Героя дня наградила венком и поцелуем Виолетта Сфорца, а граф Фальконе торжественно вручил ему великолепный двуручный меч нюренбергской работы. Внимательно оглядев победителя, граф запустил руку в кошель и отсыпал ему, не глядя, золотых и серебряных монет. Макс отметил, что Феникс принимает награды с достоинством, но сильно смущается при общении с прекрасными дамами, а Людвиг-Иоганн к женскому признанию относится чуть ли не с презрением, что для рыцаря совсем уж нехарактерно.
Феникса посчитали достойным награды и дамы и рыцари, и соратники, и противники. Но не конкуренты. После завершения торжественной части к нему подошли пятеро оруженосцев из партии "куртуазных", те, кто, проявив мужество и героизм, впятером захватили знамя у одного знаменосца. Если Феникс был сиротой на попечении старой бабки, то любой из этих пятерых вырос в полной семье и в жизни не знал ограничений в еде. Каждый был выше Феникса и на вид крупнее. У каждого был хороший конь и дорогие новые доспехи. Каждый проходил полноценное обучение рыцарским наукам.
- Вы, герр с птицей, на самом деле вовсе не годитесь в достойные рыцари, - напыщенно сказал первый.
- Вам случайно повезло победить нескольких неловких парнишек из мхом поросших провинций, - продолжил второй.
- Следуя букве и духу правил, мы принесли победу, значит, твоя награда по праву наша, - сказал третий.
Тут же Феникса вызвали на:
Конный поединок из трех копейных сшибок, где ставкой будет призовой двуручный меч против равноценного оружия;
Конный поединок из трех копейных сшибок, где ставкой будет полный доспех;
Конный поединок из трех копейных сшибок, где ставкой будет конь;
Пеший поединок на белом оружии, где ставкой будет сумма в золотой и серебряной монете, добавленная к призу графом Фальконе;
И, наконец, пеший поединок на белом оружии, где ставкой будет полный доспех для пешего боя. Богатые наследники не могли представить, что у кого-то всего один доспех на все случаи жизни.
- Ты уедешь с турнира нищим, - сказал старший из них, - чей ты оруженосец?
- Людвига-Иоганна Бурмайера, - нехотя ответил Феникс.
- Первый раз слышу про такого рыцаря. А сам-то ты вообще кто такой? - спросил один из "куртуазных", - Достаточно ли ты хорошего рода, чтобы с нами сражаться?
Феникс, вспомнив, какого он рода, как будто стал старше. Утром он был всего-навсего оруженосцем фальшивого рыцаря в грошовых доспехах. Сегодняшний штурм и награда существенно подняли его самооценку.
- Это я должен спрашивать, кто вы такие, - неожиданно по-взрослому строго ответил Феникс, и коротко перечислил своих достойных предков до третьего колена. Оказалось, что он в родстве с четырьмя знатными домами Германии, считая саксонского курфюрста. Бедность же его проистекала из того, что среди его предков по всем линиям были не более, чем третьи сыновья и дочери.
- Я был занят, я победил двенадцать человек, - сказал Феникс после штурма Грегуару Бурмайеру.
- Я не успел, он всучил мне это чертово знамя, - сказал сын Витторио Сантальберти.
- Я его почти победил, - сказал оруженосец Бертрана фон Бранденбурга.
- Я поразил его в ногу, - сказал оруженосец Шарля-Луи де Круа.
- Я чуть не убил его, - сказал оруженосец де Креси.
- Да вы совсем сдурели! Он же здоровый, как мраморный памятник самому себе! Быстрый как стриж! Да его надо бить вдесятером и то мало будет! Нам пока жизнь не надоела! Кирасу вмял на ладонь! Я первый раз в бою свои ноги увидел! - сказали два разбойника, одетые оруженосцами.
- Scheisse! - ответили Грегуар Бурмайер и Бертран фон Бранденбург.
- Merde! - ответили Винс, де Креси и Шарль-Луи де Круа
- Merda! - ответили Кабан и Витторио Сантальберти.
12. Бисер перед свиньями
Патер и Бык пришли на турнир еще днем вместе с Каспаром, но уходить с ним не стали, а немного задержались, заглянув в гости к землякам в лагерь де Круа. Там к Патеру подошел Франц и предложил немного подработать - расписать четыре щита. Работы преподобный не боялся, и деньги были ему нужны. Договорились, что Франц принесет щиты в мастерскую после штурма.
- А что, неплохо получилось, - сказал Патер вскоре после того, как друзья прошли через городские ворота.
- Сам не ожидал, - ответил Бык, - и штурм был интересный. И с земляками встретились. Франц, честно говоря, зазнался, но парней держит в кулаке.
- А мне граф Максимилиан понравился. Не запил, не загулял. Скромный, как и раньше.
- Да, граф Макс правильный человек. Для рыцаря, я бы сказал, даже слишком правильный. Я не удивлюсь, если у него нет даже постоянной любовницы, как у всех других. Еще он…
Патер прервал размышления товарища.
- Смотри-ка, что это за толпа?
На последнем повороте по пути от ворот до монастыря, почти на глазах у швейцарцев собралась толпа в пару десятков человек, в центре которой виднелись два шлема стражников. Быка такие мелочи никогда не останавливали, и он, не сбавляя хода, вошел в толпу, как вошел бы в утренний туман, широкой грудью прокладывая дорогу Патеру.
Дойдя до середины, Бык резко остановился. Патер врезался ему в спину.
- Куда прешь, толстый, не видишь что-ли, человека убили! - обругала Быка толстая тетка, по итальянской традиции размахивающая руками при разговоре.
Бык опустил глаза. Под ногами стражников лежал Каспар, мертвый, с колотой раной в сердце.
- Вы бы видели, что творится! - продолжала голосить и размахивать руками тетка, - ведут покойничка, светлая ему память, стало быть, стражники, чтоб им провалиться, и вдруг подбегает какой-то охальник, чума на его голову, и, быстро так, тык покойничка, светлая ему память, кинжалом. И убежал, чтоб ему пусто было! А эти лоботрясы, чтоб им святой Петр уши поотрубал, ничего и не сделали!
- И денег не взяли? - удивленно спросил Бык.
- Даже денег не взяли! - быстро сказал первый стражник.
- А если бы и взяли, то не ваше дело! - сказал второй, едва заметив тень сомнения на лице Патера.
Подошел кто-то еще с вопросом, в честь чего собралась толпа. Тетка снова принялась объяснять. Стражникам надоело ее снова слушать, и они вступили в перебранку, так же разбавляя речь божбой и размахивая руками. Патер шепотом прочитал над покойным молитву, взял Быка за локоть и потянул в сторону.
- Знаешь, Бычище, - сказал Патер, - получается, что все серьезнее, чем мы думали.
- В чем серьезнее? - удивился Бык, - История, которую рассказал тот хомяк, оказалась правдой, только и всего.
- Не всего. Большая разница - погнаться за деньгами или убивать людей. Нам противостоят убийцы, а не просто жадный нерадивый епископ.
- Но почему? Зачем епископу его убивать? Он же не узнал, откуда взялась у кукольника эта история! А мог бы просто пригласить его на исповедь.
- Да, мог бы. Каспар не стал бы скрывать, что историю ему подсказали мы с тобой и еще семеро. Was kenne zwei kennst das Schwien, следов уже не скрыть. Вдруг мы еще кому разболтали. А если бы наши ребята проболтались про келаря? Кому еще он могу рассказать в тот вечер? - Патер говорил, размахивая руками на итальянский манер. Эту привычку он подхватил от Горгонзолы, и теперь от волнения говорил, как южанин, а в спокойном настроении как северянин.
- Мог даже на весь кабак кричать, - кивнул Бык.
- Вот-вот. Если бы епископ копнул подробности, он бы решил, что знают слишком многие, чтобы удержать аферу в секрете. И отложил бы ее на потом, или вовсе бы отменил.
- А как же келарь? Ему бы досталось.
- Он монах. Что бы ему было? Сослали бы в глушь на покаяние. Монахам, знаешь ли, полезно молиться. Особенно чревоугодникам, которые напиваются и разглашают секреты своих ближних.
- Ерунда какая-то. Епископ же не дурак. Да и откуда у епископа убийцы под рукой?
- Значит, кто-то хотел, чтобы епископ не сомневался. Может быть, в этой сделке епископ не главный?
- А кто тогда главный?
- Бычище, у тебя братья есть?
- Есть, двое.
- И у епископа есть. Может младший брат не послушать старшего? Не может. Значит, во всем виноват Альфиери. Тогда нам предстоит большая битва.
- Битва? - Бык оживился, - Ну это всегда пожалуйста. Кто наниматель? А "нам" это кому? Мы же здесь вдвоем.
- "Нам" это нам с тобой, - строго ответил Патер, - Противник - диавол и враги Святой Римской Католической Церкви в лице богомерзкого кондотьера и продажного епископа, за нас Господь, поэтому сражаемся бесплатно.
- Вот-те раз! И что, мы вдвоем против их всех?
- Нет, их слишком много. Нам нужно будет не менее пары сотен алебардьеров и желательно, чтобы часть из них была профессионалами.
- Без денег?
- Тогда нам нужны верные люди, которых нам пошлет Бог. Как Гедеону. Да, именно как Гедеону. На самом деле, нам не нужна война, мы будет действовать Божьим словом.
- Бог нам пока что послал только семерых молодых послушников, которые знают два удара алебардой и те только в теории. А куда мы с ними пойдем?
- Мы живем через стену от этого места.
- Дворец епископа?! Зачем?
- Мы потребуем, чтобы епископ поклялся на Библии, что не будет грабить Церковь. А если он откажется, мы его с Божьей помощью отлучим от церкви и убьем.
Бык недоуменно посмотрел на собеседника.
- Скажи-ка, преподобие, а ты не пробовал ловить медведя мышеловкой?
- Во-первых, надо помолиться… - без тени сомнения начал отвечать Патер.
Бык не стал спорить. Преподобный и правда был похож на человека, который успешно ловит медведей при помощи мышеловки и молитвы.