Роман "Торжество Ваала" составляет одно целое с романами "Тьма египетская" и "Тамара Бендавид".
…Тамара Бендавид, порвав с семьей, поступила на место сельской учительницы в селе Горелове.
Содержание:
I. НОВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА 1
II. НА ПЕРВЫХ ПОРАХ 5
III. У "БАТЮШЕК" 6
IV. С КРЕСТЬЯНСКИМИ МАТКАМИ 9
V. ПРОБНЫЙ УРОК 9
VI. В ОБЛАСТИ ЗЕМСКИХ ПРЕЛЕСТЕЙ 12
VII. В ПРАЗДНИК НА СЕЛЬСКОЙ УЛИЦЕ 17
VIII. НА ШКОЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ 20
IX. Г-Н АГРОНОМСКИЙ 23
Х. СРЕДИ СОМНЕНИЙ 26
XI. МАЛЕНЬКИЙ СЪЕЗДИК 28
XII. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-РАЗВИВАТЕЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 31
XIII. ПОЛЕЗНОЕ С ПРИЯТНЫМ 34
XIV. ВСЕ ХОРОШО, ЧТО ХОРОШО КОНЧАЕТСЯ 35
XV. ПУТАННОЕ ВРЕМЯ 38
XVI. "ДИКТАТУРА СЕРДЦА" 44
XVII. ВОЖДЕЛЕНИЯ Г-НА АГРОНОМСКОГО 48
XVIII. "ИЗЛЮБЛЕННЫЕ ЛЮДИ" 50
XIX. НОВЫЙ ИНСПЕКТОР 52
ХХ. ЛЮДИ, ПОЗНАВШИЕ "В ЧЕМ СУТЬ" 57
XXI. СРЕДИ ДЕБРЕЙ "ПРОПОЙСКОГО КРАЯ" 59
XXII. В ЖЕЛТОГОРСКОЙ ЗЕМСКОЙ БОЛЬНИЦЕ 63
Примечания 68
В. В. Крестовский
Торжество Ваала
I. НОВАЯ УЧИТЕЛЬНИЦА
Мод вечер сырого октябрьского дня, по скверной, раскисшей от дождей дороге, добралась наконец Тамара на земско-почтовой паре до села Горелово, составлявшего цель ее путешествия. Село большое, длинное; избы стоят в два порядка, вытянувшись вдоль одной широкой улицы; позади дворов идут огороды, амбары, сарайчики и овины. Большинство изб в старом великорусском стиле, с резными подзорами и надоконниками, но есть уже несколько домиков и в новом "городском" вкусе: иные с мезонинами, другие даже в два этажа. Видно по всему, что было когда-то село зажиточное, но теперь в упадке. За исключением этих "городских" домиков, большая часть изб стоит покосившись, осунувшись от ветхости, с обломившимися коньками и гребнями, с выкрошившимся узорочьем на поломанных подзорах и балкончиках. Иные избы даже подперты с боков бревнами, чтоб окончательно не завалились; на других давно прогнившие тесовые крыши забраны соломой, а то и сплошь перекрыты под соломенную кровлю; третьи уныло глядят на улицу своими наглухо заколоченными окнами, точно бы выморочные, - печальное свидетельство того, что хозяева их в отходе всей семьей, или пошли на переселение, искать себе по дальним окраинам России иных мест и угодий, где в берегах кисельных текут реки молочные. Понурые, тощие коровы, слабосильные шершавые лошаденки виднеются кое-где по дворам и задворкам; босые крестьянские ребятишки в одних рубашонках, со спущенными от холода рукавами, бродят около заваленок перед избами. Все эти признаки видимо говорят о бедности и захудалости, а земский ямщик, между тем, уверяет Тамару: "Как можно! Село самое богатеющее"!
- Да почему ж ты так думаешь?
- Еще бы!.. Сама разочти! Три лавки - одна суровская, да две мелочных, - два кабака, одна портерная, трактир при том же!.. Кабы бедные были мужики-то, нешто б они вытянули столько заведеньев!.. Нет. это что говорить! По нонешним временам, село богатое… Каждую неделю по воскресеньям тopr бывает… Надо же с чего пить-то…
По распоряжению Бабьегонского училищного совета, Тамаpе было назначено место сельской учительницы в этом самом селе Горелове. Проколесив добрую половину улицы, ямщик подвез ее к чистенькому, крытому тесом домику из числа "фасонистых", "городских", где виднелись даже кисейные занавески в окнах. На белой доске, прибитой над крылечком этого домика, Тамара прочла черную надпись: "Волостной Старшина". Выкарабкавшись из высокой телеги, она вошла в незапертые сенцы и толкнулась в одну из боковых дверей, которая подалась, под ее нажимом, - и девушка очутилась за порогом просторной комнаты, оклеенной разными остатками дешевеньких "шпалерок" и меблированной не по-деревенскому. Старинный диван с высокою выгнутою спинкой из красного дерева, такие же кресла и стулья с тонкою резьбою, массивный овальный стол, покрытый синею камчатною салфеткой с узорами, буфетный шкаф со стеклянными верхними створками, наполненный разною расписанною фаянсовою посудой и чайными чашками, - вся эта обстановка, несвойственная крестьянскому быту, видимо попала сюда задешево, "по случаю", из какого-нибудь помещичьего гнезда. В этом предположении убеждали Тамару и потемневшая от времени картина на какой-то мифологический сюжет, висевшая на стене в старинной золоченой раме, и пустая клетка из-под попугая, в углу на столике. Передний угол был занят полкою с образами, под которой пестрели приклеенные к стене портреты императорской фамилии и разные рыночные фотографии, повсюду заменившие собою ныне лубочные картинки доброго старого времени. В простенке между двумя окнами стоял большой письменный стол, на котором лежали новые хомуты, наполнявшие комнату запахом юфти и ворвани, а под хомутами - какие-то деловые бумаги и счетные книги. Над столом висели в том же простенке костяшковые счеты, линейка и настенный календарь из "приложений" к "Ниве". Часы с пунцовым розаном на деревянном циферблате скучно отбивали размахами маятника секунду за секундой.
Осмотревшись в этой комнате и видя, что в ней никого нет, Тамара нарочно откашлялась погромче, чтобы подать какой-нибудь живой душе знак о своем присутствии.
- Кто там? - окликнул ее из смежной комнаты не совсем-то довольный мужской голос, как бы спросонья.
- Учительница новая, - отозвалась девушка. - Господин старшина дома?
За перегородчатой стеною послышался треск деревянной кровати под встававшим с нее человеком и заскрипели половицы под чьими-то грузно-мягкими шагами, а затем, кряхтя и зевая, в дверях показалась дородная, коренастая фигура заспанного мужика, из так называемых "белотелых", лет пятидесяти, в резиновых калошах на босу ногу и в ситцевой рубахе навыпуск с низко пущенной по чреву опоясочкой.
- Вы это что ж без доклада? Так нельзя! - внушительно, почти тоном выговора обратился он к Тамаре.
Несколько опешенная таким приемом, девушка объяснила, что если она вошла прямо сюда, то это по незнанию, так как никого не встретила в сенях, к кому могла бы обратиться с вопросом, и что, приехав лишь сию минуту в село, она не могла еще ознакомиться со здешними порядками настолько, чтобы знать, что можно и чего нельзя.
- То-то, что нельзя!.. Это совсем не порядок. Тут мало ли каких государственных делов у меня, - пояснил старшина, кивнув головою на письменный стол, - и ежели, скажем так, каждый будет без доклада лезть прямо в зал, так это совсем не модель. Вам что же надо? - спросил он в заключение своей речи уже более мягким образом.
Тамара объяснила, что когда ее отправляли сюда из Бабьегонской земской управы, так там ей было сказано господином де-Казатис, чтобы, по прибытии на место, она обратилась к волостному старшине, который-де укажет ей квартиру и все, что требуется по ее должности.
- Это точно-что, - согласился старшина, - бумагу из управы насчет вас мы получили еще вчера, и распоряжение сделано. Однако, поэтому рекомендую вам - к старосте, он уж там укажет.
И затем прибавил он тоном снисходительного внушения:
- Вам, барышня, спервоначалу к старосте-то и следовало бы явиться, - по инстанции, значит, а уж потом ко мне представиться. Ну, да все равно! - махнул он рукою.
"Ого, да это совсем по-чиновничьи, строгости какие! - подумалось Тамаре. - Точно бы и в самом деле начальство!" Однако она ничего не сказала ему на это последнее замечание и с молчаливо сухим поклоном повернулась к выходной двери.
- Ты чего, дурья голова, барышню припер сюда? - накинулся волостной старшина выговором на ямщика, выйдя вслед на Тамарою на крылечко. - Порядков не знаешь?.. А?.. Сколь много должон я учить вашего брата, вахлака сиволапаго, и нее ни к чему! - Народец тоже… Андельскаго терпения, и того с вами не хватит!.. Веди к Фадей Саврасову, болван, скажи, старшина, мол, приказали учительницу препроводить по назначению.
Опять взобралась Тамара на облепленную снаружи густою грязью телегу и снова тяжело заколесила вдоль села по колдобинам развороченной мостовой, мимо трех лавок, двух кабаков и портерной с трактирным "заведением", взапуски сопровождаемая хриплым лаем презлющих кудластых собак, иыползавших из-под каждой подворотни навстречу громыхающей телеге. Старосту Фадея Саврасова застала она дома, в избе, за самоваром, в самый приятный для него момент, когда, рассевшись в красном углу, рядом со своею бабой, он только-что приготовился было схлёбывать горячий дымящийся паром чай с ловко установленного на всей пятерне блюдца. Поэтому Фадей Саврасов вовсе не чувствовал себя в расположении прерывать ради посторонней посетительницы свое приятное занятие.
- Это не ко мне, это вам к сотскому надо. - Он уж там анает. Он и препроводит куда следувает. - К сотскому отправляйтесь, - предложил он Тамаре, которой становилось уже несколько досадно, что все от нее точно бы отпихиваются и никто ничего не хочет объяснить толком, а заставляют ее только попусту колесить по глубокой грязи вдоль села то в ту, то в другую сторону.