Призвание Иеремии несколько напоминает призвание Моисея. Он тоже не испытывал желания стать пророком по велению Бога. "О, Господи Боже! - умолял он, - я не умею говорить, ибо я еще молод". Но и на этот раз скромность его кандидата не произвела на Бога ни малейшего впечатления. Он ответил: "Не говори: "я молод"; ибо ко всем, к кому пошлю Я тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь". Бог обещает Иеремии полную защиту от врагов - ведь его пророчество было, по сути, в высшей степени антиправительственным. Нужны огромные запасы духовной отчаянности, чтобы быть "пораженцем с обливающимся кровью сердцем", как выразились бы израильтяне, а именно им и был Иеремия. Весьма сомнительно, что пророк взял бы на себя такую роль, получи он соответствующее назначение от министерства по делам религий или какого-либо межминистерского комитета.
Моисей, как мы помним, прикидывал, чем все обернется, если никто не поверит, что Бог явился ему и призвал его. Светский читатель Священного Писания тоже может задаться таким вопросом. Но даже он согласится, что лидеры типа Моисея и Иеремии не нуждаются в проштампованном листке бумаги из рук чиновника на жалованье для выполнения своих судьбоносных ролей, сохраняя авторитет и престиж.
Как я уже упоминал, Ездра - единственный духовный лидер в Библии, назначенный светскими властями. (Мы еще вернемся к этому царскому указу.) Поскольку назначение свое он получил от иностранного правителя, его можно считать прототипом Хакам-паши (турецкий вариант главного раввина в XIX веке). Таким образом, он опередил "Первого Сиона", назначенного в Палестине турецким султаном в 1842 году, почти на две тысячи лет.
Ездра добрался до Палестины через восемьдесят лет после первой волны возвратившихся из вавилонского плена, когда царь Кир пригласил всех желающих евреев в Персии вновь заселить Святую Землю. Еврейская община в Иудее была маленькой, раздробленной и могла вовсе исчезнуть из-за притеснений местного населения и все возрастающего числа смешанных браков. Бесспорно, Ездра был им просто необходим и в духовном, и в материальном отношении: вдобавок к дополнительной рабочей силе с ним прибыло много золота и серебра. Эти деньги были пожертвованиями царского двора и персидского еврейства на строительство Храма Господня. Грамота царя Артаксеркса, имевшаяся у Ездры, предписывала расходовать эти деньги только на религиозные цели. Он не хотел, чтобы Ездру принудили тратить их на что-либо еще. Неизрасходованные суммы он, однако, оставлял на их усмотрение: "И что́ тебе и братьям твоим заблагорассудится сделать из остального… то́, по воле Бога вашего, делайте". Таким образом царь облек Ездру огромной экономической властью, которая, разумеется, усилила его духовный авторитет.
Самой важной статьей в указе было его заключение: "Ты же, Ездра, по премудрости Бога твоего, которая в руке твоей, поставь правителей и судей, чтоб они судили весь народ за рекою, - всех знающих законы Бога твоего; а кто не знает, тех учите. Кто же не будет исполнять закон Бога твоего и закон царя, над тем немедленно пусть производят суд, на смерть ли, или на изгнание, или на денежную пеню, или на заключение в темницу".
Я абсолютно убежден, что все главные раввины в Израиле тут же поменяли бы свой лучший штраймл на такой указ. Да и сердце Ездры преисполнилось благодарности выше края: "Благословен Господь, Бог отцов наших, вложивший в сердце царя - украсить дом Господень, который в Иерусалиме. И склонивший на меня милость царя и советников его, и всех могущественных князей царя!"
Ездра был верующим человеком, полным наилучших намерений. Он не страдал честолюбием, не гнался за рекламой. Он возобновил чтение Закона в Иерусалиме перед восторженными толпами, в которых большинство прежде вообще не слышало Слова Бога. Он научил людей, как надлежит справлять праздник Кущей. Короче говоря, он вдохнул новую жизнь в маленькую духовно угнетенную общину в Иудее. Все это время указ покоился у него в заднем кармане. Он вынимал его, только когда должен был вести переговоры с местными властями или нееврейским населением.
Тем не менее Ездре не хватало масштабности лидеров вроде Моисея, или Самуила, или пророков - ему никогда не удавалось подчинять людей только силой своей личности. И в конце концов он вынужден был использовать указ для принуждения евреев. Об этом нигде не говорится прямо, но совершенно очевидно, что он прибегнул к этому средству в деле "иноплеменных жен".
Смешанные браки стали болезненной проблемой для Ездры и его сверхортодоксальных приверженцев. (Интересно заметить, что библейское обозначение этих ультра - харедим, те, что трепещут (при Слове Бога), употребляется для их последователей в современном Израиле.) Как написано: "смешалось семя святое с народами иноплеменными", и мерзость эта запятнала не только простых людей, но и вознесенных над ними, включая священников! Ездра решает взять быка за рога, устроив массовый митинг покаяния. Он пал на колени перед толпой, простер руки в мольбе к Господу и вскричал: "Итак дочерей ваших не выдавайте за сыновей их, и дочерей их не берите за сыновей ваших". И он плакал перед народом и простирался на земле, и скоро уже плакали все - и мужчины, и женщины, и дети, объединившись во всеобщем плаче. В экстазе раскаяния толпа обещала избавиться от иноплеменных жен, и Ездра приказал народу собраться в Иерусалиме через три дня. По-видимому, воздействие массовой истерии оказалось кратким. На это имеется косвенное указание, поскольку Ездра издал декрет, повелевавший всем без исключения прибыть на собрание в Иерусалиме. Ему пришлось пустить в ход угрозы: "А кто не придет чрез три дня, на все имение того, по определению начальствующих и старейшин, будет положено заклятие, и сам он будет отлучен от общества переселенцев". Другими словами, Ездра, несомненно, прибегнул к прямому принуждению. Он конечно же размахивал перед ними царской грамотой. Все знали, какими полномочиями он обладает, и если они все явились в Иерусалим, то отнюдь не вдохновленные его поучениями. Его распоряжение поддерживалось могуществом персидской державы.
И вот, несмотря на суровую зимнюю погоду, в декабрьский день на площадь перед храмом стеклись огромные толпы, "дрожа как по этому делу, так и от дождей". Почти невозможно преуменьшить страдания этих злополучных людей. Если сидишь на улице Иерусалима под дождем, то поневоле задрожишь. Однако они дрожали еще и "по этому делу": их вынуждали выгнать вон из дома их жен и детей. Беру на себя смелость предположить, что среди этих евреев многие горячо любили своих жен и детей вопреки иноверческим генам в их хромосомах.
В тот день Ездра распорядился своим авторитетом не слишком разумно. Диалог, который он вел с толпой расстроенных и испуганных людей, не дал желанных результатов. Он потребовал от них: "Отлучите себя от народов земли и от жен иноплеменных". Но несчастные мужья и отцы, которым пришлось тащиться в Иерусалим, а теперь мокнуть под дождем, показали себя мудрее Ездры. "И отвечало все собрание, и сказало громким голосом: как ты сказал, так и сделаем. Однако же народ многочислен и время теперь дождливое, и нет возможности стоять на улице. Да и это дело не одного дня и не двух". Они предложили Ездре назначить министерский комитет для разборки с иноплеменными женами. Видимо, уже тогда было ясно, что министерские комитеты никуда не годятся: почти любое дело, которое они брали на себя, навеки залеживалось под сукном. Так что одним блистательным ходом они сумели избежать конфронтации с Ездрой и отсрочить черный день.
Действительно, комитет обсуждал эту проблему до конца зимы. И единственным его заметным достижением было составление черного списка всех мужчин, женатых на иноплеменных женах. До чего же знакомая картина! Ездра ничего не сообщает о дальнейшем развитии ситуации. Очищение расы как будто на том и увязло. Мы можем заключить, что иноплеменных женщин так и не изгнали, поскольку Неемия, появившийся на сцене чуть позднее, сообщает, что ему тоже пришлось бороться со смешанными браками.
Еврейская традиция ставит Ездру чрезвычайно высоко. В трактатах Синедриона написано, что, живи он раньше Моисея, Скрижали Закона были бы вручены на горе Синай именно ему. Этот комментарий косвенно указывает, что в конечном счете наши мудрецы не так уж безоговорочно преклонялись перед Моисеем, самым почитаемым пророком и законодателем Израиля. Жена-то у него была чернокожей. Ему очень повезло, что он женился на ней до того, как Ездра стал главным раввином. В результате ему было дозволено и получить Скрижали от Бога, и сохранить жену. (Более того: Бог наказывает Мариам, сестру Моисея за то, что она упрекала его за смешанный брак.)
В любом случае усилия Ездры были бесполезны. Со времен Библии и по сей день кровь иноверцев продолжает смешиваться с нашей благородной кровью. Часто, заходя в школу моей дочки, я вижу играющих во дворе детей - и светловолосых, и темноволосых, и рыжих. Глаза у них зеленые, и карие, и черные. Я вижу молочно-белые ножки, взбегающие по лестнице рядом с темно-коричневыми. Что-то не верится, что такие различия возникли из-за климатического несходства Польши и Йемена. Даже два наших главных раввина совершенно не похожи внешне. Ну и что?