Первый дебют (Закулисные сценки)
Палата, так сказать, левша.
Четыре партии левой - союз демократов, радикалы, радикал-социалисты и социалисты соединились вместе и составляют "le bloc republicain".
Он и будет править Францией эти четыре года.
У них большинство голосов.
Следовательно, министерства будут только радикальные.
Реформ следует ожидать широких демократических.
Будет установлен подоходный налог.
Смерть всему клерикальному, ретроградному! Смерть также умеренному и постепенному, медлительному!
Такой показала себя новая палата при первом дебюте.
Избрание Буржуа и поражение Дешанеля, это - программа, это - марка, которую положила на себя палата.
Она открыла карты:
- Вот каковы мы будем!
Показала свою силу и свой радикализм.
Это - спектакль для публики. Мы с вами пройдём за кулисы.
- Messieurs, faites vos jeux!
Половина второго. Кулуары палаты напоминают кулуар большого и шикарного клуба в дни "больших сражений": когда какой-нибудь американец закладывает стотысячный банк.
Всё возбуждено.
"Делают игру".
- Сто франков за Буржуа! - предлагает кто-то.
- Держу только двадцать!
- Сто!
- Двадцать!
- Чёрт знает, что такое! Не могу найти человека, который поставил бы сто франков за Дешанеля!
Через полчаса выборы.
Все "демарши" сделаны. Остаётся последний - сплетня.
Сплетня, которая распространена в Париже больше, чем в Царёвококшайске. Сплетня, которая могущественнее в Париже, чем в Карасубазаре.
- Вы видели Дешанеля? Смотрите! Видите? Суетится, бегает! Ко всем подбегает, улыбается, жмёт руки, заискивает! Фи!
- Позор! Позор!
- Это что! Вы знаете, всю эту неделю он делал визиты всем вновь избранным кандидатам!
- А театральные билеты!
- Какие театральные билеты?
- А как же! Он рассылает театральные билеты!
"Дорогой коллега! Сегодня жена не совсем здорова, и мы не можем ехать в театр. Позвольте предложить вам нашу ложу".
- Если выберут Дешанеля, это будет успех его повара!
- Повара?
- А его знаменитые завтраки? Еженедельные завтраки, на которые он приглашает всех, направо и налево!
- Какой же он Поль Дешанель? Это - Paul Dejeunel!
- M-lle Humbert!
Тут завязывается спор.
- Позвольте! Позвольте! - вмешивается сторонник Дешанеля. - Поль Дешанель никогда не думал жениться на m-lle Humbert! Это m-me Humbert выдумала, чтобы прибавить себе кредита!
- А я вам говорю, что хотел! Хотел! Хотел!
- Никогда! Никогда! Никогда! А! Вы верите всему что рассказывала madame Humbert?! Тогда вам остаётся верить и в сто миллионов.
- А я вам говорю, что Поль Дешанель…
Спор становится горячим.
- Если выберут Буржуа, это решительно ничего не доказывает! - ораторствует в другом месте сторонник Дешанеля. - Это вопрос личных симпатий. Им нравится Буржуа! Вот и всё!
- Ну, да! - язвит сторонник Буржуа. - Им захотелось президента с бородой!
- Почему нет? Видеть четыре года перед собой одно и то же лицо! Захочется переменить! Вот и всё! Вот и всё! Нет, пусть бы выпустили против него Бриссона! Бриссон строг! Бриссона не любят! Бриссона забаллотировали бы! А Буржуа, - он всем симпатичен. Это только вопрос личных симпатий, как видите! У него много личных друзей в палате!
- У Буржуа много личных друзей даже среди правой, - шипит кто-то, - они будут вотировать за него по дружбе.
- Буржуа, если и выберут, то выберут только по знакомству.
- Позвольте, если выберут Дешанеля, что это значит? - провозглашает кто-то. - Его выберут, потому что он прощает штрафы!
- Как штрафы?
- Штрафы, которые накладываются всякий раз, как президент палаты призывает депутата к порядку со внесением в протокол. Штраф на полумесячное жалованье. Дешанель потом вычёркивает штраф, - Бриссон никогда. Оттого и в прошлый раз выбрали не Бриссона, а Дешанеля. Это просто! Это ясно! Депутаты рассуждают: "ну, её к чёрту, и политику, если это стоит 375 франков!"
- Позвольте! Что такое Дешанель? Арривист! Карьерист!
- Академик!
- Написал каких-то десять книжонок!
- Две! Только две! Я сам видел, - только две!
- Да и тех никто не читает!
- Читают из уважения к его отцу!
Право, даже не подумаешь, что находишься среди депутатов. Совершенные кумушки из Торжка.
Я встречаю одного из ближайших друзей Дешанеля.
- Как дела?
У него удручённый вид.
- Нам не везёт. Только что узнал, что мы теряем два голоса. Икс, оказывается, никогда не приходит на первое заседание палаты!
- Почему?
- Представьте! Боится какого-нибудь происшествия! Говорит: "такой тревожный день". Такая у него примета. Смешно! Законодатель и приметы! А Игрек третьего дня вывихнул себе руку. Верный был голос, но упал с извозчика. И что за охота людям в такую скверную погоду выезжать из дома!
Сторонник Дешанеля с отчаянием пожимает плечами.
Но:
- Le jeu est fait!
Все сплетни пущены.
- Rien ne va plus.
Барабаны грохнули "поход". Все сняли шляпы. Построенные в две шеренги, солдаты берут на караул.
Барабаны гремят в "зале Лаокоона", так что цилиндры дрожат в руках.
Между двумя шеренгами солдат проходит старший по возрасту депутат, Ролин, чтобы председательствовать во время выборов.
80-летний старик розовый и выхоленный, с седыми бакенбардами, с самой чиновничьей физиономией. Совсем председатель суда.
Впереди два пристава.
По бокам у Ролина два офицера с саблями наголо.
За ним опять два пристава.
Барабаны грохочут. Шествие тянется медленно.
Словно беднягу ведут на эшафот.
За ним идут его помощники в этом заседании, - четыре самых молодых депутата.
Словно его четыре сына, которые сейчас останутся сиротами.
Старичок поднимается на президентскую трибуну, звонит и читает по тетрадке свою речь.
Старичка никто не слушает, старичка никто не слышит, но старичку все аплодируют.
Старичок никакой гадости не скажет.
- Палата приступает к выборам…
- Избран Леон Буржуа!
Вся левая разражается громом аплодисментов.
- Vive la republique! Vive la republique!
На правой поднимается длинная-длинная фигура Мильвуа, редактора националистской газеты "La Patrie".
- Республика ни при чём в таких выборах! - кричит он.
- Сейчас вскочит Бодри д’Ассон! - предвкушают все.
- Это вы, националисты, не имеете ничего общего с республикой! - кричат с левой.
- Vive Bourgeois!
- Долой клерикалов!
И Бодри д’Ассон вскакивает на скамейку.
Маленький старик с огромной седой бородой, - Бодри д’Ассон одна из самых интересных фигур парламента.
В частной жизни, это - тихий, мирный, добрый старичок, весь ушедший в дела благотворительности.
В палате, это - "зверь". Это l’enfant terrible палаты депутатов.
"Рыцарь короля".
Он вечный представитель Сабль-д’Олонн.
В доброй Сабль-д’Олонн, "верной своему королю", имеют о Франции своё, особое, представление.
Столетие пронеслось над миром, не коснувшись Сабль-д’Олонн, защищённой дремучими сосновыми лесами.
В доброй Сабль-д’Олонн, где носят "старые французские шляпы" с лихо загнутым бортом, предполагают, что Францией "временно правят якобинцы", но верят, что вот-вот придёт король и всех прогонит.
В Сабль-д’Олонн никто не посмеет сунуться поставить свою кандидатуру против Бодри д’Ассона.
Сабль-д’Олонн верно старику Бодри д’Ассону, который верен своему королю.
Бодри д’Ассон, несомненно, самый искренний из депутатов.
В то время, как другие находят возможным смеяться, шутить, Бодри д’Ассон принимает всё не иначе, как серьёзно.
Он болезненный старик. У него падучая.
И старик до такой степени близко принимает к сердцу всё, что происходит в палате, что доводит себя до припадков.
Он никогда ничего не говорит, - на это у старика не хватает спокойствия.
Но он считает своею обязанностью вскочить на скамейку и крикнуть в лицо всей палате:
- Vive la roi!
И часто падает в корчах, среди невообразимого гама и улюлюканья, крича свой боевой клич:
- Vive la roi!
К этому надо добавить, что обыкновенно Бодри д’Ассон кричит это в самые неподходящие минуты.
Но это ничего не значит!
По мнению Бодри д’Ассона, всегда хорошо крикнуть:
- Да здравствует король!
Для него весь мир делится на две неравные половины. "Le roi", Бодри д’Ассон и Сабль-д’Олонн. Всё остальное - жиды и франкмасоны.
Он заслышал боевой клич врагов:
- Vive la republique!
Он вскочил на скамейку. Его седая борода развевается. Он машет руками.