2
В облисполкоме Андрес Лапетеус не берег своего времени и энергии. По вечерам он уходил одним из последних и никогда не опаздывал по утрам. Точно за двадцать пять минут до начала работы его ожидала машина, в город они добирались за десять минут. Работал он по твердому распорядку. Записная книжка, куда он с педантичной последовательностью заносил все требующие разрешения вопросы, напоминала о том, что предстояло сделать. Он ничего не забывал, ничего не пропускал. Завел учет решений исполкома и собственных распоряжений и постоянно проверял ход их выполнения. И теперь он не довольствовался докладами и отчетами, а часто выезжал в районы. Обычно он возвращался к вечеру, довольный собой, в хорошем настроении. Реэт ожидала его и не отпускала домработницу, которую называла хозяйкой и своей помощницей. Быстро накрывали стол для ужина, потом вместе с Андресом она поднималась наверх.
К подчиненным Лапетеус относился строже, чем раньше. В отделах, которыми он руководил, быстро поняли, что общие разговоры его не удовлетворяют. В каждом отделе он требовал конкретности, точных данных, знания обстановки. Неоднократно предупреждал своих подчиненных, чтобы они не пытались либеральничанием добиваться дешевой популярности; он и сам недолюбливал панибратское похлопывание по плечу. И в министерстве он не легко сходился с товарищами по работе, теперь он держался от них на еще большей дистанции.
Свадьба прошла хорошо. Правда, Лапетеус немного побаивался ее - круг знакомых Реэт был ему недостаточно известен, поди знай, что может произойти. Донесут о чем-нибудь - а доносчиков пока что хватало, - потом доказывай, что ты не дружишь черт те с какими элементами. Из военных товарищей на свадьбу пригласил только Виктора Хаавика. Подумал о Пыдрусе и Роогасе, но нашел, что либерализм такого сорта может принести только неприятности. О Паювийдике и не вспомнил. Особенно тронула Лапетеуса деликатность Реэт. Она не отступилась от своего желания, чтобы у них были обручальные кольца, но свое кольцо надела только после ухода гостей. Вне дома и узкого круга друзей Реэт никогда не носила его. Лапетеус тоже привык по вечерам носить кольцо. Меняя ботинки на тапочки, он одновременно надевал на палец тоненькое золотое кольцо.
Реэт по-прежнему называла Андреса железным человеком.
- Я не ошиблась в тебе, - часто говорила она. - В нашем министерстве ты просто киснул. Я верю, твердо верю, что ты способен и на большее.
В таких случаях Лапетеус ухмылялся. Ему нравилось, как Реэт ворковала в промежутках между ласками. Он и сам верил, что руководил бы областью не хуже, чем теперешний председатель исполкома, но не признавался в этом даже Реэт.
- Ты должен заводить крепкие связи в самом высшем обществе, - наставляла она, - Приглашай их к себе в гости. У тебя уже позиция, едва ли тебе откажут. Дома у нас красиво, можно ни перед кем не стыдиться. Скоро мне принесут оригинальный графический портрет Сталина, он хорошо подойдет к нашей мебели и обоям. Дядя, когда будет приходить начальство, может уйти. Он это понимает, не такой глупый человек, как ты думаешь.
- Чем твой дядя раньше занимался?
Этот вопрос давно уже вертелся на языке у Лапетеуса. Он хотел выяснить его еще до свадьбы, но различные дела оттеснили вопрос о социальном происхождении дяди на задний план. В конце концов дядя Реэт - шестидесятивосьмилетний старик, пенсионер, и он ему не родственник. Но лучше знать все.
- Держал мельницу.
Лапетеусу показалось, будто его обманули. Он раздраженно буркнул:
- Мельницу и усадьбу в семьдесят гектаров?
Реэт удивилась.
- Откуда ты знаешь?
- Когда он переехал в город?
- В сорок шестом году.
- Срубил лес, продал скот, зерно отвез на рынок в Ленинград и спрятался от колхозов в город. Построил в Нымме дом и из осторожности записал его на твое имя.
Реэт молчала. Впервые в жизни она не знала, как обращаться со своим мужем.
- На каком основании он получает пенсию?
Теперь вспылила Реэт.
- Моя анкета чиста - дядя чужой человек и в счет не идет. Твоей анкеты я не запачкаю. А вот твоя военная жена - прихвостень врагов народа.
Пораженный Лапетеус потерял дар речи.
- Я все знаю, - всхлипывала Реэт. - Вы жили вместе три года, и все ожидали, что вы поженитесь. Ты мне об этом и слова не сказал. Подлый человек! Теперь и я недостаточно хороша для тебя! Карьерист!
К утру они, правда, помирились, но Лапетеус понял, что их сожительство не будет таким, на какое он надеялся. Не поторопился ли он вообще с женитьбой? Нет Реэт умная женщина, она знает, где как вести себя, старался успокоиться Лапетеус. Но кто ей рассказал? Виктор? Едва ли. А если она просто заставила Виктора проболтаться? Реэт умеет расспрашивать с невинным видом, а потом связывает отдельные факты в одно целое. Когда она успела? Лапетеус вспомнил, что Хаавик рассказывал ему о разговоре Хельви и Пыдруса в кафе, и подозрение показалось правдоподобным. Ладно, рассуждал он дальше, Виктор мог черт знает что наболтать обо мне. Но откуда Реэт взяла, что я не женился на Хельви потому, что опасался испортить свою карьеру? Если на это намекнул Хаавик, тогда он подлец. А если Реэт сама думает обо мне так?
Лапетеус заверял себя, что он вообще не бросал Хельви. Их отношения прекратились хорошо и естественно, как это нередко случается в жизни. И тут же ощутил, что это неправда. "Почему я… отошел от Хельви?" Этот неожиданно возникший вопрос удручающе подействовал на Лапетеуса. Он заставил себя думать о других вещах.
Карьерист!
Разве карьерист трудится дни и ночи напролет?! Разве для карьериста самое главное работа?!
Это Хаавик - карьерист. Человек, пользующийся конъюнктурой. Сплетничая и бросаясь громкими словами, он пробивается в редакторское кресло.
На следующий вечер, вернувшись с работы, Лапете ус не надел обручального кольца.
И с дядей Реэт решил больше не общаться. Пу старик копошится в комнатушке рядом с кухней, но соприкасаться с этим кулацким отродьем, как с членом семьи, - нет! Он все же ответственный работник, и если принципиальность называют карьеризмом, пусть…
3
Как-то Лапетеус встретил в коридоре облисполкома Оскара Пыдруса. В первый момент мелькнуло подозрение, уж не на прием ли к нему пришел Пыдрус. "Для него я ничего не могу сделать", - подумал Лапетеус, холодно приветствуя Пыдруса. Но выяснилось, что Пыдрус ожидал заведующего отделом народного образования. Лапетеус облегченно вздохнул. Для приличия он о чем-то поговорил и, торопливо уходя, сказал, что, если позволит время и будет желание, Пыдрус мог бы как-нибудь зайти к нему.
- Моя комната на следующем этаже, - закончил он разговор. - До свидания. Я сейчас уезжаю.
Через несколько дней к Лапетеусу действительно пришел один из его военных товарищей - Антс Паювийдик. Он остановился на пороге и спросил:
- Разрешите войти?
Лапетеус просматривал проект решения. Он сидел, склонившись над разложенными на столе бумагами. Первая мысль, которая возникла при звуке чужого голоса, оказалась раздраженным вопросом: где технический секретарь, что люди без доклада лезут в кабинет?
Потом он поднял голову и узнал Паювийдика.
- Входите, входите, - официальным тоном заявил он. Тут же вспомнил, что раньше они были на "ты", и торопливо добавил - Чего дурака валяешь, заходи смелее.
Похоже было, что Паювийдик смешался.
От этого или от чего иного, но настроение Лапетеуса приподнялось. Он вышел из-за громоздкого стола, крепко пожал Паювийдику руку и усадил гостя в массивное кожаное кресло - одно из двух, которые стояли друг против друга перед письменным столом. При этом он ощутил удовлетворение тем, что у него просторный, обставленный новой мебелью кабинет и что Паювийдик, мягко говоря, несколько смешался.
- Вот это командный пункт! - оглядываясь, удивился тот.
Лапетеус открыл пачку "Казбека" и предложил гостю:
- Закурим.
Покачав головой, Паювийдик сказал:
- Ради такого кабинета стоило воевать.
Лапетеус сделал вид, что не заметил укола.
- Приятно видеть людей своей роты, - произнес он, опускаясь на широкий стул с полированной спинкой.
- Наверху люстры, внизу ковры, спереди стол что футбольное поле, сзади зеркальный шкаф, - говорил Паювийдик. - У того, кто командует и распоряжается в таком кабинете, должна быть и власть и сила.
- Ты же не льстить пришел, - от слов Лапетеуса повеяло холодом. - Что тебя привело?
Паювийдик изучающе посмотрел на него и в свою очередь спросил:
- Строительные дела тебе подчиняются?
У Лапетеуса возникло сомнение, уж не погорел ли Паювийдик - выражение, когда-то употребленное Паювийдиком, - не пришел ли он теперь со своей последней бедой к нему просить поддержки и заступничества. Сперва Роогас, потом Пыдрус, теперь этот - разве он может всех защитить, всем помочь? А кто за него заступается? Дельный человек сам знает, умеет, сам справляется. И он ответил уже совсем официальным тоном:
- Я действительно занимаюсь вопросами строительства.
- Приходи на нашу стройку.
- Что там случилось? Прижимают?
Паювийдик снова внимательно посмотрел на Лапетеуса. Он словно изучал и оценивал, взвешивал и размышлял.
- Ничего не случилось, - наконец спокойно сказал он. - Я пришел сюда не ради себя. Если ты занимаешься строительными делами, то должен был заметить, какой беспорядок царит на стройках. Вот это-то и выводит из себя. Во-первых, мы не выполняем плана. Все привыкли к этому, а разве можно привыкать к такому положению?