– Ма? – спросил он. – Это ты ей наговорила?
– Выходит, это неправда? – спросила Фиона.
– Ты уверила ее, что я расхаживал по дому, нюхая мыльницы, ма?
– Так ты же нюхал! – ответила Мэгги, хоть ей и неприятно было повторять это прямо ему в лицо. Она повернулась к Айре (обнаружив на его физиономии в точности то выражение – шокированное и неодобрительное, – какое ожидала увидеть) и сказала: – Он держал ее в верхнем ящике.
– В ящике с твоими сокровищами, – подхватила Фиона. – Думаешь, я притащилась бы в такую даль, как самая обыкновенная… девчонка-поклонница, если бы твоя мать не рассказала мне об этом? Мне незачем было приезжать! У меня и так все хорошо! Но твоя мать рассказала мне, как ты вцепился в мою мыльницу и не позволил Кристал забрать ее, как закрыл глаза и впитывал ее запах! Ты хранишь ее по сей день, сказала она, никогда с ней не расстаешься, а на ночь под подушку кладешь!
Мэгги воскликнула:
– Я не говорила, что…
– По-твоему, я кто? – спросил Джесси. – Лузер какой-нибудь?
– Так, послушайте, – вмешался Айра.
Фиона, похоже, только рада была послушать.
– Давайте я изложу это простыми словами. Вы говорите о пластмассовой мыльнице.
– О моей пластмассовой мыльнице, – подтвердила Фиона, – с которой Джесси спит каждую ночь.
– Ну, тут какая-то ошибка, – сказал Айра. – Откуда Мэгги может об этом знать? Джесси теперь живет в своей квартире. И по дошедшим до меня слухам, если он с кем-то и спит, так с инспектором автосалона.
– Что?
– Ладно, не суть важно.
– С каким инспектором?
Пауза. Затем Айра:
– С тем, которого встречаешь в дверях салона, когда заходишь туда, чтобы купить машину. Она записывает твое имя и адрес, а потом вызывает продавца.
– Она? Так это женщина?
– Верно.
– Джесси спит с женщиной?
– Верно.
Мэгги сказала:
– Ты просто не можешь не испортить все, Айра, так?
– Не так, – ответил Айра. – Все портит самая обычная правда, Мэгги, а правда в том, что Джесси в настоящее время кем-то увлечен.
– Но эта женщина ничего не значит! Я хочу сказать, они же не помолвлены, не женаты, ничего! Она не та, о ком он все время думает!
Мэгги повернулась за поддержкой к Джесси, однако тот внимательно изучал носок своего левого ботинка.
– Ах, Мэгги, – сказал Айра, – ну признай очевидное. Так уж все сложилось. И Джесси каким был, таким и останется. Муж из него не получится, он не из того материала сделан! Он перебирает девушку за девушкой и, похоже, не способен продержаться ни на одной работе дольше нескольких месяцев, а когда теряет очередную, виноватым неизменно оказывается кто-то другой. Либо босс у него козел, либо покупатели козлы, либо сотрудники…
– Нет, постой… – начал Джесси, но Мэгги уже говорила:
– Ох, почему ты всегда, всегда преувеличиваешь, Айра? Он целый год проработал в магазине грамзаписей, ты об этом забыл?
– Каждый, с кем знакомится Джесси, – спокойно закончил Айра, – по какому-то магическому совпадению оказывается козлом.
Джесси повернулся и вышел.
Оттого, что он не хлопнул дверью, а позволил ей с тихим щелчком закрыться, почему-то стало лишь хуже.
Мэгги сказала:
– Он вернется. – Предназначалось это Фионе, но, поскольку та не ответила (лицо ее стало чуть ли не деревянным, она смотрела вслед Джесси), Мэгги обратилась к Лерой: – Ты заметила, как он обрадовался, когда увидел тебя, правда?
Лерой молчала, приоткрыв рот.
– Его расстроило то, что сказал о нем дедушка, вот и все, – объяснила ей Мэгги. И следом: – Этого я тебе никогда не прощу, Айра.
– Мне! – отозвался Айра.
– Хватит! – сказала Фиона. Все повернулись к ней. – Замолчите, оба, – продолжала она. – Я до смерти устала. Устала от Джесси Морана, устала от вас, от того, как вы повторяете одни и те же дурацкие доводы, цепляетесь к мелочам и препираетесь, и Айра всегда прав, а Мэгги всегда готова соврать.
– Но… Фиона? – удивилась Мэгги. Ей было обидно. Может, это и глупо, но она всегда втайне верила, что люди смотрят на ее брак с завистью. – Мы не препираемся, мы просто разговариваем, – сказала она. – Стараемся согласовать наши взгляды.
– Ладно, забудьте, – сказал Фиона. – Не понимаю, с чего я решила, что здесь могли произойти какие-то изменения.
Она вошла в гостиную, обняла Лерой, так и стоявшую с широко распахнутыми, испуганными глазами.
– Ну все, все, лапа. – И уткнулась лбом между шеей и плечом дочери. Ясно было, что и сама Фиона нуждается в утешениях.
Мэгги посмотрела на Айру. Обвела взглядом прихожую.
– Мыльница? – спросил Айра. – Как это ты умудрилась сочинить такую историю?
Она не ответила (любой ее ответ выглядел бы как препирательство), просто отошла от него и в достойном, как она надеялась, молчании отправилась на кухню. Однако Айра увязался за ней, продолжая говорить:
– Послушай, Мэгги, нельзя же вот так перелицовывать жизни людей. Смотри правде в глаза! Проснись и услышь запах кофе!
Любимая фразочка Энн Ландерс: проснись и услышь запах кофе. Мэгги ненавидела его цитаты из Энн Ландерс. Она подошла к разделочному столу и начала складывать куски курятины в бумажный пакет.
– Мыльница! – продолжал удивляться Айра.
– Ты что хочешь к курице – горох или зеленую фасоль? – спросила Мэгги.
Однако Айра сказал:
– Пойду-ка я ополоснусь.
И ушел.
Вот она и осталась одна. Ладно! Мэгги смахнула с ресниц слезу. Все в этом доме взъелись на нее – и поделом: она, как обычно, вела себя бесцеремонно, лезла не в свое дело. Да, но пока все происходило, ей отнюдь не казалось, что она куда-то лезет. Ей казалось только, что мир чуть-чуть сбился с наводки на резкость, краски его немного вылезли из отведенных им контуров – как в плохо напечатанной газете, – и если она произведет самую маленькую подстройку, все встанет на свои места.
– Дура! – сказала она себе, тряся пакетом с курятиной. – Глупая старая проныра!
Она пристукнула сковородкой по плите, налила в нее масло – слишком много. Яростно повернула ручку, отступила на шаг, чтобы подождать, когда масло прогреется. Ну вот, полюбуйся: капли масла усеяли перед твоего лучшего платья, особенно на животе. Неуклюжая, толстопузая, тебе даже надеть перед готовкой передник ума не хватает. И заплатила ты у "Гехта" за это платье слишком много, шестьдесят четыре доллара, Айра возмутился бы, узнай он об этом. Вот почему ты такая ненасытная? Она прижала ладонь к носу. Глубоко вздохнула. Ладно. Чего уж теперь.
Масло прогрелось недостаточно, однако Мэгги все равно начала опускать в него куски курицы. К сожалению, их было многовато. Слишком много, как теперь выяснилось. (Если не удастся все же заманить Джесси на ужин.) Последние ножки буквально впихивать пришлось.
Так горох или зеленая фасоль? Пора уже что-то решить. Мэгги вытерла руки посудным полотенцем и вышла в гостиную.
– Лерой, что ты…
Однако гостиная была пуста. Поставленная Лерой пластинка шипела, как будто ее проигрывали второй или третий раз подряд. "Забирай мои деньги, водила…" – мрачно пели мужские голоса. Ни на кушетке, ни в креслах никого.
Мэгги пересекла прихожую, выглянула на веранду, позвала:
– Лерой? Фиона?
Никакого ответа. Четыре пустых кресла-качалки смотрели на уличные огни.
– Айра?
– Наверху я, – донесся глухой голос.
Она обернулась. Чемодан Фионы так и стоял, слава богу, у подножия лестницы, значит, далеко она уйти не могла.
– Айра, Лерой у тебя? – крикнула Мэгги.
Он появился вверху лестницы, шея обмотана полотенцем. Продолжая вытирать лицо, уставился на Мэгги.
– Не могу ее найти, – сказала она. – Обеих найти не могу.
– На веранде смотрела?
– Да.
Взяв полотенце в руки, Айра начал спускаться по лестнице.
– Тогда, может, они за домом.
Она прошла следом за ним в парадную дверь, затем вокруг дома. Ночной воздух был тепл и влажен. Какая-то мошка заныла у ее уха, она отмахнулась ладонью. Кто станет прогуливаться здесь в такой час? Уж только не Лерой или Фиона. Задний двор, куда она и Айра вышли, был маленьким пустым квадратом темноты.
– Ушли, – сказал Айра.
– Ушли? Ты хочешь сказать – совсем?
– Должно быть.
– Но чемодан так и стоит в прихожей.
– Он тяжелый, – ответил Айра и, взяв ее за руку, повел к задней веранде. – Если они пошли пешком, им вряд ли была охота тащить его.
– Пешком, – повторила Мэгги.
На кухне шипели и потрескивали куски курятины. Мэгги не обратила на них внимания, но Айра горелку выключил.
– Если пешком, мы сможем нагнать их, – сказала Мэгги.
– Подожди, Мэгги…
Поздно, она уже выскочила из кухни. Снова пронеслась через прихожую, вылетела в дверь, сбежала по ступенькам на улицу. Сестра Фионы жила где-то к западу отсюда, рядом с Бродвеем. Значит, они должны были пойти налево. Прикрывшись ладонью от уличного света, Мэгги вгляделась в пустынный простор тротуара. И увидела белого кота, который шел неуверенно, слегка припадая к земле, как все они ходят в незнакомых местах. Миг спустя из поперечного проулка выбежала девушка с длинными темными волосами, крикнула: "Тупица! Вот ты где!" – подхватила кота и, взмахнув юбкой, исчезла. Проехала машина, оставив после себя обрывок репортажа о бейсбольном матче: "…без аутов и кражи баз, этим вечером на Тридцать третьей жарко, ребята…" Небо над промышленной зоной было красновато-серым.
Подошел Айра, положил ей на плечо ладонь.
– Мэгги, милая.
Она стряхнула его руку и побрела к дому.