Глаза у Харитона вдруг стали влажными.
- Кого мне благодарить за это? - взволнованно заговорил он, сдергивая перчатки и комкая их в руках.
- Себя благодарите. Свой труд.
- А я что сделал? Я тут еще новичок.
- Приживетесь - и не будете новичком. Вы нам построили эти новые дома. Из-за вас отгрузка леса с эстакады не задерживается. Вы ведь ходите на работу не погоду пинать. Вы думаете, мы не видим, кто как работает и кто чего заслуживает? А в общем, раздевайтесь, будем продолжать гулять. Мы дома, мы у себя, и нам никто не помешает праздновать так, как хочется. А отгуляем - еще крепче за работу примемся… Дружка! Где дружка?
- Шишигин вышел, сейчас придет! - сказал кто-то из гостей, толпившихся у вешалки.
Пока гости раздевались, осматривали комнату, в дверях показался Шишигин. В руках у него был богдановский облезлый сундучок, черный жестяной котелок, а за плечом на ремне гармония.
- Ты где пропадаешь? - крикнул на него Березин. - Приступай к своим обязанностям, угощай людей.
- Гы, угощай! Надо сначала женихово приданое притащить, потом гулять. Что я, порядка разве не знаю?
Он поставил сундучок среди пола и откинул крышку. В нем наверху лежали стоптанные сапоги.
- Вот это жениховы скороходы, - начал он, выкладывая на пол из сундучка, для смеху, разное имущество. - Это мыльница и кисточка для бритья, а это новые портянки, пригодятся потом на подгузки.
Богданов вдруг вскипел:
- Шишигин, убери! - прорычал он.
К нему подошла Дарья, взяла за руку.
- Не трожь, Харитоша! Пускай. Чем больше смеху, тем лучше.
Богданов сразу обмяк.
- Ты сама, Даша, командуй. Сади гостей за стол.
- Обожди, Харитоша. Еще не все готово.
Пришел Чибисов с женой, сухой, высокой женщиной, закутавшейся в лисий воротник. В руках у начальника лесопункта была корзинка, накрытая газетой.
- Можно? - спросил он.
Богданов снова было начал хмуриться. Дарья заметила это.
- Будь ласков, будь вежлив, принимай гостей, Харитоша! - шепнула она ему и пошла навстречу Чибисову.
- Пожалуйте, пожалуйте, дорогие гостеньки! Раздевайтесь.
Евгений Тарасович подошел к Богданову.
- Харитон Клавдиевич, прошу извинить незваного гостя. Между нами и кошки и собаки бегали. Забудем старое. У всех у нас должна быть только одна забота - о деле, на которое мы поставлены. Это самое главное. У всех у нас есть свой гонор, свои недостатки. Надо ломать себя, если это в наших общих интересах… Поздравляю вас, Харитон Клавдиевич, с законным браком! Желаю счастья в семейной жизни, в труде. А это примите от меня скромный подарок.
Он поставил корзинку возле стола.
На Богданова будто напал столбняк, он стоял точно ошеломленный: что-то хотел сказать - и не мог, хотел сорваться с места - и не мог. Потом качнулся, кинулся к Чибисову, взял его руку и сколько было силы сжал в своих ладонях.
- Евгений Тарасович, зачем вы извиняетесь? Ведь я тоже был виноватый в дрязгах. Раздевайтесь, пожалуйста!.. Даша, сади гостя на почетное место и угощай!
Потом появились ряженые с подведенными сажей бровями и усами, в вывернутых шубах, в бумажных колпаках, верхом на коромыслах, с тазами, ведрами. Тут были и клоун, и гадалка, и цыган, разыскивающий с уздечкой чужую лошадь, и охотник с берданкой, который носил в руке медвежье ухо и рассказывал, как он тянул из берлоги медведя - ухо оборвал, а медведя вытянуть так и не смог. Ряженые начали петь, плясать, названивая в тазы… И все пошли крутиться возле молодых.
38
За праздники, пока люди отсиживались в домах, выпало столько снега, что он завалил все дороги в лес, тропки в делянки, похоронил под собой электрические станции, кабели, лебедки, эстакады. Вышедшие из гаража автомашины тут же забуксовали и не могли пробраться к трассе лежневой дороги. Подвязанные к колесам цепи яростно шлепали по снегу, выбивали под скатами ямины. Машины сердито урчали, дергались вперед, назад, а с места - никуда. Электропильщики, сучкорубы, рабочие эстакад, выстроившись гуськом, прокладывали себе путь в лесосеки ногами: передние шли прямо по пояс в снегу, скоро выбивались из сил и уступали место другим. Это был утомительный переход через бесконечные заснеженные пространства, каждый метр которых приходилось преодолевать с неимоверным трудом.
Из Чаруса на Новинку поступила телефонограмма:
"Срочно доставить к железной дороге полторы тысячи кубометров рудничной стойки и столько же деловой древесины для каменноугольных копей. Мобилизовать все и безоговорочно выполнить приказ министра".
Желтая бумажка лежала перед Чибисовым. Опершись локтями о стол и обхватив голову руками, он глядел на нее с отчаянием. Вокруг стола, переминаясь с ноги на ногу, молча стояли шоферы.
- Возить надо, возить! - наконец сказал он.
- Мы знаем, что надо возить! - заговорили шоферы. - Но как? Идите посмотрите, что делается с машинами. Горючее сжигаем, а с места не сдвинемся. При такой работе без порток останешься.
- А что вы предлагаете?
- Расчищать дорогу надо.
- Но снегоочиститель, треугольник, к гаражу не пройдет, пеньки мешают. Значит, вручную разгребать снег?
- Только так, разгребать до твердого грунта.
- А где взять людей? У меня на прямых работах нехватка рабочих.
- Домохозяйкам надо в ножки поклониться.
- Ох, уж эти домохозяйки! Не успеешь рта раскрыть, как начнется: не могу, больная, мне детей не с кем оставить, у меня стирка, я обед готовлю. Известно, домоседы, разве их из тепла пошлешь на мороз работать?
- Их надо собрать, потолковать, разъяснить положение.
- Некогда митинговать. Пока соберутся да что - день-то и пройдет.
- Вы, товарищ Чибисов, молодушку попросите, она вам мигом женский батальон выведет.
- Какую молодушку?
- Дарью, Цветкову бывшую. Весной она целую армию на сплав леса вывела.
- А ну, сбегайте за ней, позовите сюда! - распорядился Чибисов.
Шофер Полуденнов, стоявший возле стола, точно на ходулях, обернулся назад и сказал сыну, о чем-то переговаривавшемуся с матерью:
- Степашка, сходи-ка за Дарьей.
Степан Полуденнов, большой, неуклюжий, как и родители, чем-то напоминавший молодого лося, тотчас же вышел.
Когда в кабинет явилась Дарья Богданова, шоферы расступились. В запах бензина она внесла запах духов.
- Зачем я понадобилась, Евгений Тарасович?
- Ты все еще, Дарья Семеновна, празднуешь? - спросил Чибисов.
- Почему мне не праздновать? У меня ведь, как говорят, медовый месяц. Я свои обязанности по работе справляю.
- А мы отпраздновали. Бумажку получили, вот прочти. Министр приказал немедленно отгрузить шахтерам три тысячи кубометров леса. У них на складах хоть шаром покати, крепиться и строиться нечем.
- Ну, понимаю.
- Вот эти мужики, Дарья Семеновна, посоветовали тебе в ножки поклониться. Ты мастер организовывать домохозяек. У нас машины у гаража сгрудились. Надо дорогу разгребать.
- А они сами? - Она окинула взглядом шоферов. - Вон их сколько!
- Одни они до вечера прокопаются. Да и нехорошо, механики будут дорогу расчищать, а домохозяйки на них в окна смотреть. Сможешь нам помочь?
- Попробую!
- Расшевели, пожалуйста, свободный народ в Новинке.
- А лопаты деревянные будут?
- Лопаты на складе, я распоряжусь. Были бы люди, а этого добра хватает, в лесу живем.
- Всяко бывает. Были когда-то леспромхозы треста "Древмет", а их называли "дров нет". Люди сидели в лесу в общежитиях и замерзали.
Вскоре на дороге появились первые домохозяйки, в полушубках, в фуфайках, головы замотаны шалями, в руках - деревянные лопаты. К ним одна за другой стали подходить женщины со всего поселка. Пришла и жена Чибисова с лисьей шкурой на шее, в больших мужских валенках. На всей дороге от гаража до лежневки закипела работа, в воздухе мелькали лопаты, вихрящийся снег, из которого постепенно образовывались высокие насыпи. Слышались крики, смех, шутки. В Новинке стало весело, как на празднике. А Дарья Богданова, работавшая со всеми, только покрикивала:
- Бабоньки, поживей, поживей! Там на лежневке кувшин с водкой стоит. Чибисов поставил.
- Держи карман шире, поставит!
Закончив работу, женщины толпились на лежневке, по которой уже прошел гусеничный трактор с треугольником. Стояли с лопатами на плечах, балагурили, подсмеивались друг над дружкой, и никому не хотелось уходить домой. Только разгорелись на работе, вошли в азарт, а она уже кончилась.
- Дарья, давай еще работы! - кричали Богдановой.
- Нету, бабоньки! Можете расходиться по домам.
- А нам неохота. Ты бы хоть нас лес заставила рубить, что ли?
- Идите в контору, нанимайтесь.
- С радостью бы нанялись. Работать с артелью куда веселее, чем возле горшков да пеленок жизнь коротать.
- Погодите, бабы, придет время - избавимся от горшков, от ухватов. Теперь к тому дело пошло; круто теперь берутся за это. А раз берутся - сделают.