На улице была зима. Хлопья снега падали на лицо, за воротник. Снег шапками лежал на пеньках, длинными полосками на бревнах, покрывал дома, землю, лес. Было холодно и зябко. И нигде не видно на улице живой души. Все забрались в избушки, в общежития, где ярко горят электрические огни, где весело топятся очаги и железные печки. Дарья легко шла вдоль улицы мимо больших освещенных домов. Харитон следовал за ней. Она несколько раз останавливалась, поджидая, пока он поравняется с нею, чтобы идти вместе, рядышком, но Богданов никак не догадывался, чего она хочет, и все отставал. Ведь он отвык уже от женщин. С Аксюшей он гулял давным-давно. Это была своя деревенская девушка. Они знали друг друга, понимали один другого без слов и делали так, как подсказывало сердце. Тогда они были молоды, жизнь казалась простой, светлой, не приходилось выдумывать, как вести себя. А теперь - и годы не те, и чувства не те, и людей встречаешь чужих, незнакомых. У каждого свой характер, своя жизнь, своя судьба. Трудно Харитону понять, как вести себя с Дарьей Цветковой! Ведь он ее ценит, уважает. Кабы не обидеть чем женщину!
- Вот и пришли! - сказала Цветкова, останавливаясь у крыльца длинного барака - первого строения на Новинке, перевезенного из Сотого квартала.
Когда Богданов подошел к ней, держа одну руку в кармане брюк, а другую за бортом ватной фуфайки, она спросила:
- Мне подождать тебя или идти домой?
Он взял ее руку в свои большие ладони.
- Подожди, Даша! Переговорю с замполитом и пойдем вместе. Не раздумала еще меня чаем поить?
- Нет, Харитон Клавдиевич, не раздумала.
- Тогда жди!
- Ты иди к Борису Лавровичу, а я тем временем в магазин сбегаю. Потом приду сюда. Я скоро…
Замполит ждал Богданова в комнате, где стояло три кровати и посредине - большой стол, застланный простыней. На столе была чугунная литая пепельница и графин с водой, накрытый стаканом. Увидев Богданова. Зырянов пошел ему навстречу, взял у него из рук шапку и повесил на стену.
- Ну, раздевайтесь!
- Нет, нет, замполит! Я ведь ненадолго к тебе.
- Ну, нет! Раз пришли, так я вас скоро не выпущу. Посидим, покалякаем. О многом надо поговорить. Я чай заказал. Чайком побалуемся. Водкой угощать не буду, а чайку попьем… Давайте, давайте раздевайтесь!
Богданов разделся, пригладил волосы.
Зырянов подал ему стул.
- Так я, замполит, вот по какому вопросу. Вы намекали насчет моей неустроенной жизни. Чем-то помочь хотели, - присаживаясь, начал Богданов.
- Постойте, Харитон Клавдиевич! Вы сразу - с места в карьер! Видно, хотите все сразу выпалить - и лататы! Спешить некуда. Я давно искал случая побеседовать с вами по душам. Давайте сперва почаевничаем. Я сейчас распоряжусь.
Зырянов встал, хотел идти.
За ним поднялся и Богданов.
- Чаю мне не надо. Я пойду.
- Нет уж, нет, Харитон Клавдиевич! Вы меня не обижайте… Посидите минуточку, я сейчас вернусь.
Пока Зырянов ходил где-то там по бараку, Богданов сидел, как на шильях. Он уже забыл о том, зачем пришел к Зырянову. Сидел и думал только о Дарье. Ему казалось теперь, что Аксюша не умерла, что она живая, только изменилась за два десятка лет и приняла облик Даши Цветковой. Дарья стояла в его глазах, он видел ее в каморке с утюгом в руке, видел ее перед зеркалом, расчесывающей свои волосы, а эти волнистые волосы казались ему необыкновенно пышными и красивыми. Хотелось потрогать их, погладить, перебирая в своих пальцах.
Вошел Зырянов, а за ним женщина с шипящим самоваром в руках. Самовар никелированный, новенький, чем-то напоминающий рюмку. Вслед за самоваром на столе появились стаканы на блюдцах, сахарница, сдобные плюшки на тарелке, печенье, банка с мандариновым вареньем.
Зырянов начал наливать чай.
- Не наливайте, замполит, пить не буду.
- Чай пить - не дрова рубить, - заметил Зырянов, ставя стакан перед Богдановым и пододвигая к нему поближе все, что было на столе. - Угощайтесь по-свойски, запросто.
Однако Богданов ни к чему не притрагивался. То и дело поглядывал на незанавешенное окно. Прислушивался. Ему казалось, что Даша вот-вот подойдет. А, может быть, уже пришла и стоит у крыльца. Он начал волноваться.
Зырянов, думая, что гость стесняется, стал еще настойчивее угощать его.
Харитону вдруг показалось, что в окне, за стеклом, мелькнуло лицо Цветковой. Он встал, метнулся из-за стола, чуть его не перевернул вместе с самоваром, шагнул к двери, быстро надел шапку, фуфайку и кинулся на улицу.
- Я как-нибудь еще приду! - крикнул он Зырянову.
32
Вечерами, когда над тайгой нависала темень, когда над горами и бесконечными лесами водворялась настороженная тишина, лишь изредка нарушаемая воем волков да шумом запоздавших автомашин, люди собирались в жарко натопленных общежитиях. На всех лесных участках чарусские лесорубы обсуждали постановление партии и правительства о ликвидации отставания лесозаготовительной промышленности.
Сегодня обсуждали его в Новинке. Люди собрались в тесном общежитии. Лиза Медникова, недавно вернувшаяся из лесосеки, сидела рядом с парнями из своей бригады и поглядывала на Зырянова, который стоял за столом с газетой в руках. Говорил он медленно, не спеша, стараясь довести до сознания каждого смысл нового, очень важного документа. Народу было много, но все сидели тихо, не шелохнувшись: слышалось тиканье часов-ходиков на стене и шум воздуха в поддувале топившейся печи.
Решение партии и правительства Лиза уже читала, рассказывала о нем в бригаде, и теперь не вникала в то, о чем читал Борис Лаврович, а лишь следила за его губами, глазами, движением рук. Зырянов казался очень красивым, волевым, мужественным. Ей вдруг захотелось чем-то обратить на себя внимание. И как только Борис Лаврович кончил читать газету, она подошла к столу, окинула взглядом плотно сидящих людей и сказала:
- Тут все понятно. Теперь видно, как нам надо работать. Мы с Епифаном Моховым сразу подхватили почин Сергея Ермакова, создали комплексную бригаду. Чего мы добились? Посмотрите на доску показателей - она на развилке дорог, у всех на глазах. Но сделано нами еще не все. Труд в лесосеках можно организовать гораздо лучше. Звено вальщиков у нас сейчас загружено не полностью. Половина дня уходит на спиливание лесин, а остальное время люди тратят на обрубку сучьев. И получается, что электропильщики орудуют топором, а ценнейший механизм лежит на пеньке, электростанция работает почти вхолостую. Нельзя так работать!
- А как надо? - спросил Зырянов.
- Мы с Моховым обсуждали этот вопрос в своей бригаде…
- Почему сам бригадир, Мохов, не выступает? - перебил Лизу Николай Гущин, выглядывая из-за спин девчат. (Он пришел на танцы, а попал на это собрание). - Почему Епифан прячется за своего помощника? Язык, что ли, у Мохова отсох? Везде только и слышишь Медникову. Подумаешь, заводила какая! Медникова здесь, Медникова там. Даже ключ от красного уголка никому не доверяет.
- Мне бригада поручила выступать, - сказала Лиза, не обращая внимания на язвительный тон Гущина.
Из группы парней и девушек, сидевших на кровати у окна, медленно поднялся широкоплечий, сутулый Епифан: он словно приготовился что-то поднять с пола.
- Я, товарищи, не могу говорить, - произнес он хрипло, показывая на шею, замотанную белым платком. - У меня горло болит, простыл… Да и оратор я плохой. Лиза скажет лучше.
- Продолжай, Лиза, - ободряюще проговорил Зырянов. - Не все ли равно, кто выступает от имени бригады?
- Так вот, - оживилась Медникова, - когда мы поработали по-новому, то увидели, что в поточно-комплексный метод можно внести усовершенствования, лучше использовать технику.
Зырянов насторожился.
- А как это сделать? Ну-ну!
- Как? А вот так. На две комплексных бригады иметь только одно звено вальщиков. Пусть оно знает одно свое дело: валить и валить древесину с корня. Две-то бригады легонько можно обеспечить повалом. Валку производить в одну смену, а обрубку сучьев, трелевку, разделку хлыстов в две смены. Лучше-то не придумаешь: и механизмы полностью загрузишь, и лес пойдет в два потока… Партия и правительство предлагают организовать работу в лесу по цикличному методу. А до этого метода нам остается сделать только один шаг.
Зырянов встал.
- Вот где ключик-то! Ты слышишь, Чибисов? - обратился он к начальнику лесопункта, сидевшему за особым столом вместе с мастерами.
- Слышу, слышу! Как не слышу, - ответил тот. - Только где брать рабочих на вторую смену?
- Снимешь людей с ручной заготовки.
- Совершенно правильно, согласен… Тракторы используем на две смены. А с трактористами как?
- Поскреби где-нибудь там, в гараже.
- Нету, все выскреб. Два совершенно исправных трактора стоят из-за отсутствия водителей.
- Найти где-то надо людей, товарищ Чибисов.
- Ищу, ищу, с ног сбился. Пусть дирекция просит из треста. Мы тут трактористов не делаем.
Из дальнего угла общежития кто-то крикнул:
- Трактористы скоро будут!
- Кто говорит, что трактористы будут? - поинтересовался Зырянов.
- Это я, Спиридонов. Письмо я послал домой. Как бригада комплексная организовалась, дело пошло на лад, я сразу сел за письмо: так и так, заработки хорошие, условия жизни подходящие, молодежи тут много, жить в лесу совсем не скучно, - приезжайте! И вот сегодня получил из дома ответ. Много ребят и девчат собирается сюда, как только отпразднуют Октябрьскую годовщину.
- А нельзя ли, Спиридонов, чтобы пораньше они приехали?
- Кто, товарищ замполит, от праздника из дома поедет? Подождите немножко, отпразднуют и приедут.
Медникова все еще стояла возле стола.
- Все у тебя, Лиза? - спросил Зырянов.