- В то время как о моей кончине сожалели бы лишь отец и младшая сестра.
- Стало быть, жены у вас нет?
- Нет. Итак, как видите, у меня больше имущества, а у вас - домочадцев, и, значит, из нас двоих вы намного богаче.
Я засмеялась.
- Если бы богатство основывалось на вашем принципе, мистер Эшфорд, вся классовая система Англии расползлась бы по швам.
Глава 4
Прогулка привела нас с Коба на морской берег, когда облака, как и предсказывала Мария, собрались и потемнели и начался легкий дождь. Раздались крики купальщиков, спешивших в укрытие своих машин. Многочисленные туристы, бродившие по галечному пляжу, все как один побежали в обратном направлении, и наша компания последовала за ними. К несчастью, мой зонтик, призванный спасать от солнца, служил ненадежной защитой от дождя. Но не успели мы даже добраться до злополучной лестницы, как дождь внезапно прекратился и на небо вернулось солнце.
- Обожаю легкие летние дождики. - Я с удовольствием вдохнула влажный соленый воздух. - После них мир пахнет свежестью и новизной.
- Едва ли это был легкий дождик! - раздраженно воскликнула Мария. - Я промокла насквозь и чуть не умерла из-за этой прогулки. Чарльз, вы должны немедленно отвести меня обратно в гостиницу.
- Да, дорогая. Надеюсь, вы все отправитесь с нами? Мы остановились в "Королевском льве".
- Я предпочла бы еще немного прогуляться, - призналась я. - Меня высушит солнце. Никто не желает составить мне компанию?
- Я с удовольствием сопровожу вас, - улыбнулся мистер Эшфорд.
Генри решил присоединиться к Черчиллям, и мы договорились встретиться позже в гостинице.
Мы с мистером Эшфордом шагали по пляжу, который стал намного более пустынным, и продолжали беседу под звуки разбивающихся о скалы волн и крики чаек.
- Мы перебрались в Саутгемптон после смерти отца, - объяснила я, когда он поинтересовался, где я живу.
Я рассказала ему о месте, где выросла, и о нашем переезде в Бат.
- Деревенская жизнь всегда была моим идеалом.
- Как и моим. Полагаю, ваше сердце принадлежит Гемпширу?
- Да. Хотя я слышала о непревзойденной красоте Дербишира, - дипломатично добавила я.
Мистер Эшфорд остановился, разглядывая выразительную линию утесов и набегающие на берег волны.
- В любой другой день я согласился бы с вами. Но разве есть в мире блаженство превыше этого? Лайм кажется мне преддверием рая.
Я изумленно уставилась на него, услышав из его уст собственное выражение, и проследила за его взглядом. На небе, в просвете между облаками, над совершенных очертаний радугой сияло солнце.
- "Займется сердце, чуть замечу я радугу на небе", - процитировала я.
Мистер Эшфорд с удивлением посмотрел на меня.
- "Так шло, когда я отрок был невинный, - продолжил он. - Так есть, когда я стал мужчиной…"
- "Да будет так, когда я старость встречу иль прокляну свой жребий!" - закончила я.
- Вы знаете Вордсворта! - радостно воскликнул он.
- Мне ближе Купер и Скотт.
- Вы читали "Песнь последнего менестреля" Вальтера Скотта?
Люблю ее превыше других. Вы слышали о докторе Сэмюэле Джонсоне?
- Эссе "Бродяга"? Одно из лучших его творений. Полагаю, романы вы не читаете? - с сомнением добавил он.
- Вся наша семья бессовестно увлекается романами.
Широкая улыбка осветила его лицо.
- И вам не стыдно?
- Прошу вас, сэр, не говорите, что придерживаетесь консервативных взглядов, полагая романы самым низменным литературным жанром.
- Напротив. Я страстный любитель романов. Но немногие знакомые мне женщины разделяют мой интерес.
Наши глаза встретились, и мы улыбнулись. Я была совершенно покорена и сознавала, что он чувствует то же самое. Я ничего не могла поделать. Мне пришлось задать вопрос, который вертелся у меня на языке с момента нашей встречи.
- Скажите, мистер Эшфорд, раз уж вы упомянули знакомых женщин. Мужчина, подобный вам, располагающий значительными средствами, наследник титула, со всеми манерами и благовоспитанностью, требуемыми от джентльмена… - и, добавила я про себя, мужчина столь привлекательный и красивый, со столь пылким воображением и глубокими порывами, - должен последние десять лет являться объектом живейшего интереса всех семейств графства Дербишир и почитаться законной добычей той или другой соседской дочки. Как же вышло, что вы до сих пор не женаты?
Его щеки покраснели, он замолк. Я поняла, что смутила его, и пожалела о своем бесстыдном любопытстве. Наконец он снова посмотрел мне в глаза, прямо и серьезно.
- Возможно, - тихо произнес он, - я предпочитаю быть разборчивым.
- Хэрриет из "Сэра Чарльза Грандисона", - сказала я.
Мы ужинали в "Королевском льве". После долгой восхитительной прогулки мы с мистером Эшфордом встретили остальных в гостинице, где обнаружили, что Мария переоделась в сухое и с весьма оживленным видом попивает чай, пока Чарльз и Генри обмениваются воспоминаниями о днях обучения. Их веселый разговор продолжался за жареной рыбой и дичью на одном конце стола, пока мы с мистером Эшфордом беседовали на другом. Последние несколько часов пролетели как мгновение ока, и в воздухе звенело волшебство. Я не могла припомнить, когда в последний раз меня столь пленяло общество джентльмена.
- Из всех литературных героинь вы более всего восхищаетесь Хэрриет? - осведомился мистер Эшфорд.
- В том числе.
- Чем именно?
- Умом и силой воли.
- Тем, что она отказалась выйти за мужчину, которого не любила?
- Тем, что отказалась выйти за богатого мужчину, несмотря на собственное стесненное положение.
- Вот как, - сказал он. - Вопрос в том же ключе: много ли достойного вы находите в герое сего романа, сэре Чарльзе?
- Я полагаю его настолько совершенным, насколько это возможно для придуманного мужчины. Хотя, на мой взгляд, он скорее целомудрен, нежели романтичен.
- Я не считаю его таким уж целомудренным, - хмурясь, заявил мистер Эшфорд. - Он переменчив. Он весь роман разрывается между Хэрриет и итальянской леди Клементиной.
Лишь потому, что дал леди Клементине слово, - возразила я, - и честь обязывает его хранить верность клятве. Но на самом деле он постоянен: он спасает Хэрриет от похищения и гибели и не перестает любить ее все семь томов.
- Вот подлинная мера его души, - засмеялся он.
- Никогда не видела вас столь увлеченным, мистер Эшфорд, - внезапно сказала Мария, чье лицо искажали отблески мерцающего пламени свечей. - О чем вы двое разговариваете все это время?
- О героях и героинях. О добродетели, привязанности и мужестве повиноваться собственным убеждениям.
- Похоже больше на проповедь, чем на вечернюю беседу, - со смехом заметил мистер Черчилль, допил кофе и поставил чашку на блюдце так резко, что она звякнула.
- Но не для тех, кто знает нашу Джейн, - улыбнулся Генри.
Мистер Черчилль умолк, быстро глянув на меня и мистера Эшфорда, после чего кашлянул и внезапно протяжно зевнул.
- Эшфорд, уже поздно. Вы не устали, Мария?
- Я совершенно без сил, - призналась та. - Долгая прогулка и влажный воздух меня едва не прикончили.
- Мы, пожалуй, пойдем, - сказал мистер Черчилль, отодвигая стул и вставая. - Вы с нами, Эшфорд?
Мистер Эшфорд повернул ко мне лицо, по которому скользнула тень сожаления.
- Нельзя ли нам продолжить разговор завтра, если у вас и вашей компании не предполагалось иных занятий?
Все встали.
- По-моему, мы вполне свободны завтра, не правда ли, Генри?
- Абсолютно свободны, - подтвердил брат.
- Так давайте же прекрасно проведем день, - провозгласил мистер Эшфорд. - Съездим в деревню, устроим пикник. Как я понимаю, поблизости, между холмами, есть прелестная долина.
- Да, Чармут, - сказала я. - Оттуда замечательный вид.
- Вот именно, Чармут. Что скажете, Чарльз, Мария? Вы с нами?
Мистер Черчилль и Мария обменялись взглядами, которые показались мне довольно странными, но тогда я не поняла их значения.
- Мы обожаем пикники, - сказала наконец Мария.
- Прислать к вашему коттеджу карету в одиннадцать утра? - предложил мистер Эшфорд.
- Мы соберемся и будем ждать, - ответил Генри.
Мистер Эшфорд обернулся и… как мне описать взгляд, который он бросил на меня? В нем было столько тепла, столько чувства, он казался мне тем самым взглядом, которым Ромео смотрел на Джульетту в ночь, когда они расстались на балконе.
- В таком случае до завтра, - сказал он.
- До завтра, - откликнулась я.
Но пикником в Чармуте мне насладиться так и не довелось. На следующее утро я была одета, готова и румяна от предвкушения - мы с Генри ждали прибытия кареты в маленькой гостиной миссис Стаут. Мне не терпелось провести день с мистером Эшфордом и поближе познакомиться с ним.
- Жаль, я не захватила голубое платье, - посетовала я, безуспешно пытаясь разгладить складки на бледно-зеленом муслине, который, хоть и выглядел вполне пристойно, знавал лучшие времена.
- Мистеру Эшфорду все равно, в голубом ты, розовом или кирпично-красном, - заявил Генри. - Твое общество - вот чего он ищет.
- Несомненно, он надеется насладиться обществом нас обоих, - быстро ответила я. - И одевалась я, вовсе не стараясь ему угодить.
Генри засмеялся, его глаза блеснули.
- Меня здесь нет, и я - не твой любимый брат.
В дверь постучали. Мы с Генри вздрогнули от удивления.