кашу заварила. Она переутомилась и была на взводе. Она сказала, что эта треворовская шлюха на нее косо поглядывает. Подошла к девчонке и говорит: "Ты на кого косо поглядываешь?" Ну, та и вправду на нее поглядела. Тут Дикси как размахнется сумочкой! И началось.
Когда они свернули возле старого квакерского кладбища, пошел дождь. Нелли Маэни вытащила из черной сумки какую-то зеленую тряпку вроде шарфа и накрыла ею свои длинные седые космы. Она вопила: "В открытых долинах зазеленели травы, и сено скошено на косогорах. И бегут нечестивцы, никого же нет вслед им, но праведник зарычит, как лев, и не убоится".
- Чудесный вечер, хотя слегка сыровато, - сказал ей Дугал.
Нелли обернулась и посмотрела ему вслед.
У себя в комнате Дугал разлил алжирского вина и, передавая стакан Хамфри, заметил:
- Этот шкаф идет вдоль всего верхнего этажа.
Хамфри поставил стакан на пол возле своих ног и поднял глаза на Дугала.
- Позавчера ночью, - сказал Дугал, - в шкафу было шумно. Оттуда раздавалось скрип-пип, скрип-пип. Я подумал, не у меня ли это в шкафу потрескивает, и решил, пожалуй, все-таки не у меня. Пожалуй, это у вас за стеной в шкафу что-то потрескивает. Скрип-пип. - Дугал развел колени, слегка присел и подпрыгнул. - Скрип-пип, - сказал он.
Хамфри сказал:
- Это только, если в субботу ночью сыро и нельзя пойти в парк.
- Небось тяжело ее тащить на руках по лестнице? - спросил Дугал.
Хамфри явно встревожился.
- А что, можно было догадаться, что я ее несу на руках?
- Да. Лучше пусть она снимет туфли и идет сама.
- Нет, она один раз попробовала. Вылезла старуха и чуть нас не поймала.
- Лучше лежать в постели, чем в скрипучем шкафу, - сказал Дугал. - А то парню из нижней комнаты все слышно.
- Нет, старуха как-то ночью явилась наверх, когда мы были в постели. Чуть нас не поймала. Дикси еле-еле успела в шкафу спрятаться.
Хамфри поднял стакан с вином с полу и разом осушил его.
- Не стоит расстраиваться, - сказал Дугал.
- А что же делать, как не расстраиваться. Ладно еще, если в субботу ночью сухо: можно поехать в парк, и Дикси к половине двенадцатого уже дома. А в дождь куда ж с ней денешься, если не сюда. Почему бы и нет, я же плачу за комнату. Но тут-то и загвоздка - как ее наверх доставить, потом опять вниз, когда старуха у заутрени. Да еще она каждый раз платит по пять шиллингов своему братцу Лесли, чтобы тот помалкивал. Вот она и расстраивается, Дикси-то. Она же над каждой копейкой трясется, Дикси-то.
- Утомительное это занятие - трястись-то, - сказал Дугал. - Усталый у нее вид, у Дикси-то.
- Будет тут усталый вид, когда она по ночам не спит от расстройства. А чего расстраиваться? И это в семнадцать лет - ужас, да и только. Я ей говорю: "Подумай, на что ты будешь похожа лет через десять?"
- Когда вы поженитесь? - спросил Дугал.
- В сентябре. Могли бы и раньше. Но Дикси хочет скопить вот столько, и ни на грош меньше. Она так настроилась, - чтобы ни на грош меньше. Потому и ночами не спит.
- Я ей советовал прогулять утро в понедельник, - сказал Дугал. - В понедельник все должны прогуливать.
- Нет, тут я не согласен, - сказал Хамфри. - Это аморально. Прогульщик постепенно утрачивает всякое самоуважение. И вдобавок теряет поддержку профсоюзов: они на вашу сторону не встанут. Правда, у машинисток еще нет профсоюза. Пока что.
- Нет? - спросил Дугал.
- Нет, - сказал Хамфри, - но насчет прогулов - это вопрос принципа.
Дугал снова развел колени, присел и подскочил.
- Скрип-пип, скрип-пип, - сказал он.
Хамфри закинул голову и от души расхохотался. Он примолк, когда пол затрясся от ударов снизу.
- Малый с нижнего этажа, - сказал Дугал, - стучит в потолок ручкой швабры. Ему не по сердцу мои невинные танцы. - Он проплясал еще три раза с криком "скрип-пип!".
Хамфри запрокинул голову и захохотал так, что Дугал мог бы рассмотреть его глотку в мельчайших подробностях.
- По ночам мне снятся, - сказал Дугал, разливая вино, - фабричные девушки. Они сортируют, штабелюют, пакуют, проверяют, мотают, прядут, шлихтуют, пригоняют, подшивают и выкраивают - при этом все, как одна, ритмично подрагивают грудями, бедрами и плечами. Я вижу, как дьявол под видом аспиранта из Кембриджа дирижирует процессом, изучая динамику труда. Он поет такую песню: "Мы детально изучим движения, необходимые, чтобы выполнить любое производственное задание, и создадим простейшую схему движений в целях минимальной затраты времени и энергии". А пока он поет эту песню, девушки покачиваются и выгибаются вот эдак, - и Дугал покачал бедрами и проделал балетные движения руками. - Знаете, вроде индийского танца, - сказал он. - И конечно, - сказал Дугал, - дирижирую-то на самом деле я. Вообще-то я кончал в Эдинбурге, но во сне я дьявол из Кембриджа.
Хамфри улыбнулся, сделал умный вид и сказал: "Сногсшибательно". Это был верный признак, что он слегка растерялся.
Глава 4
Ранним июньским вечером мисс Мерл Кавердейл отперла дверь своей квартиры в Денмарк-Хилле и впустила мистера Друса. Тот снял шляпу и поместил ее на вешалке в передней с хрустальной люстрой под потолком, но по форме и размерам похожей на кухонный столик. Затем мистер Друс следом за Мерл прошел в гостиную. При этом не было сказано ни слова; когда же Мерл уселась с вязаньем возле двустворчатой электропечки, он так же молча открыл дверцу маленького серванта, извлек оттуда бутылку виски и посмотрел ее на свет. Из другого отделения серванта он достал стакан. Налив себе виски, он взял сифон с подноса, стоявшего на том же серванте, и брызнул в стакан содовой воды. Потом он сказал:
- Немного виски?
- Нет, спасибо.
Он вздохнул и направился со стаканом к большому креслу напротив Мерл; ее кресло было поменьше.
- Нет, - сказала она, - я передумала. Мне что-то захотелось виски с имбирным.
Он вздохнул, подошел к серванту и, выдвинув ящик, извлек оттуда открывалку. Пошарил в нижнем отделении и нашел там бутылку имбирного пива.
- Нет, лучше джина с тоником. Мне что-то захотелось джина с тоником.
Он обернулся с открывалкой в руке и посмотрел на нее.
- Да, мне что-то захотелось джина с тоником.
Тогда он налил джина, разбавил его тоником и поднес ей стакан. Потом сел в свое кресло, разулся и сунул ноги в приготовленные для него домашние туфли.
Через некоторое время он посмотрел на часы. Мерл без лишних слов положила вязанье на колени и включила телевизор. Показывали документально-видовой фильм; в таком сопровождении и началась их беседа.
- У Дровера и Уиллиса, - сказал он, - начато новое расширение производства.
- Да, вы мне на днях говорили.