В том же 1887 г. статью о Толстом (предисловие к переводу "Севастопольских рассказов") написал Уильям Хоуэлс. Принимая толстовскую критику "роскоши, войн, сутяжничества, прелюбодеяния и лицемерия", американский писатель особо отметил: "Последняя книга Толстого "Так что же нам делать?" - это беспощадное и вдумчивое изложение обстоятельств и причин, которые привели его к этому убеждению" ("Литературное наследство", т. 75, кн. I. М., 1965, с. 85).
В предисловии к французскому сборнику в честь Толстого Эмиль Золя писал: "Меня больше всего заинтересовали те страницы, где он остается тем же мощным аналитиком, тем же глубоким психологом, каким он был в "Войне и мире" и "Анне Карениной". Я имею в виду описание его посещений московских ночлежек, его взволнованных и жутких похождений в гуще ужасающей нищеты большого города. Тут есть потрясающие картины, достойные великого художника" ("Hommage à Tolstoï". Paris, 1901). С религиозно-нравственными взглядами Толстого Золя был несогласен, но высоко оценил "его доброту и его ненависть к войне".
Позднее Стефан Цвейг отозвался о книге Толстого: "В его социальном памфлете "Так что же нам делать?" первая часть, например, описывает воспринятые глазами, проверенные опытом квартиры бедноты с таким мастерством, что дух захватывает. Никогда или едва ли когда-нибудь социальная критика гениальнее продемонстрирована на земном явлении, чем в изображении этих комнат нищих и опустившихся людей; но едва, во второй части, утопист Толстой переходит от диагноза к терапии и пытается проповедовать объективные методы исправления, каждое понятие становится туманным, контуры блекнут, мысли, подгоняющие одна другую, спотыкаются. И эта растерянность растет от проблемы к проблеме" (С. Цвейг. Лев Толстой. - Собр. соч., т. VI. Л., 1929, с. 269–270).
В России о "смешении представлений" в учении Толстого писал, с марксистских позиций, Г. В. Плеханов, который критиковал философские и экономические воззрения Толстого, в частности его взгляды на деньги.
Еще раньше в статье "Л. Н. Толстой и современное рабочее движение" В. И. Ленин говорил о толстовских "бессильных проклятьях по адресу капитализма и "власти денег" (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 40).
Но в той же статье "Смешение представлений" (1911) Плеханов высоко поставил критику Толстым частной собственности: "Толстой в своем учении о собственности кончает тем, что переходит на социалистическую точку зрения", ибо "ему слишком не по себе в бесплодной пустыне квиетизма, в которую ведет его собственное учение. Лучшие страницы в сочинениях того периода деятельности Толстого, который можно назвать религиозным периодом, посвящены изображению и разоблачению многочисленных физических и нравственных зол, порождаемых собственностью, основанной на эксплуатации одного общественного класса другим. И несомненно, что эти лучшие страницы привлекли к нему горячее сочувствие многих и многих читателей. Пролетариат чтит в Толстом, едва ли не главным образом, автора этих замечательных страниц. Но никогда не следует забывать, что, когда Толстой писал эти страницы, он переставал быть толстовцем" (Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. 2. М., 1958, с. 394–395).
Социально-исторические корни этой критики вскрыты В. И. Лениным. Ссылаясь (не называя ее) на книгу "Так что же нам делать?", Ленин писал: "Критика Толстого потому отличается такой силой чувства, такой страстностью, убедительностью, свежестью, искренностью, бесстрашием в стремлении "дойти до корня", найти настоящую причину бедствий масс, что эта критика действительно отражает перелом во взглядах миллионов крестьян, которые только что вышли на свободу из крепостного права и увидели, что эта свобода означает новые ужасы разорения, голодной смерти, бездомной жизни среди городских "хитровцев" и т. д." (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 20, с. 40).
[Проект о переформировании армии]. "Проект" составлялся в Севастополе. Первая дневниковая запись о работе над ним - 20 февраля 1855 г.; последняя - 5 марта того же года. После смерти Николая I все передовое русское общество жило надеждами на перемены. 1 марта, когда войска присягали Александру II, Толстой записал в Дневнике: "Великие перемены ожидают Россию. Нужно трудиться и мужаться, чтобы участвовать в этих важных минутах в жизни России" (т. 47, с. 37). Свой проект преобразования армии Толстой надеялся подать новому царю через его братьев - Николая или Михаила, приезжавших в Севастополь. Однако слишком резкий тон "Проекта" исключал, видимо, такую возможность. Кроме того, после разговора с новым главнокомандующим кн. М. Д. Горчаковым (по бабушке доводившимся Толстому родственником) он уверенно записал 11 марта в Дневнике: "Военная карьера - не моя, и чем раньше я из нее выберусь, чтобы вполне предаться литературной, тем будет лучше" (там же, с. 38). 12 марта была начата "Юность", а в конце этого месяца и первой половине апреля шла работа над "Севастополем в декабре месяце".
"Проект о переформировании армии" остался незаконченным и был впервые опубликован в 1932 г. в т. 4 Полного собрания сочинений под редакторским названием: "Записка об отрицательных сторонах русского солдата и офицера". Рукопись Толстым не озаглавлена, но в Дневнике он называет статью - "Проект о переформировании армии" (т. 47, с. 37).
"Проект" сохранился в двух незавершенных редакциях: вторая не повторяет, а существенно дополняет первую. Первый вариант печатается полностью; второй - частично.
[Записка о дворянском вопросе]. 8 января 1858 г, был учрежден "Главный комитет по устройству сельского состояния", который обязан был заняться подготовкой крестьянской реформы. Вошли в этот комитет главным образом крупные землевладельцы, ярые крепостники. 31 августа в речи, обращенной к московским дворянам, Александр II укорял их в медлительности, предлагал скорее осуществить реформу "сверху", иначе возможен крестьянский "пожар": "Я дал вам начала и от них никак не отступлю". Однако ничего не было сказано о главном - как освобождать крестьян: с землей или без нее. В начале сентября в Туле происходило губернское дворянское собрание для выборов членов "губернского комитета по устройству быта помещичьих крестьян" (картина дворянских выборов в "Анне Карениной" написана, в значительной мере, по воспоминаниям об этих дебатах). Здесь П. Д. Долгоруков, гр. А. П. Бобринский, И. С. Тургенев подали председателю свое особое "мнение", под которым подписался и Толстой. Предлагалось отпустить крестьян на волю (т. е. освободить от личной крепостной зависимости) с некоторым земельным наделом - за выкуп. Из дворян Крапивенского уезда, кроме Толстого, подписались только двое.
Свою записку по этому вопросу Толстой писал в декабре 1858 г., находясь в Москве, но 13 декабря, как отмечено в Дневнике, "никому не показывая, сжег ее" (т. 48, с. 19). Сохранился, однако, черновик, который был опубликован впервые в 1935 г. в т. 5 Полного собрания сочинений, под редакторским заглавием: "Записка о дворянстве". В Дневнике Толстого она названа между тем "Запиской о дворянском вопросе", и это заглавие, конечно, более соответствует содержанию статьи.
Примечания
1
свободен от школьного ученья (нем.).
2
местном наречии (фр., нем.).
3
одурять (нем.).
4
механизировать обучение (фр.)
5
обучение младших учеников старшими (англ.).
6
disparate (фр.) - несоответствие.
7
дома призрения для малых детей, детские шкоды, приюты (нем., англ., фр.).
8
ведение книг (фр.).
9
бухгалтерия (нем.).
10
приюты (фр.).
11
заколдованного круга (фр.).
12
выучка, наставление, просвещение (фр.).
13
Ничто так не образует молодого человека, как связь с порядочной женщиной (фр.).
14
это очень интересно! (фр.).
15
усыпляет, потому что обладает снотворной силой (лат.).
16
Мы называем и слона и бактерию организмом только потому, что предполагаем по аналогии в этих существах такие же объединения ощущения или сознания, каких мы знаем в себе; в человеческих же обществах и в человечестве отсутствует этот существенный признак, и потому, сколько бы других общих признаков мы ни нашли в человечестве и в организме, без этого существенного признака признание человечества организмом неправильно. (Примеч. Л. Н. Толстого.)
17
За всю мою жизнь два русских мыслящих человека имели на меня большое нравственное влияние и обогатили мою мысль и уяснили мне мое миросозерцание. Люди эти были не русские поэты, ученые, проповедники, - это были два живущие теперь замечательные человека, оба всю свою жизнь работавшие мужицкую работу, - крестьяне Сютаев и Бондарев. (Примеч. Л. Н. Толстого.)
18
мы переменили все это (фр.).
19
мы переменили все это (фр.).
20
Квадратными скобками обозначен редакторский текст.
21
по закону (лат.).