Айра видел – маленькое белое прямоугольное здание очень близко к дороге. Над заправочными колонками парили в небе надувные шарики из майлара – по три над каждой, красный, серебристый и голубой, они лениво покачивались один над другим.
Он свернул на бетонированную площадку, постаравшись не зацепить протянутый поперек нее кабель, затормозил и оглянулся на мистера Отиса. Однако тот остался сидеть, из машины вышла Мэгги. Она открыла заднюю дверцу, взяла старика под локоть, и мистер Отис начал понемногу расправляться.
– Ну так где же ваш племянник? – спросила она.
– Где-нибудь тут, – ответил мистер Отис.
– Вы уверены? А вдруг он сегодня не работает?
– Да как же, должен работать. Как же иначе?
О господи, они с этой историей никогда не покончат. Айра выключил двигатель и сидел, глядя, как Мэгги и мистер Отис пересекают площадку.
Возле площадки полного обслуживания белый юноша с собранными в толстый хвост каштановыми волосами выслушал их вопрос и покачал головой. Потом что-то сказал и махнул рукой в восточном примерно направлении. Айра застонал и обмяк на сиденье.
Мэгги направилась, цокая каблуками, к нему, и Айра воспрянул духом; однако, подойдя к машине, она всего лишь склонилась к пассажирскому окошку.
– Придется немного подождать, – сказала она.
– Чего?
– Племянник отправился по вызову, но должен с минуты на минуту вернуться.
– Так почему же нам просто не уехать? – спросил Айра.
– Я не могу! Мне покоя не будет, если я не узнаю, что из этого выйдет.
– А что из этого может выйти? Колесо у него в полном порядке, ты забыла?
– Оно вихлялось, Айра. Я сама видела.
Он вздохнул.
– А вдруг его племянник по какой-то причине не появится, – сказала она, – и мистер Отис застрянет здесь? Или это денег будет стоить? Я должна быть уверена, что у него есть деньги.
– Послушай, Мэгги…
– Почему бы тебе не наполнить бак? Бензин нам не помешает.
– У нас нет кредитной карточки "Тексако", – ответил Айра.
– Заплати наличными. Заполни бак, а тем временем и Ламонт наверняка приедет.
Уже и "Ламонт". Ты ахнуть не успеешь, как она его усыновит.
Бормоча ругательства, Айра включил двигатель, подъехал к площадке самообслуживания и вылез из машины. Колонки здесь были старые, в Балтиморе таких уже не увидишь, – колесики с печатными циферками вместо светодиодного экрана, простой шарнирный механизм включения. Чтобы привести колонку в действие, Айре пришлось перестроиться, мысленно вернуться на пару лет назад. Пока бак наполнялся, он наблюдал, как Мэгги устраивает мистера Отиса на низенькой беленой стене, которая отделяла "Тексако" от чьего-то огорода. Мистер Отис вернул шляпу на голову и сидел под ней, как кошка под столом, задумчиво глядя перед собой, по-стариковски жуя пустым ртом. Совсем дряхлый, а ведь не исключено, что он не так уж и многим старше Айры. Как тут не призадуматься. Айра услышал щелчок – подача бензина закончилась – и повернулся к машине. Воздушные шарики терлись над его головой друг о друга с шуршанием, которое навело его на мысль о дождевиках.
Расплачиваясь внутри станции, он увидел торговавший разного рода закусками автомат и вернулся к своим, спросить, не хотят ли они чего-нибудь съесть. Они с головой ушли в разговор. Мистер Отис то и дело поминал кого-то по имени Дулут.
– Тут есть картофельные чипсы, Мэгги, – сказал Айра. – Тебе такие нравятся – "барбекю".
Мэгги отмахнулась от него.
– По-моему, вы совершенно правы, – сказала она мистеру Отису.
– И шкварки! – продолжал Айра. – Их теперь нигде не найдешь.
Мэгги смерила его холодным, отстраненным взглядом и спросила:
– Ты забыл о моей диете?
– Ладно, а как вы, мистер Отис?
– О, ну что же, нет, спасибо, сэр; покорнейше благодарю, сэр, – ответил мистер Отис. И, повернувшись к Мэгги, продолжал: – Ну так вот, я и спрашиваю: "Дулут, как ты можешь обвинять меня в этом, женщина?"
– Жена мистера Отиса взъелась на него за то, что он сделал в ее сне, – объяснила Айре Мэгги.
Мистер Отис сказал:
– Я знать ничего не знаю, спускаюсь как невинный младенец на кухню и говорю: "А где же завтрак?" А она говорит: "Сам себе готовь". А я говорю: "Хэ?"
– Это так несправедливо, – сказала ему Мэгги.
– Ладно, а я, пожалуй, перекушу, – сказал Айра и, сунув руки в карманы, направился к станции, чувствуя себя отодвинутым в сторону.
Вот и диета тоже, думал он, еще один пример расточительности Мэгги. Водная диета, белковая диета, грейпфрутовая диета. Отказывает себе то в одной еде, то в другой, а между тем, по мнению Айры, она и так хороша – ее даже пухлой не назовешь, – мягкие шелковистые груди, приятно в руках подержать, кремовые округлости попки. Но когда же она слушала Айру? Он мрачно спустил в автомат монеты и ткнул в кнопку под пакетом сушек.
Когда он вернулся, Мэгги говорила:
– Я хочу сказать, если бы мы все так поступали, это что же было бы! Если бы мы путали наши сны с настоящей жизнью. Возьмите меня: два-три раза в год, около того, мне снится, что я целуюсь с нашим соседом. С совершенно пресным соседом по имени мистер Симмонс, который и выглядит-то как коммивояжер или еще кто, не знаю, агент по недвижимости или страховой, в этом роде. Днем я про него и думать не думаю, а ночью мне снятся его поцелуи, и я прямо горю от желания, чтобы он расстегнул мою блузку, а утром, на автобусной остановке, так смущаюсь, что глазами с ним встретиться не могу, но уже вижу его таким, как всегда, – мужчина с пресным лицом и в деловом костюме.
– Ради бога, Мэгги, – сказал Айра. Он и попытался бы представить себе этого Симмонса, но совершенно не понимал, о ком она могла говорить.
– Я хочу сказать, что, если бы меня винили за это? – спросила Мэгги. – Какой-то тридцатилетний… мальчишка, который мне ни капельки не интересен! Выходит, я не сама этот сон придумала!
– Понятное дело, не сами, – сказал мистер Отис. – Так опять же, он ведь Дулут приснился, это ее был сон. Даже и не мой. Она заявила, что я будто забрался на ее вязальное кресло, на сиденье, где она всегда работает, и она велела мне слезть, а я тогда наступил на ее связанную крючком шаль и на расшитый халатик, загреб ногами кружева, и оборки, и ленточки. "Разве это на тебя не похоже", – говорит она мне утром, а я спрашиваю: "Да что я сделал? Покажи мне, что я сделал. Покажи хоть одну растоптанную мной вещь". А она говорит: "Просто ты такой мужчина, Даниил Отис, который все вокруг себя портит, и если бы я знала, что мне придется столько лет терпеть это, я бы крепко подумала, прежде чем выйти за тебя, и вышла бы за другого". Тогда я говорю: "Ну, раз у тебя такие мысли, так я ухожу", а она: "Смотри вещички не забудь". Я и ушел.
– Последние несколько дней мистер Отис живет в своей машине, переезжает от одного родственника к другому, – объяснила Айре Мэгги.
– Да что ты, – удивился Айра.
– Сами, стало быть, видите, до чего мне важно, чтобы колесо не отваливалось, – добавил мистер Отис.
Айра вздохнул и присел на стену рядом с Мэгги. Купленные сушки глянцево поблескивали и липли к зубам, однако он проголодался до того, что продолжал их жевать.
Юноша с хвостом направился в их сторону, каблуки его кожаных сапог постукивали набойками по бетону – решительно, целенаправленно, – и Айра встал, подумав, что предстоит какой-то серьезный разговор. Однако юноша всего лишь смотал воздушный рукав, все это время шипевший на земле, не замечаемый ими. Но Айра все-таки подошел к юноше, не желая, чтобы тот счел его малодушным слабаком.
– Итак, – сказал Айра. – Что там с этим Ламонтом?
– Уехал, – ответил юноша.
– Насколько я понимаю, вы нам помочь не сможете. Необходимо съездить на шоссе, посмотреть на колесо мистера Отиса.
– Не-а, – сказал юноша и повесил смотанный шланг на крюк.
– Понятно, – сказал Айра.
Он возвратился к стене, а юноша пошел к станции.
– По-моему, она называется Крысиный Лаз, – говорила Мэгги мистеру Отису. – Так? Дорога, которая ведет к Картуилу.
– Ну, насчет Крысиного Лаза я ничего не знаю, – ответил мистер Отис, – а про Картуил мне рассказывали. Я только не могу вам объяснить, как туда доехать. Понимаете, в этих краях так много мест вроде него, называют себя городами, а там кроме продуктового да заправки и нет ничего.
– Точно, и Картуил таков же, – сказала Мэгги. – Одна главная улица. Без светофоров. Фиона живет в жалком проулке, где и тротуаров-то нет. Фиона – это наша невестка. Вернее, бывшая невестка. Она была женой нашего сына Джесси, но они развелись.
– Да, в наши дни такое не редкость, – сказал мистер Отис. – Ламонт вон тоже развелся, и Салли, дочурка моей племянницы Флоренс. Не знаю, зачем только они семьи заводят.
Можно подумать, его семья – в полном ажуре.
– Возьмите сушку, – сказал Айра. Мистер Отис рассеянно покачал головой, зато Мэгги сунула руку в пакетик и сгребла аж полдюжины.
– Все из-за того, что они не понимали друг друга, – сказал она мистеру Отису. И надкусила сушку. – Такая была идеальная пара. Даже внешне – он смуглый, темноволосый, она светленькая. Просто Джесси – музыкант, работал по ночам, жизнь вел, ну, не знаю, не устоявшуюся. А Фиона была такая молодая, вспыльчивая. Ох, у меня за нее прямо душа болела. Она ушла от Джесси и разбила ему сердце – забрала их маленькую дочурку и вернулась в дом своей матери. И у Фионы сердце тоже разбито, не сомневайтесь, но, думаете, она в этом признается? А теперь они в разводе, да в таком, что можно подумать – никогда и женаты не были.