- Полно вздор молоть, матушка… Вулкан забрасывает нас "конфетти" - как во время карнавала. Очевидно, он ошибся временем, либо плохо следит за календарём.
Собравшаяся возле ратуши толпа подгулявших рабочих ответила криками одобрения на эту шутку г-на Мутета, который любезно раскланялся в сторону "выборщиков", прежде чем скрыться в ратушу.
Негритянка печально покачала головой и побрела домой. А через два часа вместе со своей внучкой она была уже на пароходе, уходящем на остров Святой Лючии.
Губернатор же уехал обратно в Порт-де-Франс, сейчас же по окончании заседания, обещая вернуться 8-го мая, ко дню выборов.
- Я привезу с собой свою жену, - весело крикнул он, стоя на палубе отходящего парохода.
И снова громкие крики одобрения ответили на этот вызов, брошенный вулкану…
Отъезды горожан всё учащались, но город не пустел: туда переселялось население угрожаемых вулканом предместий и окрестных деревень, где жизнь становилась совершенно невозможной. Уж если в самом Сен-Пьере утром 7-го мая на мостовых лежало до пяти вершков пепла, то что же делалось в местах, более близких к вулкану…
В некоторых предместьях под скопившимся пеплом проламывались крыши, сделанные, по местному обычаю, из лёгких жердей и громадных пальмовых листьев. Деревья гнулись и трещали, а подчас и ломались под тяжестью пепла, покрывавшего все пастбища, засыпающего ручьи, пруды и колодцы, лишая жителей возможности кормить и поить свою скотину.
Всё это заставляло обитателей пригородов перебираться со своими пожитками и скотом в Сен-Пьер, который мало-помалу превращался в громадный цыганский табор. На площадях устраивались палатки для беглецов и загородки для их живности. И всё это пришлое население надо было кормить и поить. Изголодавшаяся скотина жалобно мычала и блеяла, одуревшая от страха и непривычной обстановки. Домашняя птица разлеталась по улицам. Люди просили хлеба и воды…
Между тем в городе запасов не было. И даже водопровод начал давать меньше воды, чем обыкновенно. Городской голова обратился с просьбой о помощи к соседним городам и государствам. Жизненные припасы стали присылать не только из ближайших Антильских островов, но даже и из Америки.
7-го мая на рассвете городской водопровод перестал действовать. Сначала думали, что он пострадал от пепла, и отрядили рабочих для его очистки. Но оказалось, что бедствие гораздо значительней, чем предполагали сразу. Иссякла вода источников, питавших водопровод, хотя эти источники и находились за 30 верст от Сен-Пьера и казались в полной безопасности от вулкана. Но, очевидно, действие подземного огня распространилось гораздо дальше, чем предполагали учёные, и это обстоятельство значительно усилило общее беспокойство, не превратившееся в панику только потому, что многочисленные колодцы и фонтаны, питаемые отдельными источниками, всё ещё действовали, поддерживая возможность удовлетворять хотя бы только насущную потребность в воде как городского населения, так и пришельцев. На случай же пожара море было под рукой.
Странную картину представляли в ночь на 7-е мая роскошные улицы, то покрытые непроглядной тьмой, то освещённые почти дневным светом полной луны, временами выплывающей из чёрных туч дыма, почти безостановочно посылаемого жерлом вулкана в голубое небо. Других туч на небе не было, и когда порыв ветра относил в море траурную пелену дыма, скрывающего блестящий круг полного месяца, ясно видны были на тёмно-синем небе бриллиантовые звёзды, тихо играющие в недосягаемой глубине, спокойно глядя на всё творящееся внизу, на земной поверхности, бесконечно далёкой от сверкающих светильников Божьих…
Улицы Сен-Пьера были полны народа, не расходящегося до самого рассвета. Волнение мешало спать жителям. Сидеть же по домам в душных комнатах было невыносимо. Всё же на улицах легче дышалось, особенно после того, как пепел перестал падать к вечеру, так что можно было безопасно прогуливаться под покрытыми белым саваном деревьями. Уличные мальчишки то и дело пытались стряхивать с нижних веток эту белую пыль, из-под которой, внезапно освобождаясь, блестел зелёный лист громадного банана или магнолии.
Все увеселительные заведения были полны народа. В общественных садах толпились мужчины, женщины и даже дети, всех классов и состояний.
Музыка гремела. На площади и бульварах играли оркестры: военный, пожарный, национальной гвардии. Городское управление делало, что могло, чтобы "развлечь" публику, отвлекая её мысли от смертельной опасности, витающей над городом. Вместо того, чтобы молиться, развращённое население плясало и пело, напивалось и обнималось на потемневших бульварах, на всех перекрёстках, на каждой скамейке в тени деревьев, уже покрытых белым саваном пепла.
Город точно с ума сошёл, стараясь заглушить ужас близкого конца. Смерть витала над Сен-Пьером, и её леденящая близость чувствовалась всеми. Но признаться в этом даже себе самому никто не хотел. Все пытались заглушить ужас, леденящий сердце, опьянением разгула. Поистине, Сен-Пьер плясал на краю своей открытой могилы.
Только одна церковь оставалась открытой. Один только алтарь блистал огнями, привлекая проходящих, ещё не вполне отрёкшихся от Бога. У этого алтаря с крестом в руке стоял высокий старик с белоснежными волосами, призывая к покаянию, к молитве в надежде на милость Господню.
Целый день простоял аббат Лемерсье на своём посту, чудесным образом поддерживаемый силой небесной. А вокруг почтенного старца толпились плачущие дети и молящиеся женщины, призывающие Защитницу Небесную…
Когда стемнело, на неосвещённую соборную площадь вылилась широкая полоса света из раскрытых настежь дверей храма, а в глубине ярко освещённого алтаря по-прежнему виднелась фигура старца-священника с золотым крестом в поднятой руке. И перед этим видением боязливо шарахались в сторону проходящие масоны. Поспешно скрывались они в темноте ночи, убегая от Святого Креста, как и подобает слугам сатаны…
Но зато в другом квартале, поближе к ратуше и увеселительным заведениям, масонская ненависть к христианству высказывалась со страшной силой. Стоило кому-либо из стариков вспомнить о прошлом извержении и о чудесной помощи Богоматери, спасшей тогда город от огненных потоков лавы, как его осыпали градом насмешек и злобной руганью. Доходило и до побоищ.
На призвание Его святого Имени отвечали проклятия и святотатственные песни озверелых от водки рабочих, босяков и хулиганов, составляющих масонскую армию. Под предлогом "остановки убегающих выборщиков" отряды этой "роты антихристовой", торжественно называющей себя "выборными комитетами", нападали на всякого приличного человека, покидающего Сен-Пьер, с наступлением вечера. Пользуясь темнотой и безнаказанностью, они без церемонии грабили мужчин и даже женщин, хотя те "покуда" ещё не принимали прямого участия в выборах, - во Франции, по крайней мере. Эти шайки политиканов-разбойников окружали несчастный Сен-Пьер страхом, как подвижной стеной удерживая в городе жителей, не смеющих показаться на более отдалённых бульварах после солнечного захода.
Так прошла ночь с 7-го на 8-ое мая. Последняя ночь Сен-Пьера.