- Да трос-то вот он… - Глеб с трудом выдернул из воды кулак с тяжелым тросом. - Зацеплю, раз уж плаваю. Нырну…
- С ума не сходи, ледяная…
Но Глеб уже набрал воздуха и, цепляясь за плиту, заполз по ней под воду, побыл там, снова всплыл и почему-то по-собачьи поплыл к берегу.
Васька подал ему руку.
- Не отвяжется?
- Не-е-е, - проблеял Глеб, но головой помотал неубедительно: от сильной дрожи голова его подергивалась вниз и вбок одновременно.
По привычке Глеб засунул руки в карманы штормовки - в карманах захлюпало…
- Беги переоденься! - велел Васька. - Простынешь.
- Ладно… - отмахнулся Глеб. - Не в этом дело. - Он уже стек и стоял тощий, как смерть, облепленный мокрой робой. - Ветром обсохну… Покурю временно, чем бегать, в обед разом и переоденусь.
- Иди, говорю! - рявкнул Васька. - К Билову иди, сивухи даст. Скажи, я велел.
- А-а?.. - дернулся Глеб. - В чего одеться-то, говоришь? Я на запас не брал.
- Свитер у меня в рюкзаке, водка - у Билова.
Билов сидел в вагончике, следил за булькающей кастрюлей и одновременно играл на флейте. Неудачи на мосту сюда не просачивались, и Билов кухарил с вдохновением.
- Водки дай! - Глеб, как был, мокрый, присел на Васькино спанье. - Курить дай!
- Ну-ка! - Билов спихнул его с постели. - Ты где купался?..
- В рове… - Глеб пересел на табуретку. - Насос сгорел, с тросом нырял. Водки дай, говорю! Васька велел! От простуды.
Билов налил Глебу стакан.
- Полней лей! Не жмись. Во-о-о! - Аккуратно, обеими руками Глеб принял стакан и вылил в худое заросшее горло. - Плиты валятся, насос сгорел, накроемся… Это еще Кареев хороший мужик, другой бы давно погнал за такую работу. И без удостоверений…
- Ты уж закуси тогда, Глеб.
- Если чего деликатного…
- Прикажите! - изогнувшись, Билов подал ему полную миску.
- А это ктой-то? - Глеб ткнул вилкой в приложенную к картошке рыбу. Поддел вилкой кусочек, пожевал. - Это… Она мне лучше нравится, чем сельдь.
- Сельдь! Это форель!
- Я и говорю. - лучше. Врешь, должно быть, но вкусно… Не в этом дело… Малость прилягу для усвоения и пойду. - Глеб забрался в свою перекрученную постель и мирно задымил в потолок. - Чего скажу, Билов… Тебе в Париж ехать надо, на Монмартр. Ресторан откроешь под названием "У Билова". Кто зайдет - меню не показывай, подавай чего сам посчитаешь… Итальянцу макаронов, другому шашлык, немцу пива… Сам и повар, и официант. И подудишь… для настроения… Точно тебе говорю: иди на повара учиться. Хорошо и почетно. Знакомства солидные заведешь, а то с индусами какими-то трешься… - Это Глеб вспомнил иглоукалывателя - последнее биловское увлечение.
Билов снисходительно слушал Глеба, не переставая выдувать из флейты тонкие сипловатые звуки.
- Тебе на мост не пора? - наконец напомнил ок.
- Успеется, погреюсь малость… Давай я тебя разбогатеть научу. Ты на даче у тещи вырой две ямы. Соедини их проходиком. В одну кошек запусти, в другую - крыс. Кошку отловишь, обдерешь ее временно, тушку - крысам, а шкурку сдашь. Крысы питаются. И по кольцу: крысу - кошкам, кошку без шкуры, голую, - крысам. Воды только пить кидай им да калий выгребай временно. Они ж быстро разводятся: и те, и те… Перпетум мобиле… Ну ладно, я пошел.
- Как сына прошу, не вари вертика-а-ал!!!
Рык пробился к Юле под сварную маску, он прервал шов и поднял ее.
На краю котлована бушевал Егорыч.
- Кого-о!.. Слазь!.. Не вари вертикал! Не могешь! Как сына!..
- Чего? - крикнул Юля. - Иван Егорович? Чего?
- Слазь!
Юля спустился со стены. Егорыч неторопливо рванул к себе держак.
- Убью насмерть! - прорычал он и полез к закладным.
Юля обернулся, ткнул указательным пальцем наверх в Егорыча и, вопросительно глядя на Ваську, постучал этим же пальцем себе по горлу.
- В соплю, - кивнул Васька.
Егорыч доварил закладные и слез со стены тихий и не очень даже пьяный, во всяком случае, не "в соплю".
- На! - он сунул Юле держак с огарком электрода. - Чего ж теперь, мальцы?.. Неуж погонят перед пензией?..
Егорыч в субботу обматерил Кареева и для пущего устрашения взялся за горлышко графина. Звать, как обычно, ребят, чтобы отвели Егорыча домой, Кареев не стал, а сам выкинул сварщика из вагончика и запретил показываться на мосту.
В понедельник Егорыч как ни в чем не бывало варил шкафную стенку. Но уже во вторник с утра на мосту появился новый сварщик. Егорыч понял, что Кареев не шутит. Дернулся к нему: "Рашидыч! Прости, христа ради, спьяну-то чего?.."
Кареев слушать не стал. Просить за Егорыча пришла Маня, просила долго, и Кареев сдался: "Ладно. Последний раз!"
- Здорово, мальцы! - Егорыч потоптался ногами в тамбурочке и отворил дверь. - У Юрки сорок лет. Послали, чтоб вас привел. Пошли! И балалай берите…
- Нельзя, Иван Егорыч, - Юля вздохнул. - Вставать рано, мы уж и так из всех сроков вылезли. Ребятам спасибо скажите: мы после с Юрой.
- Э-э-это, мол, временно…
- Глеб! - рявкнул Васька. - Прекрати!
- Ну и не надо! - буркнул Глеб. - Люди зовут, приглашают… Тогда спать начну… - он полез к себе наверх.
- Иван Егорыч!.. - Юля вслед за сварщиком выскочил в тамбурочек. - Может, покажете, как вертикальный варить… Не получается. И так, и так пробовал, летят закладные.
- Ясно дело, не получается… чего говоришь-то. Сварке опыт нужен… Вертикаль, говоришь?
- И потолочный… Деньги получим - я вам за науку…
- Да это ладно, - отмахнулся Егорыч, - тут такое дело… На мост надо лезть, а Кареев мне…
- Это да… - вздохнул Юлька. - Я думал… Жалко…
- Жалко у пчелки, в попке, чего говоришь-то… С утряка если… пока тихо?..
- Ага. Часок бы…
- Ладно. Тогда так: я рано встаю. Если в шесть?
- Хорошо, Иван Егорыч, в шесть.
- Все, - буркнул Егорыч, - до завтрева.
В шесть Егорыч постучал в окно вагончика. Юля выскочил уже одетый.
- Дождь… - Егорыч кивнул на небо. - Пробрало… Два месяца не мочило. А?.. Может, другим разом?
- Иван Егорыч?.. - взмолился Юлька. - Сапоги резиновые, перчатки… А если он на неделю?.. Часок, а?
- Ну, гляди.
Юля нырнул в вагончик. Васька высунул голову изпод одеяла.
- На мост?! Не вздумай! - он ткнул пальцем вверх - по крыше вагончика мерно колотил дождь.
- А вертикаль!.. Не умею я его варить!
Васька заворочался.
- Ну?! - Юля сунул в карман робы резиновые перчатки.
- А как Егорыч?
- Нормальный.
- Это после Юрки-то? Стоит небось в полноги! - Васька выглянул в окно.
Егорыч стоял обыкновенно, только ежился.
- Егорыч! Как себя чувствуешь?
- Как себя с похмелюги чувствуют… Чего говоришь-то, Юлька-то где?
Мост увяз в тяжелом грязном тумане, Егорыч включил рубильник трансформатора и полез наверх к незаложенным пролетам. Юля за ним. По балке они прошли в конец моста.
- Здесь поучимся, - сказал Егорыч. - Ты маску-то не надвигай: за рукой сперва смотри. - Он потыкал электродом в стык. - И в шов не гляди - зайчиков словишь!
Юля ладонью загородился от сварки.
Егорыч опустил маску, ткнулся электродом в стык, электрод зашипел ослепительным светом…
- За рукой, за рукой гляди! - хрипел из-под маски Егорыч. - Ну?.. Понял? Теперь давай сам. Не спеши. - Он отполз верхом на балке, уступая место Юле.
Юля поудобнее перехватил держак. Надвинул маску.
- Враскачку руку вверх веди, не дергай!.. Не дергай!.. Танцуй рукой-то! Танцуй!.. О-о-о!.. Веди… Так, хорош!
Егорыч с удовольствием посмотрел на Юлькин шов.
- Во-о… где рукой ерхнул, там хреново. Не торопись. Еще разок. Дальше давай.
Юлька потыкал электродом, но электрод не горел.
- Пустым тыкаешь - кабель отлетел, - сказал Егорыч.
Юлька поднял маску и беспомощно посмотрел на держак с оторвавшимся кабелем:
- Рубильник выключить надо…
- Дай сюда, - Егорыч вырвал у него из рук держак. - Выключить - включить - этак до морковкиного заговенья продрыкаешься!.. - Он снял перчатки и пальцами стал прикручивать оголенные жилы кабеля к держаку. - У-у-у, - рычал он, обнажая желтые зубы. Кабель искрился у него в задубелых пальцах. - На! - сунул он держак Юльке и потряс в воздухе руками. - Электротерапия… Чего шары выкатил? Вот так! Электродов возьму, - Егорыч вскарабкался на балку.
Балка была мокрая, Юля видел, как из-под сапог Егорыча прыскала вода. Егорыч шел, как ходили они, - руки в стороны. Монтажники, те по балкам бегали.
- Осторожней! - крикнул Юлька.
Егорыч, не оборачиваясь, махнул рукой.
Поудобнее пристроившись к новому стыку, Юля выколотил о балку застрявший в держаке огарок электрода, подтянул кабель и вдруг услыхал негромкий вскрик. Юля обернулся - Егорыча на мосту не было. Он глянул вниз. Егорыч лежал на мокрой гальке, лицо его было закрыто маской.
Юля тихо взвыл, глядя в пролет, надеясь, что сейчас Егорыч встанет и отряхнется. Егорыч лежал, не двигаясь.
- А-а-а-а! - тихо выл Юля, не попадая ногами в ступени лестницы.
Он подбежал к Егорычу и остановился, не зная, что делать. Потом медленно потянулся к маске, поднял ее… Глаза Егорыча были закрыты.
Юлька бросился к вагончикам…
…Егорыч лежал без сознания, целый, не ободранный, только похрипывал, выдувая розовые пузыри. Кареев нагнулся к нему:
- Бухой? - Понюхал розовые пузыри и успокоенно распрямился. - Бухой.
Егорыча прямо с моста увезли в больницу, и что с ним сейчас, никто не знал.