В настоящий том собрания сочинений И. С. Шмелева вошли рассказы и очерки, написанные им в эмиграции. Среди них есть и хорошо известные российскому читателю произведения, и те, которые не публиковались в нашей стране.
Содержание:
Е. Осьминина. "Крушение кумиров" 1
Новые рассказы о России 3
Рассказы о России зарубежной 41
Родное. Про нашу Россию. Воспоминания 65
Публицистика 102
Выходные данные 121
Примечания 122
Иван Сергеевич Шмелев
Собрание сочинений в пяти томах
Том 2. Въезд в Париж
Е. Осьминина. "Крушение кумиров"
Когда Иван Сергеевич Шмелев вернулся из Крыма весной 1922 года, друзья едва узнали его при встрече. И. А. Белоусов писал: "…вместо живого, подвижного и всегда бодрого, я встретил согнутого, седого, с отросшею бородой, разбитого человека. В Москве он несколько поправился, но страшно тосковал, что не может писать. "А писать хочется и есть о чем: сложилась повесть – "Черный Спас"!.." – говорил Шмелев. В 1923 году он уехал за границу, в Берлин" . В действительности Шмелев уехал в самом конце 1922-го и Берлин, строго говоря, тогда не считался заграницей, а был скорее "третьей столицей" России: железный занавес еще не упал.
Нельзя сказать, что Берлин принес Шмелевым какое-то облегчение. "Дорогой Иван Алексеевич (это письмо Бунину. – Е. О.), после долгих хлопот и колебаний, – ибо без определенных целей, как путники в ветре, проходим мы с женой жизнь, – пристали мы в Берлине 13 (н. с.) ноября. Почему в Берлине? Для каких целей? Неизвестно. Где ни быть – все одно. Могли бы и в Персию, и в Японию, и в Патагонию. Когда душа мертва, а жизнь только известное состояние тел наших, тогда все равно. Могли бы уехать обратно хоть завтра. Мертвому все равно – колом или поленом <…>. Осталось во мне живое одно – наша литература, и в ней Вы, дорогой, теперь только Вы, от кого я корыстно жду наслаждения силою и красотой родного слова, что может и даст толчки к творчеству, что может заставить принять жизнь, жизнь для работы" .
Вероятно, именно работа спасла Шмелева в это время от душевной болезни. По приезде в Париж в январе 1923 года (визу выхлопотал Бунин) Иван Сергеевич сразу включился в общественную жизнь эмиграции. Считая своим долгом рассказать миру о происшедшем в России, он пишет письма известнейшим западным писателям. Собственно, и его "Солнце мертвых", начатое в Париже и законченное в Грассе у Буниных, является также открытым письмом Европе, на которое действительно откликнулись Р. Рол-лан, Г. Гауптман, С. Лагерлвф, Р. Киплинг, К Гамсун, Т. Манн.
Он выступает на публике: так, на вечере "Миссия русской эмиграции" в феврале 1924 года произносит речь "Душа Родины"; принимает участие в работе "Союза русских инвалидов"; сближается со многими военными; пишет воззвания и даже сам собирает пожертвования. (И будет заниматься этим практически до последних дней жизни. Русские инвалиды, белые офицеры, вероятно, были связаны для него с памятью о сыне.)
Наконец Шмелев включается в газетную полемику с бывшими деятелями Временного правительства, издававшими в эмиграции самые влиятельные газеты, например с П. Н. Милюковым ("Последние новости"). Сам же печатается в конституционно-монархической "Русской газете" (из произведений, включенных в настоящий том, в ней публиковались статьи "Крестный подвиг", "Душа Родины", "Русское дело", "Убийство"), национальном "Возрождении" ("Драгоценный металл", ""Похоть" совести", "Вечный завет"), славянофильской "Россия и славянство" ("Мученица Татьяна", "Душа Москвы").
И конечно, пишет рассказы – любимый его жанр в двадцатые годы, – также сначала появлявшиеся в газетах – том же "Возрождении", "Руле", журналах "Перезвоны", "Современные записки", "Иллюстрированная Россия" и многих других. Потом Шмелев собрал их в несколько сборников – "Про одну старуху" (1927), "Свет Разума" (1928) – с одним и тем же подзаголовком "Новые рассказы о России"; "Въезд в Париж. Рассказы о России зарубежной" (1929); "Родное. Про нашу Россию. Воспоминания" (1931). Оттуда, а также из посмертных изданий "Избранных рассказов" (1955) и сборника "Душа Родины" (1967) взято по нескольку произведений для данного тома.
При всей этой бурной общественно-публицистической деятельности (элемент публицистики явно очевиден в рассказах) Шмелев остается вне какой-либо определенной политической группы или партии. Напротив, он считает партийную борьбу пагубной для русской эмиграции. Необходимо, по его мнению, "стать выше республиканизма, монархизма, демократизма! Умирает мать, а дети спорят, в какой шляпе гулять ей пристало! Не любовь тут, а самовлюбленность! Каждый хочет своим средством ее спасти, пальцем не шевельнув…" . Ту же точку зрения он излагает и в статье "Русское дело", и в заявлении по поводу Зарубежного съезда 1926 года, на который собрались "правые" партии эмиграции: "…во всем, что творится вокруг Зарубежного съезда, как раз и вижу – 1) нежелание найти именно Россию, а как раз желание искать какую-то СВОЮ Россию, т. е. никакую, и – 2) нежелание спорить о том, какой должна быть Россия, т. е. упорное желание идти к ней со всякими ПАРТИЙНЫМИ ПРОГРАММАМИ" .
Однако совершенно определенная "идеологическая" позиция у Шмелева была. Отчетливо прочитывающаяся по всем его произведениям, она коренным образом отличается от позиции дореволюционной. Испытав страшную личную трагедию, потеряв родину и сына, Иван Сергеевич пересмотрел былые идеалы, пережил "крушение кумиров" – как и многие русские эмигранты в двадцатые годы нашего столетия.
"Крушение кумиров" – речь известного религиозного философа С. Л. Франка, произнесенная им в Берлине в 1923 году и вскоре вышедшая отдельной книгой, на которую Шмелев откликнулся специальной рецензией. Сокрушенные кумиры русской интеллигенции: кумир революции, кумир политики, кумир культуры, кумир "нравственного идеализма" были свергнуты и для него. Впрочем, кумиром политики он, кажется, перестал обольщаться еще до революции. А вот остальные три кумира мы и рассмотрим здесь более подробно применительно к эмигрантскому творчеству писателя (не касаясь книги С. Л. Франка, хотя, в общем, можно говорить о совпадении их позиций).