Я жил тогда с Юрьевым. Вернувшись как-то домой, он рассказал мне что встретил своего знакомого, служащего в хозяйственной части одного из Советских учреждений. Пощупал его, попробовал, тому "и хочется и колется"...
Давай его... Устроили обед. У нас иногда не хватало на табак, но для "дорогого" гостя родилось все... - И осетрина, и куропатки... И мороженное и суп с пирожками...
Служил "свой" лакей... Водки и вина вволю. Обед был первейший, и наш упиравшийся вначале "Петя-Володя" под конец намок... Поставили вопрос ребром...
- Согласен.
Ударили по рукам. Протрезвили и начали подготовку. Нужно было добиться, чтобы служащие хозяйственной части учреждения несколько воскресений подряд собирались бы на сверхурочную работу. К моменту действия необходимо было сочетать наибольшее количество денег в кассе, наименьшее количество людей на работе и присутствие казначея с ключами от несгораемого ящика.
Готовились долго, обдуманно, осторожно. Упрямо шли к своей цели. Здание учреждения было большое. Касса находилась во втором этаже, далеко от входа, в конце коридоров, в маленькой простой комнате. Шагах в 20-ти от наружного входа были ворота проходного двора. Несколько раз, под видом клиентов, порознь, мы побывали в учреждении. Осмотрели помещение, физиономию кассира, ворота, двор, другие ворота. Установили место стоянки автомобиля. Долго возились с выбором шофера. При переговорах можно играть только наверняка, и вместе с тем, нужно было сочетать "своего" человека с сильной, вполне исправной машиной.
Если играть в такие игрушки, то надо, чтобы на долю случая приходилось как можно меньше шансов.
Уговорились: наш "Петя-Володя" должен был нас встретить в 11 часов утра с бумагами в руках, на углу таких-то коридоров. Это условный знак, значит все в порядке - казначей на месте, ключи у него.
Если "Петя" был на месте, но без бумаг, то какая-то заминка. Если "Володи" нет совсем, значит все пропало.
Наконец все готово...
Был четверг. Переговоры кончены. Налет назначен на воскресенье.
Пятница... Вечер... Уже без дела, я зашел к "Пете-Володе"... Встречает, мнется... И вдруг выпаливает:
- Юрий Дмитриевич... Вы можете меня называть как угодно... Но я струсил...
Я попробовал его уговорами, нет!
- Я трус, я не товарищ, я мерзавец... Но я боюсь.
Я его просьбами... Не поддается. - На "дело" я не пойду... - Я пугнул...
Никак. "В воскресенье на службу я не выйду".
Выдержать было трудно. Я жил тогда этим делом. Оно взяло всю мою волю, энергию. Проиграю... На другое не было сил.
Ночь. - Кошмарная... Настоящее, полное отчаяние... Я хотел, - я должен был выйти победителем. По-моему... По-тогдашнему, - я шел на правое дело. Я хотел есть... И дать другим... Мне - не давали... Я брал силой. И я... Молился Богу. От души... Я не понимал тогда учения Христа. По совести... И тогда я считал ее чистой.
Настало утро субботы. Куплю...
Я разбудил Юрьева и послал его в учреждение с тем, чтобы он, под каким угодно предлогом, привел ко мне знакомого ему мелкого служащего хозяйственной части. Через два часа тот был у меня.
"Хотите получить сколько-то миллионов? По сегодняшнему курсу это составит около трех тысяч золотом".
Я предложил ему половину причитающейся "Пете-Володе" суммы.
По рассказам, "Пети-Володи" он считался неподкупным.
- Что надо сделать?
"Все готово..." И я подробно рассказал ему все дело и обязанности "Пети", которые он должен был взять на себя.
И я купил...
Воскресенье... Еще не совсем проснувшись, я чувствовал, что надо что-то сделать... Ах, да!.. Сегодня налет!
10 часов. Мы вышли. Автомобиль не заезжал - лишняя улика. Дошли пешком... Шофер на месте, номер забрызган, фуражка заломлена, вид бодрый... Увидел нас, соскочил, завел машину...
Без 3-х минут 11...
Знакомое здание...
Но что такое?.. Вялость... Хочется спать... Что-то неясно... Эх зачем это все? Бросить... Повернуть, уйти? Лечь, заснуть, забыться...
Нет, поздно. Подъезд. - Нужна воля!. А, кажется, ее уже нет...
Вошли... Холодок по спине... И вдруг. - Что-то внутри изменилось. Нога ступает твердо. Мозг работает остро. Весь внимание... И ничто не страшно.
Второй этаж... Коридор... Шаги навстречу...
Свой? Нет, чужой...
Надвинули кепки, лица спрятались в воротник. Дальше... Угол - и в углу "свой", с бумагами в руках...
Я почувствовал, что живу!
Вот он момент... Вот подъем. Вот воля, вот сила! Полное спокойствие.
Мы идем... Подошли... Дверь... Открыта, мы вошли... И закрыта.
- Вы казначей?..
- Да...
- Пожалуйста, скажите нам... - Три шага вперед. Вплотную. Два нагана...
- Открывай шкап! - Сила слышна... Она давит.
Ослушаться не может, но от неожиданности мнется... Как-то шевельнулся, соображает...
- Спокойно! Открывай шкап!
Перебирает ключи. Руки дрожат... Ключ найден. Дверь открыта. На больших полках, стопками лежат, перевязанные веревкой или склеенные бумагой пачки кредиток...
- Забирай...
Хотелось торопиться, но я прислонился к столу... Юрьев сыпал в мешок...
- Все? Не врешь?
И "ты" и тон звучали уже искусственно... Становилось жалко...
- Четверть часа проведи здесь молча! Пошли!..
Мешок на плече. Мы за дверью. Замок щелкнул. Ключ в кармане... Опять коридор... Хочется бежать... Револьвер в кармане. Палец жмет гашетку... Улица... Ворота... Двор... Прибавили шагу... Снова ворота...
Машина стучит...
Спокойно, дав нам сесть, шофер поставил на первую скорость... Машина двинулась. Перевел на вторую... Третью...
Мы закурили...
Платье и ключ уничтожены. В тот же день "Петя-Володя" получил свою часть.
"То есть как? Как? Вы все-таки сделали? Ну знаете... Нет, это не может быть?!"
"Вот деньги"...
Через два месяца на квартиру казначея, который отделался только испугом и несколькими допросами, был отнесен пакет с деньгами. Он не протестовал.
***
Прошло время. Денег не стало... Решили использовать один из Советских складов, выехали в Москву. Долго следили и наконец изучили его до конца. На складе пропадали ордера, пропуски, целые книги... Наконец мы приготовили все документы.
В деле получалось три этапа: первый - вывоз товара, второй - его хранение, и третий - продажа. Нужно было между ними устроить провал. Т. е., если "засыпались" на первом и на втором, то делать нечего. - Крышка... Но если на третьем, то чтобы не добрались до первого. Добились и начали действовать.
Под видом приемщиков, ранним утром, явились на склад. Часа три грузили и вывезли три грузовых автомобиля белой муки... Провезли товар через все контрольные пункты и сдали его другому советскому же учреждению, которому он был заранее запродан, с большой скидкой...
В ту же ночь белая мука, по железнодорожным документам - "Воинский груз особого назначения" и с надписью на вагонах "Срочно" - ушла в провинцию. Дело раскрылось только через год... Концов его не нашли. Мы получили деньги и выехали в Петроград.
Загулы
Жил я полным махом... Риск увлекал, захватывал,. требовал нового... Было жутко, но чувствовалась жизнь. С трудом давались мне мои "дела". Нужно было вкладывать всего себя. Один необдуманный шаг и конец... Требовались нервы, терпенье и упрямство... А сочетать это нелегко.
Снова сыграл... На этот раз легально... Думал, что Внешторг не удержится. Поставил ставку и проиграл.
Мне казалось тогда, что я прав... Я любил Pocсию, сделал для нее все, что мог. Понял, что те верхи, которые говорят о ее спасении, заботятся только о себе. Разочаровался, и решил жить для себя, и для ближнего, самого ближнего. Просто, не мудрствуя брал жизнь. Бывали и проблески - чувствовалась неудовлетворенность...
Я нигде не служил, но всегда где-нибудь числился... Был нелегален. Жил студентом, демобилизованным письмоводителем, всегда имел кучу документов. Рвал с большевиков везде, где возможно...
Иногда развлекался.
Была весна. Встал я поздно, и часа в 2 дня вышел на Невский... Петроград сейчас маленькая деревня, где все друг друга знают... Вот промелькнули два еврейчика аякса, - часовых дел мастера. Еще недавно они ходили, что называется, без штанишек, а теперь открыли третий магазин серебряных и золотых вещей... Важно прошел советский адвокат (правозаступник) с наглой физиономией, друг и приятель всего Г.П.У. За хорошие деньги он улаживал всякие "хозяйственные" дела в "экономическом отделе Г.П.У. На извозчике проехал "льняной король". Теперь и такие существуют...
Я шел по солнечной стороне... Попадавшаяся мне навстречу публика щурилась и гримасничала от яркого света. Люди не знакомые, но лица примелькались...
Вот дама. На плечах великолепный, темный соболий палантин... Я невольно взглянул на лицо... И что такое?.. Немного оскаленные в полуулыбке или в полугримасе красивые зубы и один из них ярко блестит... Я присмотрелся. - Бриллиант.
Знакомое лицо... Взгляды наши встретились... Мы узнали друг друга...
Смольный институт... Прием... Громадная, с колоннами зала... Справа от входа аэропаг классных дам... В середине между колоннами снобирующая все и вся М-ме П-а, и ее веселая дочь пепиньерка Верочка...
"Верочка... Смолянка... Пепиньерка... И Верочка с брильянтом в зубе... В собольем палантине!"...
"Чекистка... Служит в Г.П.У... Надо сделать вид, что я ее не заметил". - Все это быстро мелькало у меня в голове. Но было поздно - она шла ко мне.