Больше Реэт не сомневалась, что речь идет о Хельви Каартна. Первым побуждением было подняться и уйти. Но тут же она сказала себе, что это, быть может, даже хорошо. Все, что произошло между Андресом и Каартна, было во время войны. И ничто не препятствует ей держаться у Каартна так, словно она ничего не знает о их прежних отношениях. Нет, лучше все же уйти. Вежливый предлог можно найти - просто сказать, что ей некогда, она спешит.
Реэт не успела ничего решить. Из кабинета секретаря вышли трое мужчин, и ей сказали:
- Пожалуйста, можете заходить.
Реэт быстро открыла сумочку и заглянула в зеркало. Оправила волосы, кончиком языка освежила губы. Все это она сделала привычно.
Затем открыла дверь и вошла в кабинет.
Ошибки не было.
Рядом с письменным столом стояла Хельви Каартна. Как-то в кафе Реэт видела ее.
- Внимательно посмотрите на эту даму, - сказал тогда Хаавик и указал глазами на женщину, сидевшую через два столика от них. - В свое время она очень много значила для Андреса…
"Все еще выглядит молодой", - мелькнуло в голове у Реэт.
Тут же услыхала, как ей сказали:
- Прошу, садитесь.
Села.
- Меня зовут Реэт Лапетеус, - начала она и не смогла закончить. Несмотря на то, что обдумала все заранее. Представившись секретарю, она намеревалась заговорить о большом горе, которое привело ее сюда. Примерно так, как начала у заместителя начальника управления совнархоза. Дальнейшее уже зависело бы от реакции на ее слова. Но сейчас что-то сдавило горло, язык словно окостенел, она склонила голову и зарыдала.
Не заметила, когда к ней подошла Каартна. Лишь услыхав, что ее просят успокоиться и взять себя в руки, Реэт почувствовала, что Каартна стоит рядом.
- Мой муж… Мой муж… - Больше ей и теперь не удалось сказать.
Хельви Каартна по-прежнему молча стояла возле нее. Реэт поняла, что ей дают время собраться с духом.
- Как сейчас… состояние вашего мужа?
Хотя Реэт и была вне себя, она все же уловила волнение в голосе секретаря.
- Он… умирает.
В ответ быстро прозвучало:
- Нет, пет! Врачи считают, что он поправляется.
Реэт подняла взгляд.
- Извииите, - прошептала она, - извините.
Достала носовой платок и утерла глаза. Снова бросила взгляд на стоявшую рядом Каартна и увидела, что та побледнела, во всем ее облике отражалось беспокойство.
Реэт поднялась.
- Извините, - в третий раз сказала она и пошла торопливыми шагами. Реэт ощущала только одно - потребность уйти. Не дала остановить себя ни Каартна, ни техническому секретарю, которые пытались ее успокоить.
В себя пришла только на улице.
Припудривая в коридоре сберегательной кассы покрывшиеся пятнами щеки, Реэт думала, что ниже она уже не может опуститься. Возникла злость на Андреса, который убил Виктора и едва не убил ее, и на Хельви Каартна, в чьем присутствии она не смогла держаться так, как хотела, перед которой у нее сдали нервы, злость на все то положение, в которое она попала.
Реэт собиралась после посещения первого секретаря райкома партии посоветоваться еще с адвокатом, но теперь отказалась от этого намерения.
Садясь в автобус, шедший в Нымме, она ощутила бесконечную жалость к себе.
2
Секретарша, поспешившая вслед за Реэт Лапетеус на лестницу, вернулась и сообщила Хельви Каартна:
- Словно ветром сдуло.
- Она была вне себя. Узнайте домашний адрес Лапетеуса. В телефонной книге его нет.
- Сейчас. Она была страшно взволнована. Не слушала, что я ей говорила, - продолжала тараторить болтливая девушка.
- Они пережили большое несчастье. Это потрясло ее. Муж все еще в критическом состоянии, - объяснила Хельви Каартна, - В половине двенадцатого придут из академии. Немедленно сообщите мне.
Девушка остановилась в дверях, сказала:
- Я прямо испугалась, когда она со слезами на глазах вылетела из вашего кабинета. Телефон я сразу же узнаю.
Хельви Каартна было некогда долго размышлять о случившемся. К ней все время приходили люди. Но странное ощущение, вызванное поведением жены Лапетеуса, не проходило. Почему она убежала? На этот снова и снова возникавший вопрос Каартна не нашла ответа и вечером, дома. Даже после того, как поговорила с женой Лапетеуса по телефону.
На этот раз Реэт уже превосходно владела собой.
- Товарищ Реэт Лапетеус?
- Я слушаю.
- Каартна говорит, из райкома.
- Добрый вечер, товарищ секретарь.
- Мы не закончили днем наш разговор. Вы были очень взволнованы. Что привело вас к нам?
- Еще раз прошу извинения. Я действительно была не в себе. Очень вам благодарна, что вы позвонили. Я и сама не знаю, почему пришла к вам. Просто нервы были не в порядке.
- Я понимаю вас. Вам сейчас очень тяжело. Но поверьте, состояние вашего мужа не безнадежно. Я еще раз говорила с заведующим больницей. Он утверждает, что все еще может быть хорошо.
- Ваши слова придают мне надежду. Благодарю.
- Если вас мучают какие-нибудь заботы, если вы нуждаетесь в совете, прошу, зайдите в райком.
- Благодарю вас.
- Всего хорошего.
- Всего доброго.
После телефонного разговора у Хельви возникло убеждение, что Реэт Лапетеус не придет больше в райком. Так холоден и неприветлив был ее голос.
Почему она приходила утром?
Не Андрес ли послал ее?
Этому Хельви не верила. Хотя она никогда полностью не понимала Андреса, настолько-то она его все же знала.
Последние годы она относилась к нему почти как к чужому человеку. Как будто они никогда и не были близки. Она лишь изредка вспоминала об Андресе. Как обычно вспоминают о человеке, вместе с которым в военные годы служили в армии. Не больше. И если больше, то лишь чуть-чуть. Да и почему она должна была хранить его в своей памяти, если он после демобилизации обо всем забыл.
Однако после несчастья с Лапетеусом Хельви часто думала о нем. Нет, это не разбудило ее чувства. Они угасли. Он сам погасил их, но Хельви понимала, что не может полностью вычеркнуть его из своей жизни. Хотя она хотела этого и смогла заставить себя не думать об Андресе.
Хельви жалела Лапетеуса. Она хорошо знала, что ожидает Андреса. От тюрьмы он избавится только в том случае, если его здоровье и после больницы будет настолько плохо, что он окажется навсегда прикованным к постели. Только в этом случае. Но какую ценность может иметь жизнь, когда ты больше ничего не можешь дать другим, когда все твои дни наполнены только лекарствами и лечебными процедурами, непрерывными терзаниями и мучениями.
Первый секретарь Сказал, что людей, подобных Лапетеусу, нужно исключать из партии еще до суда. Хельви передернуло от этих слов.
- Товарищ Лапетеус был дважды ранен, - заметила она и добавила, что он всегда хорошо работал. Даже образцово. Так она сказала, хотя одно время очень плохо думала об Андресе.
Особенно после их встречи и разговора на текстильной фабрике, куда ее снова направили на работу.