Роман "Братья" написан одним из лучших советских прозаиков, выдающимся художником слова К. А. Фединым (1892–1977).
В книге автор мастерски передал волнующую неповторимую атмосферу тех дальних лет - Октябрьская революция, гражданская война, место интеллигента в великом всенародном движении, революция и искусство.
Содержание:
СУДЬБЫ ГУМАНИЗМА 1
БРАТЬЯ 3
ОДНА НОЧЬ 3
JNFERNO 12
НА ВОЗАХ 22
КАРАВАНЫ 38
КОНЦЕРТ 58
УТРАТЫ 69
Примечания 79
СУДЬБЫ ГУМАНИЗМА
Роман "Братья" опубликован в 1928 году. Это - второе крупное произведение одного из лучших советских прозаиков, выдающегося художника слова Константина Александровича Федина (1892–1977). Хотя формально первый литературный опыт Федина - сатирическая миниатюра "Глубокомыслие" - появился в печати в 1913 году, но фактически вся его долгая и в высшей степени плодотворная литературная деятельность началась и проходила уже в советское время.
Книги Федина всегда были открытием нового, неизвестного литературе пласта жизни. И одновременно каждый раз, что называется с железной неизменностью, читатель поражался еще одному открытию - художественному. В каждом новом произведении был уже иной Федин - непрерывно ищущий, непрестанно движущийся художник.
Достаточно наугад открыть любую страницу из его книг, и вы узнаете Федина. Узнаете не только по лексике, или по невиданной экспрессии метафор, или по ошеломляющим эпитетам. Нет - узнаете скорее по пронзительной ясности художественной конструкции (хотя порой и весьма сложной, как это было в первых романах), по чистоте отделки каждой детали, по тому, может, и чуть холодноватому, но совершенному блеску, который достигается мастерством самой высокой пробы.
Излюбленный герой Федина - человек миропонимания. Интеллигент не по диплому, не по принадлежности к профессии, клану, касте и т. п., а человек, живущий напряженной духовной жизнью, ищущий свой, выстраданный и выношенный взгляд на мир, общество, человечество, предназначение человека. Мыслящий герой и мыслящий автор.
Движение Федина как художника - это поиски образа, времени, поиски формы, в которой это время предстает в своем неповторимом облике. Это и поиски героя, который воплотил в себе через всю долгую творческую жизнь, - наша революция, ее герои, ее отблеск, ее воздействие на всю последующую жизнь нашего общества.
А в революции его больше всего волнуют проблемы гуманизма. Революция и человечность, революция и искусство, место истинного мыслящего интеллигента в великом всенародном движении - все это глубоко интересовало писателя, переходило из романа в роман, вплоть до последней его трилогии - "Первые радости", "Необыкновенное лето", "Костер"…
Вернувшись в 1918 году из германского плена на родину, Федин с головой окунается в революционную деятельность - редактирует газету, работает секретарем исполкома в родном Саратове, уходит добровольцем в Красную Армию… Затем в осаждаемом белогвардейским генералом Юденичем красном Питере - встреча с Горьким… Это - на всю жизнь, и будет затем описано в прекрасной книге "Горький среди нас".
Роман "Города и годы" выходит в 1924 году. Он - о первой мировой войне, Германии и России, революции и гражданской войне. В нем со всей остротой поставлены проблемы гуманизма и революции.
Роман высоко оценен Горьким, но автор уже думает о новом произведении. Письма Федина тех лет полны размышлений о путях революции, замыслов нового романа, поисков нового героя. "Я сейчас ищу образ, на который мог бы опереться в моем новом романе", - пишет Федин А. М. Горькому в начале 1926 года.
В эти же годы - 1926–1928 - и создается роман "Братья". Федин в это время живет в деревне на Смоленщине, наблюдает советскую новь, выпускает сборник рассказов, по преимуществу о деревне - "Трансвааль"… В то же время идет полным ходом работа над романом, в котором, если внимательно проследить, заметно стремление автора как бы "доспорить", "дорешить" те проблемы, что поднимались в романе "Города и годы".
В то же время и деревенский цикл рассказов по-своему отразился в новом произведении, прежде всего, так сказать, в национальном колорите его. Когда уже замысел книги в основном сложился, Федин напишет Горькому: "В романе будут у меня такие люди: "иногородние" уральцы, т. е. купцы Нижне-Уральска, казаки с фарфосов (форпостов), немного волжан, много столичной интеллигенции - питерцев, иностранных людей немного; зверств тоже немного, смертей среднее количество, ужасов в меру…"
Тогда на бумагу ложились лишь первые строки романа, и кое-что в этих наметках изменится. Но основная тенденция определена правильно - действие "Братьев" по большей части идет во глубине России, характеры истинно русские, выхваченные из народа.
В "Городах и годах" и "Братьях" нет общих героев, формально оба произведения никак не связаны, но довольно явственно ощущаешь, что обе книги - как бы два варианта художественного решения одной проблемы. Ибо оба романа - об интеллигенции и революции. Не о месте интеллигенции в новом обществе, да большинство вопросов надо было "решать войной". Снова годы гражданской войны (но с большим заходом в предшествующий период), снова Запад, та же Германия, где учится главный герой - композитор Никита Карев… Снова буйство стиля, снова порывисто-страстная, несдержанная манера повествования, которой не встретишь у позднего Федина, как не встретишь ее в предшествовавшем сборнике рассказов. Снова порой слышится экспрессивный сказ: "…Варя, Варенька, Варварушка, с засученными по локоть рукавчиками, у корыта с капустой, - на плечах душегрейка, за спиной коса, в руке тяпка! И рука белая, как очищенный вилок, и, кажется, возьми ее - как вилок, крепко хрустнет на ладони гладкая, ровная кожа. Платье на Вареньке осеннее - желтое, точно кленовый лист, и душегрейка-безрукавка тоже как осень - красной кожи на золоте лисьего меха…"
Но сразу же начинаются многие существенные различия. В "Братьях" тоже немало внешних событий, но "годы" уже потеряли свое самодовлеющее значение - действие по большей части переносится в смятенный духовный мир героев (главным образом во внутренний мир Никиты Карева).
Резко отличны и главные герои. Ведь Старцов - главный герой романа "Города и годы" - пустоцвет. То ли он художник, то ли студент, приехавший на практику в Германию, - но "дела", творчества у него нет. Никита Карев не мыслит себя без музыки. У него все подчинено творчеству. Автор даже пошел на такой неожиданный шаг - попросил известного композитора Юрия Шапорина написать профессиональную статью с разбором музыки своего литературного героя. Более того, Федин рассказывает, что давал предварительно прочитать Ю. Шапорину все главы, в которых речь шла о психологии музыкального творчества.
В романе речь идет уже не об отвлеченном "добре", а о конкретных судьбах искусства в революции.
Главный конфликт внешне похож на предыдущий. Спор идет почти в тех же выражениях.
"- Что ты делал в войну? - спрашивает большевик Ростислав Карев своего брата Никиту.
- Писал симфонию…
- Писал симфонию? - простодушно воскликнул Ростислав. - Всю войну, четыре года? И больше ничего?"
Андрей тогда ничего не мог возразить Курту. А Никите есть что сказать: "Я не хочу вас судить, ни тебя, ни отца, потому что, пока я шел по степи, на моем пути каждый день попадались трупы. Этого, вероятно, требует прекрасное дело, твое или твоих противников, все равно. Решайте сами судьбу дела. Я служу ему постоянно. Потому что служить ему можно только делом, только тем, что умеешь делать… Я ему служу тем, что смотрю и слушаю. Ты не знаешь, что такая служба возможна…"
Тут есть позиция. Отнюдь не бесспорная, конечно же, уязвимая, но это позиция художника, то есть творчески активного человека. С ней, с этой позицией, надо спорить. Тем более что Никита дальше так развивает свои мысли о позиции "над схваткой":
"- Ты ничего, кроме войны, не знаешь и хочешь решать все войной.
- Да! Хочу решать войной. Уверен, что ты тоже будешь решать войной".
Старый конфликт? Да, но развивающийся уже совсем по другим путям. Конечно, в Никите и эгоцентризм, и индивидуализм, утопические иллюзии, некое средостение между ним и народом, отвлеченная жалость к "сусликам" (Евграф: "Я тебя хорошо помню, Никита Васильевич. Ты все, бывало, сусликов жалел. Как стукну я по башке суслика, ты кричишь: "ай!"). Во всем немало общего со Старцовым, и точно так же волны революционного времени швыряют Никиту, как щепку…
И автор беспощадно судит своего героя, показав жалкие блуждания Никиты меж двумя лагерями борющихся в революции, его бессмысленно позорное бегство с белыми, обернувшееся столькими несчастьями для его близких (смерть Ростислава у ворот родного дома, когда он приехал повидать Никиту, смерть матери Варвары). Нет, позиция Никиты не только спорна, она просто ошибочна, даже позорна… И это сказано в романе со всей бескомпромиссностью.
Но ведь речь идет не только о судьбе личной, но и о судьбе искусства, о творчестве, о той самой симфонии, которая вынашивалась Никитой в то время, как эти самые волны революции швыряли его из стороны в сторону… Так как же быть с искусством, с талантом?..