Е. Хамар - Дабанов Проделки на Кавказе стр 42.

- Это ротмистр Егомость, будущий казачий полковой командир. Он был прикомандирован сюда на прошлогод­нюю экспедицию и подал в перевод состоять при линейных казаках, ему отказали; он стал здесь умасливать и, не знаю как, достиг своей цели; его опять представили к переводу под предлогом, что в войске нет способных офицеров и что он, когда навыкнет, может быть примерным казачьим пол­ковым командиром.

- И выучит казаков в своем полку отлично играть в карты,- прибавил, улыбаясь какой-то прикомандированный из России офицер, который тут же подошел к полковнику предложить партию преферанса вдвоем. Они ушли; за ни­ми пошел старик майор. Пустогородовы отправились в бильярдную.

Там застали они знакомого нам бильярдного героя, который играл с худощавым адъютантом в очках. Доб­родушие, начертанное в лице его, учтивость и обдуман­ная осмотрительность в выражениях давно уже обузды­вали кипящее нетерпение и досаду нашего героя. Они играли в крупную игру; много свидетелей держало за­клады, толкуя между собою о шарах и ударах. На лице бильярдного героя выражались сильные страсти игрока: досада на проигрыш, нетерпение, подстерегаемое замеча­ниями зрителей, самолюбие, оскорбленное тем, что дру­гой играет лучше, волновали его кровь. Между тем это нравственное расположение героя отчуждало от него все участие зрителей: без изъятия оно обращено было к крот­кому адъютанту, который притворялся пока можно было, будто не обращает внимания на выходки своего против­ника. Когда же они усиливались, адъютант спокойно пред­лагал оставить игру. Наконец, перессорясь со всеми зри­телями, проиграв все деньги, бильярдный герой отстал, приказал подать себе бутылку портеру и, осушив ее, пошел ходить по зале.

- А что, брат, проигрался?-спросил подходя к нему Александр.

- Невозможно играть... такая там духота! Нашла целая толпа зевак, все судят и рядят, притом же я устал.

- Много ли партий ты сыграл сегодня?

- Вероятно, партий семьдесят,-заметил Неотаки, шедший позади.

- Не может быть!-воскликнул Александр.

- Он все врет!-сказал сердито игрок, отходя от Нео­таки.

- Так-то ты проводишь время? - возразил Алек­сандр.- Хорошо же употребляешь ты свои способности!

- Что же мне делать, как не играть? Общества здесь нет, семейных домов, где бы можно было проводить вре­мя, тоже нет; в книгах недостаток; остается играть - в карты я никак не соглашусь: во-первых, того и смотри обыграют наверняка; во-вторых - я не в состоянии вести сидячую жизнь: мне необходимо движение. Игра в бильярд возбуждает во мне самолюбие до страсти; потом день­ги, цель моих трудов, также служат приманкою: выигры­ваю ли, рукоплескания зрителей упояют меня; а деньги да­ют средства насыщать тщеславие. Я ненавижу того, кто меня обыгрывает, и презираю кого обыгрываю. Необуз­данная страсть обращает на меня внимание зрителей, и я злобно радуюсь, что произвожу впечатление остервенелого зверя, от которого бегают. Ты видишь, страсть моя к игре наполняет мою жизнь сильными ощущениями, насыщает дух, изнуряет тело. Что бы был я без бильярда? Теперь начну играть без отдыха, потому что через неделю еду в экспедицию.

- Ну как же ты переменился! Хоть ты всегда любил бильярд и прослыл героем: да думал ли кто, что из тебя выйдет такой страстный игрок!

- Я страстен не к одному бильярду, но и к деньгам, а еще более к ощущениям от этой игры. Что за жизнь че­ловека, скажи, когда нет в нем страстей? Я пережил мно­гие; бильярд, быть может, моя последняя страсть, и при­знаюсь, я боюсь роковой минуты, когда ничто не будет меня волновать, потрясать... жалкое положение! Но пой­дем посмотрим, что делается в бильярдной.- Они пошли.

- Настал час мщения!-сказал герой Александру, ко­гда они вошли.- Видишь ли, как адъютант, несмотря на кроткий нрав, расстроен шутками своего противника! Те­перь он проигрывает, начинает сердиться и переменил свой удар.

Партия кончилась. Адъютант, искусно скрывая досаду, положил кий, вежливо поклонился и сказал:

- Я более не играю.

Противник, вынимая деньги из лузы, предлагал адъю­танту еще партию; но тот отказался. Тогда бильярдный ге­рой, взяв кий и обращаясь к адъютанту, сказал:

- Давай лучше играть со мною, цо старой привычке!

- Пожалуй.

- Сколько в лузу?

- Твой кошелек пуст, станем играть без денег.

- О деньгах не хлопочи; я пошлю за ними домой, а покамест возьму в буфете: какой добрый!.. Обыграл, а те­перь с ним без денег играй.

- Так давай играть почем хочешь, только сначала, я думаю, по маленькой.

Сделав уговор, соперники начали: герой дал выставку; адъютант первым ударом положил шары на себя.

- Ну, разучился играть!-заметил, улыбаясь, герой.

- Чур, играть без насмешек, я не дразню тебя, когда ты проигрываешь.

Партия следовала за партией, до глубокой ночи.

- Как скучен должен быть ваш город, судя по тому, что я видел нынче!-сказал Николаша Александру, когда они пришли к себе.

- Да,- отвечал тот.- Без привычки такое общество не всем понравится: впрочем, недолго тебе здесь скучать, нам надобно еще приготовить квартиру для родителей на водах.

- Ужели здесь нет никакого женского круга? Ни од­ной женщины, которою бы можно было заняться?

- Решительно ни одной; оттого ты видишь согласие между мужчинами: здесь не знают ни ревности, ни сопер­ничества, и некому ссорить нас сплетнями.

- Быть может, с одной стороны оно хорошо; но не менее того очень скучно, однообразно, несносно! Я не по­нимаю, чем эти господа занимаются.

- Играют в карты и в бильярд. Мы так свыклись с этой жизнью, что не чувствуем отсутствия женского пола в нашем обществе.

- Ну, а кто майор, который сидел с нами, и другой полковник, подошедший после? Что они делают?

- Майор Камбула - препочтенный старик, самых стро­гих правил; прежде его много употребляли по службе, а теперь он совсем затерт; мимо его рук прошли большие ка­питалы, однако он остался все-таки бедным. Человек ум­ный, владеет прекрасно пером, знает хорошо здешний край, видит вещи здраво, и хотя стар годами, однако еще свеж памятью. Камбула доживает здесь остаток дней сво­их более чем скромно; но он этим недоволен, его честолю­бие страждет, он чувствует свои способности, обогащенные опытностью, и жаждет быть полезным. Другой-полков­ник Адаме. Я мало знаю его, но считаю за хорошего че­ловека; он также ничем не занят.

- Кстати о службе. Ты шутил, когда советовал мне держаться совета Камбулы, уверять, будто я еду на служ­бу в Грузию?

- Нет, в самом деле. Ты найдешь в этом большие вы­годы, особливо если будешь шарлатанить и уверять, будто имеешь большую, протекцию у главнокомандующего.

- Так я, пожалуй, готов уверять не только это, но да­же что я побочный сын какого-нибудь знатного лица... пу­скай матушка не прогневается! Я взял себе за правило следить в жизни одни выгоды, не заботясь о мнении света: пускай он называет меня, если хочет, эгоистом! Велико­душные люди- это тщеславные простаки, жертвующие собою, бог знает для чего!

- Удивляюсь, Николаша, как ты решаешься сознавать­ся в таких чувствах даже мне, своему брату!

Николаша захохотал.

- Да кого ты, брат, думаешь обмануть своим притвор­ным великодушием и самоотвержением? Прошла эпоха ар­кадских пастушков и чувствительных селадонов! В наше время всякий знает, что в человеке господствующее чувст­во- себялюбие; а как нас с молодых лет, по принятому образованию, приучают жить в борьбе с собою, думать, что все врожденные нам влечения порочны, и стараться их превозмогать, в чем никто однако не успевает; то мы и нашли способ скрывать свои чувства под личиною совер­шенного противоречия тому, что мы есть. Следовательно, пышные слова - великодушие, самоотвержение, суть вы­мысел, дымообразная пелена, под которой мы прячем ра­зумное себялюбие.

Александр замолчал.

На другой день поутру капитан Пустогородов одевался, чтобы ехать явиться ко всем местным властйм, когда к нему вошел бильярдный герой, растрепанный, неумы­тый, с налившимися кровью глазами, с двумя багровыми пятнами на щеках вместо румянца; галстук его, полуразвя­завшийся, висел на шее; сюртук, весь выпачканный мелом, был расстегнут нараспашку.

- Ну, Пустогородов! Потрудился я нынешнюю ночь... зато недаром!-сказал он, входя.-Посмотри!-И вынул из обоих карманов по горсти золота.

- Поздравляю!- отвечал капитан.

- Подожди, еще не все!

- Верю, брат! Не нужно показывать; вижу, что кар­маны твои полны.

- Я сам хочу полюбоваться. Вот взгляни только на это.- И из бокового кармана сюртука он вынул несколько пачек ассигнаций.- Теперь я могу спокойно заснуть: с этим у меня все есть!

- Какую же пользу принесут эти деньги?

- Какую? Разумеется, они будут полезны мне. Разве этого мало! Я приобрел их искусством, без плутовства, а вся­кое искусство делает честь тому, кто им одарен. Притом же они достались мне от глупцов, которые не сумели иначе их употребить, Впрочем, это весьма кстати: я еду в экспеди­цию, встречается куча необходимостей, а денег у меня не было.

- Кого же ты обыграл? Верно, адъютанта?

- Нет, у него не отыграл и проигрыша своего; а на мое счастие явились какие-то калмыцкие или ногайские пристава, у которых деньги как легко приходят, так и ухо­дят. Воля твоя! Лучше чтобы они достались мне, чем по­пали в придачу к поклонам да просьбам. Однако прощай, я пойду спать. Не нужно ли тебе денег? Возьми пожалуй!

- Нет, благодарю.

Бильярдный герой ушел. Александр выехал со двора.