Дуся взглянула на Андрея, и он понял немой вопрос: "Как же могло быть иначе, Андрюша?".
Ох, как скучал Андрей по девушке и ребятам. Много читал. В правом углу избушки пристроил что-то наподобие книжной полки. Мало пришлось учиться: кончил только восемь классов. Мысль об учебе не покидала никогда. Крутая перемена в жизни из-за болезни принесла множество свободного времени. И книги поглощались одна за другой.
У Андрея было пылкое воображение и хорошая память. Порой забывался, и тогда оживало прочитанное. То виделись высокогрудые гордые ладьи князя Олега, смелые схватки с византийцами и Олегов щит на вратах Царьграда. То Жанна Д’Арк, чудесная девушка, облаченная в тяжелые рыцарские латы, увлекала французов на битву за родину против иноземцев. Вместе с Колумбом отправлялся в опасные путешествия искать сказочную Индию, мчался на каравеллах сквозь буйный океан, а впереди была неизвестность, лишь морские чайки были предвестниками легендарного открытия. А потом путешествовал с отважным Никитиным, и голубая Индия поражала его своими чудесами.
…Пожар, кажется, потушили. В том месте курился белесый дымок. Еще роса на траве не обсохла, еще в голубой лесной тени было прохладно, еще солнце палило не так жарко. Расстелил в тени избушки одеяло и забылся над книжкой.
Отвлекли ребячьи голоса. Отложив книжку, Андрей приподнялся. Их было четверо, этих голосистых мальчишек. Они поднимались на вершину по северному склону, выбрались на кремнистый гребень и направились к избушке. Впереди вышагивал старый знакомый, тот самый вихрастый мальчуган, которому мать купила новые тапочки для лесных хождений. Звали его Борисом.
Гомонливая компания подошла к Андрею. Он поднялся. Мальчуганы наперебой стали о чем-то рассказывать. Андрей засмеялся и сказал:
- Обождите. Не все сразу. Давай говори, Борис.
- Там дикий козел в яму провалился! - выпалил Борис, и мальчуганы снова загалдели, стараясь перекричать друг друга.
- Тише! - рассердился Андрей. - Какой козел?
- Обыкновенный. Только без рогов, - сказал Борис.
И ребятишки повели Андрея к месту происшествия. Спустились вниз, пробираясь сквозь заросли малины. Впереди шел Борис. Иногда он вовсе пропадал из глаз Андрея - высокий был малинник, и только среди зелени алела тюбетейка. Андрей подумал тепло: "Следопыт! Как он тут быстро освоился!".
Возле шурфа остановились. Когда-то в этих местах ходили геологи, набили шурфов, а потом забросали их жердями. Но этот шурф был мелким и поэтому его оставили открытым. Дожди и весенние воды размыли края, сделали их пологими.
На дне ямы действительно что-то лежало. Нагнувшись, Андрей увидел молодую красивую косулю с рыжеватой шерстью. Она испугалась, стремительно рванулась вперед, вскочила на ноги. Но тут же, вскрикнув жалобно, упала и печально глядела на людей большими иссиня-черными глазами. Бока вздрагивали, а черная влажная мордочка неожиданно потянулась к Андреевой руке. Кто-то из мальчуганов оступился, косуля снова дернулась, забилась, и Андрей укоризненно сказал:
- Не бойся, дурашка. Мы ж не тронем тебя. Вот что, - обратился он к мальчишкам, - давайте вытаскивать.
Андрей отстегнул свой ремень и подал Борису, Нашлось еще три ремня, правда, маленьких, но когда их связали вместе, получилась длинная ременная веревка. Борис прыгнул в яму. Не без труда он просунул косуле под брюхо ремень и связал концы над спиной.
Общими усилиями удалось вытянуть косулю из шурфа. Она настолько была испугана, что не сопротивлялась, а только смотрела на людей печальными глазами.
Косуля лежала на земле и не поднималась.
- Она, кажется, ногу повредила! - присвистнул Андрей. - Плохо!
Так молодая косуля очутилась у Андреевой избушки. Андрей вместе с Борисом сделал загончик, где и поселил пострадавшую. Двух других мальчуганов послал вниз за водой. Сначала косуля пить отказывалась, подозрительно посматривала на людей.
- Идем отсюда! - махнул Андрей здоровой рукой, и они спрятались за деревьями. Косуля робко потянулась к ведру, но резко отпрянула - смущал человеческий запах. Однако жажда взяла верх. Косуля приложилась к ведру, и уже никакая сила не могла оторвать ее от влаги.
Теперь Борис целыми днями пропадал на горе. Он где-то раздобыл ржавый серп, резал им для косули траву, бегал за водой к роднику, что пробился у подножия горы, часами просиживал с Андреем, донимая его вопросами.
Андрею нравился смышленый малыш, нравились бойкие черные, как смородинки, глаза. Неожиданные вопросы Бориса ставили в тупик.
- Дядя Андрей, почему сколько мы ни ухаживаем за козочкой, а она боится нас? - спрашивал он, и глазенки в ожидании ответа смотрели прямо в Андреевы глаза. Ответ следовал сбивчивый, путаный, потому что и сам Андрей толком не знал, почему до сих пор дичится козочка. Борис не соглашался с его объяснениями:
- Мы ее не обижаем ведь!
Однажды Борис задержался на горе дольше обычного. Андрей забеспокоился, стал выпроваживать мальчугана домой.
- Иди, иди, - говорил он, подталкивая Бориса в плечо. - Мать потеряла тебя, а потом и мне влетит за компанию.
- Не, мама не заругается. Она же знает, где я.
- Все равно. Уж ночь скоро, а идти тебе далеко.
- Я возьму, да и заночую у вас, в избушке. Вот хорошо-то будет!
- Не валяй дурака! - рассердился Андрей.
- У меня мама хорошая. Я ей сказал: мама, может, я заночую у дяди Андрея. Она говорит: ночуй, только будь осторожен. Чудная! Волки тут, что ли?
- И волки есть.
- Ну, уж и волки! Они сейчас человека не трогают.
- Попробуй, попадись им на зуб! - улыбнулся Андрей.
- Нет, правда. Они сейчас смирные. Наша учительница рассказывала. И мама. Она тоже учительница.
- Гляди, Борис! - погрозил пальцем Андрей. - Как бы нам с тобой нагоняя не было!
- Не!
Они поужинали, накосили косуле свежей травы. Андрей вдруг спросил:
- Где у тебя отец работает?
- Отца у меня нет, дядя Андрей, - тихо отозвался Борис, вздохнул, поднял глаза-смородинки и добавил: - Он с другой тетей живет.
- М-да-а… - произнес Андрей и привлек мальчугана.
Тот доверчиво прижался и в порыве откровенности поведал:
- Вот вырасту, я с ним не буду разговаривать. Пусть знает!
Не ложились спать допоздна. Уже звезды высыпали на темном небе. Так и сидели молча на пороге избушки, прижавшись друг к другу.
3
Утром явилась мать Бориса. Борис заметил сначала, как за кустами шиповника мелькнула белая косынка и синяя кофточка. Когда мать вышла на чистое место, вскрикнул радостно:
- Мама идет! - и сломя голову кинулся навстречу. Андрей нахмурился. Этого еще не хватало! Придется сейчас оправдывать мальчонку. И почему он вчера не настоял на своем, не отправил Бориса домой?
Андрей спустился к загончику, бросил косуле охапку травы, поставил ведро, а сам исподтишка, с тревогой, наблюдал, как Борис с матерью подошли к избушке.
- Дядя Андрей! - крикнул Борис. - Идите скорее сюда.
Андрей откликнулся и, внутренне робея, стал подниматься наверх. Гостья на вид была еще молода - лет тридцати не больше. Лицо открытое, милое, с такими же глазами, как и у Бориса. Только эти глаза не были такими наивно-чистыми, как у сына. В них проглядывали и мудрость житейская, и горечь, и жажда жизни. Роста она была невысокого, с заметно полнеющей талией.
- Здравствуйте, - буркнул Андрей, - мы вас не ждали.
Она приветливо кивнула головой и улыбнулась:
- А вас за Берендея можно принять, - и протянула Андрею руку, маленькую, пухлую, - Нина Петровна Орлова, мать Бориса.
- Очень приятно, - смутился Андрей. - Синилов.
- Дядя Андрей, - опять улыбнулась Нина Петровна. - Этот Миклуха-Маклай, - потрепала она по голове сына, - о вас мне все уши прожужжал. Вот я и решила познакомиться с вами. Благо, предлог был: Боря у вас ночевал. Материнское сердце ревниво!
- Вы знаете, - в отчаянии сказал Андрей, - мне вас угощать нечем.
- Господи! Разве я за угощением шла!
- Тогда садитесь, хоть сюда, - он показал на порог избушки, - хоть сюда, - кивнул на камень, в зависимости от обстоятельств служивший то стулом, то столом.
Нина Петровна села. Разговор не клеился. Андрей, взглянув украдкой на Орлову, поймал на себе ее пристальный взгляд. Стало неловко, и он с грубоватой прямотой спросил:
- За Бориса боитесь?
- Что вы! - смутилась она. - Я просто подумала: зачем вам такая пышная борода? Она не украшает вас.
- Но парикмахер не догадался прийти.
- Вы сами!
Андрей поморщился, потупил взгляд: ему всегда делалось больно, когда кто-нибудь напоминал о болезни. Правую руку он не мог подтянуть не только до подбородка, но и до груди. Одолевал туберкулез плечевой кости…
Андрей резко поднялся, вошел в избушку. Хотя ему вовсе не нужно было звонить на кордон, все-таки крутнул ручку, взял трубку и спросил время. Это немного охладило.
Когда он появился снова и сел на порог, Нина Петровна виновато сказала:
- Простите, я не хотела вас обидеть.
Они ушли с Борисом за ягодами. Андрей взял книгу, но не читалось. Сходил к загородке - там делать было нечего. Лег на спину и стал думать, а думы путались. Осенью поедет на операцию - чистить кость будут. Скорее бы!
Ягодники вернулись поздно, отдохнули у избушки и собрались домой. Нина Петровна спросила на прощанье:
- Вы не обидитесь, если я завтра обернусь парикмахером?
Хотелось сказать спасибо, а вырвалось другое:
- Не стоит. Лучше отпустите завтра Бориса.
- Хорошо, - задумчиво произнесла она, - наверно, я его отпущу.
А назавтра пришли оба. И как ни странно, Андрей ждал их обоих.